Я всего лишь фантом!

Это была небольшая комната. С одним окном, занавешенным тюлем. По углам располагались четыре койки. Три из них были заняты. На одной недвижно лежал кто-то, накрытый одеялом. То ли мертвый, то ли спал — непонятно. На другой — женщина среднего возраста. Одета в зеленый камуфляж, ниже пояса небрежно прикрыта одеялом. Из-под которого виднелась забинтованная нога. При виде медиков улыбнулась.

— О, наши в городе.

Рядом еще одна койка. На ней находился… человек. Почти весь покрытый бинтами, с проступавшими пятнами. Он лежал на спине, запрокинув голову на мощной шее. Глаза закрыты, как будто спал. Могучие руки бессильно пластались по простыне, правая свесилась вниз. Он был слишком широк для своего лежака. Ни лице кислородная маска, рядом высилась капельница.

— Андрей…

На миг замерла при виде этой картины. Но быстро опомнилась. Пока реаниматоры готовили больного к транспортировке, она подошла к местному доктору и стала расспрашивать. Надо узнать как можно больше.

Тот поведал все что знал или по крайней мере догадывался. Критических повреждений, несовместимых с жизнью вроде бы нет. Проблема в самом количестве ран. А также риске заражения крови. Возможно, оно уже началось.

— И вот еще что… Он нерешительно замялся. — Пока вы летели, я сделал анализ крови. У нас есть лаборатория. И вот что там было…

Он достал из кармана несколько листочков и показал. — Что это вообще? Первый раз такое вижу.

Ирина удивленно смотрела данные анализа. — Ничего себе… В крови присутствовали какие-то «присадки» совершенно незнакомой структуры. Врач продолжал:

— Я подумал сначала, что это стероиды. Он же явно их принимал. Но… это не то. Что-то очень сложное.

— Да, вижу… не понимаю, что это. Ладно, спасибо, потом разберемся.

Реаниматоры уже погрузили Хоршева в «кокон» и повезли наружу. Ирина собралась идти следом, как вдруг заговорила женщина с больной ногой.

— Я знала, что Алат — непростой парень. На вертухе прилетели… круто.

Ирина остановилась рядом. — Что за Алат?

— Позывной его. У нас все с позывными.

— У вас тоже есть?

— А как же. Пума я. Командир его отделения. Нас вместе вчера привезли.

— То есть вы вместе были?

— Да. Полгода почти.

Ирина чуть задумалась. — А что у вас с ногой?

— Да что… бандитская пуля. Кость повреждена. Вот доктора думают — то ли оттяпать ногу, то ли лечить. Наверно оттяпают.

Женщина снова улыбнулась. Как будто перспектива лишиться ноги ее совсем не пугала. Ирина приняла решение.

— Я сейчас.

Она быстро вышла наружу и догнала бригаду. Те осторожно катили кокон, стараясь избежать тряски. Ирина тронула за рукав заведующего.

— Евгений Викторович, надо еще одну забрать, соседку его. У нас ведь как раз два места.

— А зачем она нам?

— Она с Андреем все это время рядом была. Если он… не выживет, хоть расскажет — что там и как было. Мы же ничего не знаем. И ей ногу отнимут наверно. А мы можем сохранить. Надо взять ее.

Врач пожал плечами. — Ладно.

Затем обратился к своим: — Мужики, потом еще одну ходку сделаем…

* * *

Шел второй час полета. Вертолет несся на высоте, за его большими стеклами чередой проплывали леса и поля. Иногда показывалось какое-нибудь селение. И быстро исчезало, оставаясь за горизонтом.

В кабине было тихо. Лишь пикали подключенные приборы. Медики в основном молчали, наблюдая за экранами и лишь изредка обмениваясь короткими фразами. «Пума» лежала закрыв глаза. Но вроде бы не спала.

Ирина задумчиво смотрела на парня и пыталась понять — Почему он сделал это? Зачем поехал туда, где стреляют? Неужто из-за обиды? Вряд ли. Обижаться — удел слабых. А Хоршев таким точно не был. Непохоже что он вообще умеет обижаться. Она в который раз вспомнила ту неприятную сцену в кабинете. Когда накричала парню всякого. А он… и бровью не повел. Ему было все равно.

— Ты просто хотел девушку спасти. Все остальное — неважно.

Наверно права Смирнова. Он все решил уже заранее. «Медицина это не моё…». Он и сам не хотел быть врачом. Вопрос был лишь — когда. Но почему именно сюда? У него ведь уже есть неплохая «работа». Эти кулачные бои. Почему не захотел остаться в своей колее?.. Вспомнилась та странная девушка.

— Он там, где ему хорошо…

Значит, она знала, что ему «хорошо» именно здесь. И кстати, что с ней? Она ведь искала Хоршева. А раз так, могла и сюда за ним поехать. Может ее уже нет? Лучше об этом не думать…

Она вглядывалась в лицо своего странного интерна. А ведь он здорово похудел, это заметно. Килограммов на десять, не меньше. Странно его таким видеть. Человек силы… нечеловеческой. А сейчас такой слабый, даже пошевелиться не может. Вот ведь как бывает…

Но всё это неважно. Сейчас важно только одно — спасти эту едва теплящуюся жизнь. Если Андрей не вытянет… как с этим жить дальше? Получается, что именно она — причина всего что случилось… Ирина внутренне содрогнулась. Не дай бог…

Вдруг изменился ритм кардиомонитора. Череда непрерывных импульсов перешла в единичные всплески активности. И тут же залихорадило пульсометр. Медики вскочили на ноги.

— Систолическое пятьдесят пять! Пульс нитевидный.

— Пульс на периферических артериях пропал! Тонус мышц почти никакой.

— Зрачки расширены, реакция на свет отсутствует.

— Это пред-агония. Адреналин срочно! Миллиграмм внутривенно. И сразу дефибриллятор. Через три минуты повторить. Или через две.

— Бикарбонат натрия готовьте и атропин. Если не поможет…

По телу раненого пробежала судорога. Он глубоко вздохнул и… перестал дышать. Наступила терминальная пауза. Последняя стадия перед агонией.

— О боже!

Ему уже вводили адреналин в вену. Сразу после этого дали разряд. Хоршев лишь дернулся и все. Он по-прежнему не дышал. Ирина с ужасом смотрела как бледнеет его лицо. В отчаянии схватила за руку, стиснула.

— Держись, Андрюша, держись…

Снова адреналин и снова разряд. — Не умирай только… пожалуйста…

И вдруг парень охнул. Короткий стон. И задышал… неглубоко и неровно. Но задышал. Датчик периферического пульса ожил. Остальные приборы тоже стали приходить в норму. Начало расти давление, участились импульсы на кардиомониторе. Заведующий чертыхнулся:

— Фу ты… чуть не потеряли. Но это уже крайняя остановка. В следующий раз — без шансов.

По лицу Ирины текли слезы. Но она совершенно не стеснялась их. Чего уж тут стесняться… Проверила зрачки — реакция на свет есть. Ну вроде всё хорошо… Она продолжала сжимать руку, словно боясь отпустить.