Я выбираю счастье

– Вот что, - неожиданно решил Дмитрий Иванович, - я тоже поеду. Олеська числится матерью Леночке, я по документам её отец, получаюсь, дед, к тому же генерал, стою во главе суворовского училища, нам так быстрее отдадут ребенка, чем незнакомому какому-то Авдееву.

– Ты, генерал, - скептически отозвался Тарас Петрович.
– Я все-таки комитет образования возглавляю...

– Мальчики, - мягко остановила их Бела Андреевна, - конечно, поезжайте вдвоем. Так вы нам быстрее Антошку привезете. Мы с Леночкой будем ждать... Не забывайте, Новый год скоро... Вся семья должна быть вместе...

Тарас Петрович кивнул, соглашаясь. И вскоре дом Гвоздевых опустел. Остались постоянные жильцы: Надежда, Станислав, дети и Агаша. Было уже поздно, мальчики перегуляли, капризничали, Станислав увел их в спальню. У Агаши начало покалывать в боку, Надежда приказала ей принять лекарство и отдыхать, сама убирала со стола. А в голове билась беспокойная мысль: правильно ли она сделала, что согласилась отдать девочку Авдеевым. Хотя её и не спрашивали, последнее слово было за Олеськой. Вымыв посуду, женщина набрала номер Авдеевых. Бела Андреевна ответила почти сразу:

– Надюш, все в порядке. Леночка уже спит. Надюш, она такая хорошенькая, такая славненькая, все о братике беспокоится...

– Не плакала она?
– перебила Надежда.

– Плакала, - призналась Бела Андреевна.
– К братику опять просилась. Знаешь, я в её рюкзачке нашла телефон. Мы позвонили по нему Антоше, но он не отвечает. Недоступен его номер. Может, что случилось с мальчиком? Леночка уснула, а я время от времени звоню, но так и не дозвонилась.

– А номер точно его?

Точно, - отвечала Бела Андреевна.
– У Леночки всего четыре номера в телефоне: мама, папа, Сережа и Антоша.

– Вот стерва Олеська, - заметила Надежда, - своего номера не внесла в память в телефон дочери.

– И не надо, Надюш, - обеспокоилась Бела Андреевна.
– Леночка наша будет девочка. Моя и Тараса. Знаешь, она меня бабушкой Белочкой зовет.

– Бабушка Белочка, - засмеялась женщина, - а ты попробуй, позвони по другому номеру с Леночкиного телефона.

– Кому? Ведь все погибли...

– И все же попробуй.

Бела Андреевна перезвонила через час.

– Надюш, ты не спишь? Я не разбудила тебя? Мне просто надо с кем-то поговорить, поделиться.

И Бела Андреевна рассказала, что осмелилась позвонить по номеру "Мама". Юношеский голос откликнулся сразу:

– Леночка. Это ты?

А дальше богатое воображение бывшей актрисы нарисовало себе картину произошедшего с пятнадцатилетним подростком - братом Леночки.

Антошка.

Вся семья погибла. Мама, папа, старший брат Сережа. В живых осталась только сестренка шести лет, которую парнишка очень любил, и он, Антошка - подросток пятнадцати лет. Умирающий старший брат открыл тайну Антону: Леночка - не сестра Антону, а племянница, она дочь Сергея. Но какое это имело значение: она все равно была их Леночкой, самой младшей, любимой всеми. Но, оказалось, это обстоятельство играет огромную роль. Бабушка плакала без перерыва и умерла через три дня после похорон мамы и папы. Потом через неделю умер и Сережа. И двое детей остались одни во всем мире. Соседка тетя Люся плакала, называла их круглыми сиротками, приносила иногда что-то покушать, говорила, что их должны отправить в один детдом. Тогда Антоша решился, взял телефон и набрал номер, что дал ему перед смертью Сергей. Антону повезло. Олеся за эти годы не сменила своего мобильного номера. Теперь мать Леночки стала актрисой. Она ничего не поняла, кричала, что не верит во всякую ерунду, но через день перезвонила и коротко сказала:

– Я скоро приеду. Не отдавай никому Леночку.

И приехала. Парнишка надеялся, что она возьмет их двоих, других родных у них нет, Антон будет помогать, может бросить школу и работать. Не взяла Антона Олеська. Только дочь. Органы опеки отдали ей Леночку сразу, без разговоров. Актриса с Леночкой уехала на другой день. Она обещала навещать мальчика в интернате и забирать на каникулы. При ней и Леночке Антон старался не плакать, но как только хлопнула дверь, и виноватая Олеся ушла с сестренкой, слезы полились рекой.

Антона не оставили больше одного в родительском доме. В этот же день его забрали и отвели в приют. Парнишка он всегда был спокойный, неконфликтный, учился в математической школе. В первый же вечер в приюте другие подростки у него отобрали телефон, немного денег, что было, при этом еще побили. И никому не было до этого дела. Антон оделся и ушел тайком из приюта. Куда идти? Он не умел жить на чердаках, в подворотнях, на вокзале. Пошел в родительский дом. Ключей не было, квартира была опечатана, закрыта. Но у тети Люси, соседки, что жила под ними всегда хранились запасные ключи от их дома. Тетя Люся глянула на синяк под глазом Антона, вздохнула и дала ключи. Антон открыл дверь, зашел в пустую квартиру и только тогда горько расплакался. Он плакал долго, отчаянно, потом пришла тетя Люся, принесла тарелку тушеной картошки с мясом и несколько соленых огурцов, вздохнула, но говорить ничего не стала и ушла. Антон не стал есть, слезы опять полились из глаз, он так и уснул в слезах. Разбудил его телефонный звонок. Он доносился из коридора. Там висела мамина одежда. Это звонил её телефон. Он лежал в кармане её зимнего пальто. Мама в тот день надела куртку, а телефон остался лежать в кармане пальто. Антон как-то достал его, подзарядил, но Леночка увидела и стала спрашивать, когда мама вернется, стала просить позвонить ей. Брат придумал тогда, что мама вернется, когда сестренка вырастит, и опять спрятал мобильник. А теперь телефон звонил! Парнишка схватил его, он почему-то подумал, что случилось чудо - звонит мама, она жива, она вернется. На дисплее была надпись: "Леночка". Но и это было хорошо - услышать голос маленькой сестренки. Парнишка вытер набежавшие опять слезы и постарался спокойно сказать:

– Леночка? Это ты?

Ему ответил теплый женский голос:

– Нет, Антоша, это не Леночка. Это ваша бабушка.

– Какая бабушка? У нас нет бабушки, - не поверил Антон, а сам мечтал - пусть это будет бабушка, пусть незнакомая, но все же родная, она звонит, чтобы забрать его к себе. .

– Я бабушка Леночки, - пояснил женский голос.
– Я беспокоюсь о тебе.

– Вы мама тети Олеси?
– спросил Антон.

И Бела Андреевна соврала:

– Да, я Олесина мама. Мы только сегодня узнали, что случилось. Леночку мы сразу забрали к себе. А про тебя мы не знали. Антоша, дедушка Тарас и дедушка Дима с Олесей поехали за тобой. Леночка очень скучает без тебя, плачем. Мы тоже хотим, чтобы и ты жил с нами. Ты согласишься жить с нами?

И Антон опять заплакал. Слезы лились и лились. Он даже не мог говорить. Далекая незнакомая бабушка все понимала.

– Ты не плачь, мой мальчик, - ласково говорила Бела Андреевна, которая сразу догадалась, что парнишка плачет.
– Завтра Олеся и оба дедушки будут в вашем городе. Сразу заберут тебя, и к нам. Я и Леночка очень ждем тебя. Все будет хорошо, мой мальчик.

Антон почувствовал доверие к незнакомой далекой бабушке, к ее ласковому голосу. Он успокоился после разговора, съел холодную картошку, лег спать. Впервые после смерти родителей он видел радостные цветные сны: Леночка в блестящем платье кружилась по комнате, танцевала, а они все смотрели и радовались. Проснулся парнишка поздно. Выглянул в окошко. К дому подходили знакомые женщины из опеки. Мальчишка понял: за ним. Нет! Больше он не пойдет в интернат! Ни за что! Антон торопливо выскочил из квартиры и убежал на чердак, их квартира была на последнем, четвертом этаже. Сидел тихо у открытого люка, прислушивался к происходящему и дрожал, боялся, что опять окажется в приюте. Женщины что-то все ходили, привели тетю Люсю и переговорили с ней, затем пришел мужчина, он стал менять замок в двери. Вдруг раздался шум, кто-то ругался с женщинами из опеки. Андрей спрятался подальше от люка, но все равно слышал, как какой-то мужчина громовым голосом кричал:

– Что удумали? Замок сменить! Пусть мальчишка на улицу идет, на вокзале живет. Может, в преступники подастся, может, убьют. А что? Хорошо вам! Нет человека, нет проблемы... Забот меньше...

Но вскоре все утихло. С чердака парнишка видел, как ушли недовольные женщины из опеки. Выглянул вниз. Никого нет, дверь домой закрыта. Он стал тихо спускаться. На чердаке было прохладно, а Антон убежал без одежды. Хотелось есть. Последний раз он поел вчера поздно вечером. А сейчас уже обед. Антон решил пойти в квартиру, там, в морозилке, может быть, есть еще пельмени. Он их сварит и пойдет опять на чердак, там будет ждать Олесю и незнакомого дедушку. Когда парнишка открыл в родительскую квартиру тайком дверь, которая оказалась к тому же незапертой, и осторожно пробирался в кухню, то неожиданно перед ним предстал настоящий генерал, не очень высокий, но широкий, плотный, с решительным взглядом, в кресле сидела уставшая Олеська. Мальчик растерялся. Но другой высокий седой мужчина, которого Антон не заметил, подошел откуда-то сзади и сказал:

– Ну, здравствуй, Антоша. Мы приехали за тобой. Я Леночкин дедушка.

Антон не выдержал и опять заплакал. Парнишка подумал, что генерал скажет, что мужчины не плачут, а тот отвернулся к окну и сердито сопел, рассматривая улицу, другой же дедушка же сказал:

– Надо, надо иногда и поплакать.

Заревела и Олеська, словно послушавшись его.

Олеська в этот же день, подтвердив, что Дмитрий Иванович её отец, а следовательно и дед, укатила назад. Оба деда быстро написали нужные заявления, забрали парнишку, кстати, органы опеки с радостью отдали Антона родственникам, и на другой день деды планировали тоже двинуть в обратный путь. Хотелось приближающийся Новый год встретить в семье.