Я выбираю счастье

– Мне?
– переспросила женщина.
– Там же, где и конфеты. Медсестре отдала.

– Ну и пусть, - согласился мужчина.
– Главное, мы опять все будем вместе. Надюш, а может нам дочку Настенькой назвать?

– Можно и Настенькой.

Дома было готово все к встрече маленького человека. Дедушка с бабушкой, и Агаша, и Олеська с Фаустовским без конца прислушивались, когда машина остановится у их калитки. Авдеевых не было, они были на последнем звонке у Антона, сегодня было двадцать пятое мая. Новорожденную девочку все единогласно признали красавицей, но никто не лез к родителям, не старался взять на руки. Эльга Сергеевна сердито заявила:

– Нечего дышать на ребенка, а то какую-нибудь инфекцию надышите, да и сглазить можете.

– Мы не глазливые, Эль, - пытался противостоять генерал.

Но Агаша поддержала бабушку. И внучка сразу проследовала в спальню. С ней были только отец и мать. Даже мальчиков не пустили. Девочка поплакала немного, Надя перепеленала её пока еще неопытными руками, Станислав давал советы, помогал. Они вдвоем еле-еле завернули малышку в пеленку, ручки оставили на свободе. Девочка упорно их вытаскивала из пеленки. Дочка покушала и вскоре опять спокойно спала в детской кроватке, что досталась ей от братиков, которые особого интереса к сестренке не проявили, больше маме обрадовались. После этого Эльга Сергеевна, заставив всех взрослых надеть марлевые повязки на лицо, разрешила тихонько, буквально на пять минут зайти в спальню. Еще раз все подтвердили, что это самый красивый ребенок. Олеська тайком глотала слезы. Надю освободили от всего, усиленно кормили и в голос твердили: посиди, полежи, отдохни.

Прошло три дня. Жизнь в доме подчинилась новому существу. Девочка была спокойная, плакала нечасто, быстро засыпала. И все не было у нее имени. Дедушка обещал, если в ближайшую неделю родители не дадут имени его внучке, он сам поедет в загс, назовет девочку Парасей Никаноровной, как в его любимой комедии "Трембита", а фамилию напишет Федосова.

Надежда заботилась обо всем, соблюдала режим, строгую диету, ела лишь то, что было полезно для ребенка, но к груди прикладывала дочку часто, не могла слышать ее беспомощного плача. Саша на плач девочки никак не реагировал, Миша тут же бежал за Надеждой. Агаша говорила, что старший братик беспокоится о сестричке.

Сегодня Надя решила, что пора малышке на свежий воздух. Погода стояла теплая, безветренная. Надя решила побыть на улице подольше. И мальчикам хорошо, бегают по участку, играют, гоняет с ними недавно привезенный Станиславом щенок кавказской овчарки Акбар, и малышка так сладко сопит в своей коляске. День разгулялся и был теплым, ласковым по-летнему. Мальчики набегались, играли рядом, копались в песочнице, уставший Акбар задремал. Грелась на солнышке Барса, котят ее удалось раздать.

Была пятница. Станислав вернулся рано. Немного покидал в воздух мальчишек, подразнил Акбара, осторожно поцеловал спящую дочурку, посидел с женой, предложил назвать дочку Любашей, Надя тут же согласилась, потом муж ушел в дом, сказал, что пообедает сам, пусть дети гуляют. Надежда сидела на скамеечке возле коляски, держа в поле зрения и сыновей, и дочку, и за бабушками следила, которые были тут же. Бабушка Эля и Агаша копались неподалеку в земле, они сажали огород. Надежда прислушалась, о чем они говорят.

– Ребенку десять дней, а имени до сих пор нет, - ворчала свекровь.
– Вот уж не думала, что Стаську и Надю согласие не возьмет в таком вопросе. Могли бы назвать Элечкой, как бабушку.

– Нет, согласие у них полное, - возразила Агаша.
– Надя во всем со Стасиком согласна. Только он сам пять раз на дню меняет решение. Правда, Надюша сказала, чтобы в понедельник имя у девочки было, а то назовет Феклой. Так что через два дня наша красавица приобретет имя.

– Вот-вот! То Парася Никаноровна, то Фекла. А чем плохо Элечка?
– не успокаивалась Эльга Сергеевна.

Надежда улыбнулась. Так оно и было. Станиславу хотелось дать дочери необычное имя, а оно не находилось, вот она и посоветовала Феклушу.

Звонок в калитку был неожиданным. Ждали Олеську, но ей давно дали ключи, она знала, что звонком может разбудить девочку. Может, забыла. Все предположения были неверны. Там стояли две красивые женщины, полные противоположности: очаровательная блондинка и яркая брюнетка с живым взглядом черных глаз, рядом с ними такие же противоположные мужчины, интересный блондин был рядом с брюнеткой, а мужественный брюнет, он держал под руку блондинку. Им была нужна актриса Анастасия Деревенская.

– Может, Мария Сельская?
– уточнила на всякий случай Эльга Сергеевна, которая открыла калитку, она помнила, что Надежда по-прежнему не хочет даже вспоминать о своем прошлом.

– Нет, нам нужна Анастасия, - ответила, приветливо улыбаясь, брюнетка.
– Анастасия Деревенская.

– Надюша, ищут тебя, - крикнула Эльга Сергеевна, решив, что это какие-то друзья невестки, скорее всего по кино, брюнетку она, точно, в каком-то фильме видела, да и блондинка кажется знакомой.

– Пусть заходят, - откликнулась женщина, поднимаясь со скамейки навстречу незнакомым гостям.

Женщины и их спутники шли к Надежде.

– Не может быть, - ахнула Надя, глядя на брюнетку.
– Да вы же актриса Ирена Орел-Соколовская. "Дети Лунной богини". Вы красавица ведьма, что кочует из столетия в столетие, из серии в серию. И вас я помню, - Надежда перевела взгляд на приветливую, внимательную блондинку.
– Вы в первой серии играли роль красавицы Зоси...

Брюнетка улыбнулась, а блондинка кинула быстрый взор на бывшую актрису, и Надежду словно обволокло теплом, она откликнулась и послала мысленно встречное приветствие, а незнакомка обратилась к своим спутникам:

– Да, мы попали сюда. Ирина, мы не ошиблись. Я это чувствую. Это наша женщина, - она смотрела на Надежду.
– Из нашего рода. Мама была права, когда увидела Анастасию Деревенскую в роли Кати-Катерины, она похожа на нашего дедушку Григория, у неё его глаза.

Надежда плохо понимала, что все это означает. А блондинка оглянулась назад.

– А вот и вторая правнучка нашего дедушки Григория, - улыбнулась она.
– Только голубоглазая.

В калитку заходила Олеська, весело болтая с Фаустовским. Олеська глянула на гостей и застыла. Молчали в недоумении и остальные. Блондинка продолжила, обращаясь к обеим сестрам:

– Извините, что мы нагрянули к вам без предупреждения, но у нас всего несколько свободных дней. Я вам сейчас все объясню. Нашего дедушку звали Григорием Ивановичем Соколовским. Он встретил войну в Карпатах, на Украине. Отступал со своей частью. В плен попал недалеко от П-ва. Мы, к сожалению, ничего не знали о вашем существовании. Если бы не письмо некой Олеси Федосовой и диск с сериалом "Катя-Катерина", мы бы так и не узнали. Федосова Олеся написала моей сестре, которая в России была известна как актриса Ирина Соколовская, и спрашивала, не родственник ли ей Григорий Соколовский, который воевал и был взят в плен в здешних местах в августе сорок первого, была ли у него до войны невеста...

– К сожалению, дедушка умер давно, сам он уже ничего не сможет рассказать, - продолжила брюнетка.
– Наша мама, его дочь, ничего не знала о невесте Григория Соколовского, что была у него до войны. Но когда дедушка умирал, последние часы рядом с ним была я. Он начал разговаривать с Алиной. Алиной зовут нашу маму, его дочь. Я сначала думала: он ждет её. Но потом поняла: что-то здесь не так. Дедушка смотрел вдаль и так ласково звал: "Алинушка, счастье мое, моя девочка, я скоро с тобой встречусь. Я всю жизнь помнил и любил тебя. Твои золотые косы, твои голубые глаза. Почему судьба нас разлучила? Зачем ты умерла так рано?" Но наша мама жива, у нее нет и никогда не было золотых кос, и она никогда не сможет умереть. И я поняла: дедушка говорит о ком-то другом. Я спросила, дедушка рассказал мне, что до войны, когда он служил недалеко от границы, там, в деревне Хл-цы, у него была невеста, Алина Ростиславская. Она вместе с его частью ушла из Хл-цов. Под П-вом тяжело заболела. Дедушка оставил её у местных жителей. Сам буквально на второй день после этого попал в плен. Недалеко от деревни Сосновый Бор остатки их части держали неравный бой, многие погибли, двум удалось уйти, несколько человек попало в плен. В том числе и дедушка. После плена, в сорок шестом году, когда дедушку проверяла контрразведка, он встретил одного из бывших сослуживцев, с которым когда-то начинал службу, он был политруком в их части. У этого офицера когда-то жила здесь бабушка, он бывал в этой деревне, знал немного жителей, он вспомнил про дом лесника и предложил тогда, в сорок первом году, оставить Алину в семье лесника, потому что их дом стоял далеко от деревни. Никто не знал бы, что больная девушка - невеста командира Красной армии. Жена лесника приняла девушку. Дедушка помнил ее имя - Груня, а вот фамилию подзабыл, то ли Коршунова, то ли Орлова, говорил он.