Я выбираю...
Шрифт:
Подошла к Ване и плюхнулась рядом.
— Всю дурь выплеснула?
— Боюсь, что для этого полчаса мало будет.
Он усмехнулся, и я тоже попробовала ему улыбнуться. Нелепо, сконфуженно, но улыбнулась.
— Нашла, что искала? — голос его звучал ровно, поэтому стало ясно, что за то время, что мы провели порознь, ему стало легче.
— Неа… вчерашний день не воротить, — философски изрекла я.
Практически совсем стемнело, солнце ещё виднелось на горизонте, но уже было готово полностью скрыться, чтобы погрузить нас всех в ночной мрак. Костры на том берегу становились
Интересно, сколько можно оставить жизней позади? Потому что моя жизнь всё больше и больше напоминает матрёшку. Ещё месяц назад я считала себя Елизаветой Игоревной с личным секретарём и туфлями, стоимость которых была сопоставима с бюджетом одной маленькой семьи, потом обнаружилась Лиза, свободная и взбалмошная, из серии, что хочу, то и ворочу. А ведь ещё глубоко в анамнезе сидели Илюша, Малая и Чужестранка. Где же в этом во всём место мне? И действительно ли это Я сейчас сижу на маленьком островке посреди реки рядом с единственным мужчиной, который…
— Что с ногой? — нарушил ход моих мыслей Ваня.
— А что с ногой? — удивилась я и уставилась на свои ступни, еле видимые в полумраке.
— Ты ногу трёшь.
Пришлось посмотреть на руки. На одну из них я опиралась, а вот левой, я зачем-то растирала своё бедро. Убрала её от своей ноги, перебрала пальцами, они были липкие.
— Ударилась, — растерянно пояснила я. Опять не чувствовала боли, как тогда в ванной, когда распорола руку осколком зеркала. Но тогда-то у меня была истерика, а сейчас у меня просто тупо гудело всё тело, и мне казалось нормальным, что бедро саднит.
— Что у тебя там? — не совсем вежливо спросил Ваня, отклоняя меня в сторону, чтобы попытаться хоть как-то рассмотреть мою ногу. Его пальцы прошлись по бедру, порождая за собой целую волну мурашек, по ощущениям размером с яйцо, причём страусиное.
До этого мне было прохладно, но теперь было ощущение, что меня захлестнуло чем-то до ужаса горячим.
— Лиза! — гневно воскликнул Ваня. — У тебя тут порез!
И с силой надавил основанием кисти, на место предполагаемой травмы.
— Ерунда, — махнула я рукой. Сейчас меня больше волновали его прикосновения, чем наличие какого-то там пореза.
— У тебя кровь, — продолжал распекать меня он. — Как ты вообще шею себе нигде до этого не свернула! Надо затянуть чем-то, чтобы кровь остановилась!
— Да ладно тебе, говорю же, что ерунда. Само затянется, сейчас посидим ещё чуть-чуть и можно плыть.
— Куда тебе плыть?! Ты сюда еле путь осилила! Теперь нога!
— Нормально всё, — засопротивлялась я, вырываясь из-под его руки. Но Ваня не отпускал, с силой наваливаясь на меня. — Доплыву я! Всё равно других вариантов нет.
В этот момент во мне уже зашевелилось что-то очень давно забытое, жаркое и тягучее. Я чувствовала, как сердце застучало быстрее, начиная гнать кровь по моим венам.
— Ты можешь не ёрзать?
— Не могу!
Он наконец-то убрал руку от меня. Пока Ваня думал, что делать дальше, я попыталась незаметно отползти в сторону. Какое счастье, что я его сейчас толком не вижу.
— Снимай футболку.
— Что?! — запищала я. И сама же испугалась своего голоса.
Что это за мышиные трепыхания?!— Снимай. Ногу твою перемотаем. От заражения вряд ли поможет, но может хоть кровь не так идти будет.
– Ваня, нет! — уже более уверенно заговорила я, всё-таки отползая от него на более очевидное расстояние.
— Ты чего? — опять удивился Чемезов. А потом всё-таки понял нелепость своей идеи. — Да, блин, Лиза. Я… не собираюсь к тебе приставать!
— Замечательно! — кивнула я головой, словно он мог меня видеть. — Вот только тунику я тебе не отдам.
Ваня недовольно засопел. Стало совсем темно, и его контур еле угадывался в пространстве. Оставалось только слушать и догадываться, что у него там в голове творится.
— Я с тобой не поплыву, — вдруг выдал он.
— Замечательно, — ещё раз кивнула я.
— Будешь ждать меня здесь. Я доплыву до берега, и там лодку найдём. У Глеба однозначно тут всё должно быть схвачено!
— Ну, уж нет! Я не собираюсь сидеть и ждать! — возмутилась я, наконец-то взяв себя в руки. На расстояние от Ванькиных прикосновений это было сделать куда легче.
— Ты можешь, хоть раз в жизни послушать, что тебе говорят?! Либо мы перематываем твою ногу, либо сиди и жди.
И чего он к моей ноге-то прицепился? Не такая там глубокая рана. Правда, моя уверенность немного поколебалась, когда я всё-таки подскочила на ноги, при этом больно поморщившись. Нет, нога всё-таки чувствовалась. Но он же об этом не знает!
— Хватит мной командовать! Я способна сама о себе позаботиться!
— Я вижу! — кричал уже на меня Ваня.
Вообще это было забавно. Он ругался на меня, но не злился. Скорее просто бесился, и мне это начинало нравиться. Видимо, я способна вызывать в нём не только неприязнь, но и что-то ещё. И от этого становилось неожиданно волнительно. Ещё бы знать, что это за эмоции.
— Футболку!
— Это туника!
— Да срать я хотел!
Вот же клинонуло его!
— Ваня, я не сниму тебе СВОЮ тунику не под каким предлогом, даже если ты решишь, что мне тут гангрена угрожает.
Он недовольно клацнул зубами.
— Предлагаешь мне тебя своими трусами заматывать?
На мгновение из меня выбило дыхание, и, кажется, я залилась краской. Господи, спасибо за ночь! Впрочем, Чемезов и так почувствовал моё замешательство.
— Не буду я покушаться на твоё бледное тельце, — пренебрежительно проговорил он.
Что?! Бледное тельце?! Мозгами понимала, что он специально меня провоцирует, но когда это я мозгами думала. Сделала шаг навстречу ему, а потом ещё, и зашептала, тихо-тихо, из-за чего Ваня тоже наклонился ко мне.
— Я могу и раздеться. Но… Ты только учти. Я сегодня как бы… не при полном параде.
— Это как? — так же шёпотом спросил он.
— Ну у туники спина открыта… Под такую модель нижнее белье не надевают.
— Чего?! — всё ещё не понимая, спросил он, но уже в полный голос.
— Того! Лифчик дома остался…
— Какого, — зарычал Ваня, а потом сам же от меня отскочил. А я засмеялась. Ну, правда, же смешно! Главное, чтобы ему опять в голову не пришло, меня в свои трусы заматывать.