Я вылечу твою собаку

Перед выходом мы расположились в кабинете выпить кофе. Берри просматривал рабочие отчеты в компьютере, а я бесцельно листала пультом каналы по телевизору. Мое внимание привлекло интервью с английским актером Робертом Эвансом, чьи фильмы имели огромный успех. Один удачный проект вынес молодого человека на пик популярности, и теперь миллионы девушек по всему миру сходили от него с ума.

Мне Эванс тоже был симпатичен, хотя раньше не увлекалась мужчинами субтильного телосложения. Я увидела его случайно несколько лет назад по телевизору и, не отрываясь, просмотрела весь фильм до конца. В тот вечер я забыла про дела, перерыла все интернет-ресурсы в поисках информации об этом актере и пересмотрела сотню фотографий. Не знаю, в чем крылась тайна: в его очах аспидно-синего цвета, обладающих магнетическим действием, или же в львячей грации, с которой он перемещался в пространстве. Роберт был обладателем копны художественно взъерошенных темно-русых волос, что роднило его с семейством кошачьих. Дополняли портрет профиль воина, как на старинных монетах; брови вразлет и глаза в обрамлении пушистых длинных ресниц; прорисованные самим создателем скулы; губы, не пухлые и не тонкие, а те, что доктор прописал. Мне никогда не нравились обладатели чувственных ртов, но и мужчины с нитевидным целовальным аппаратом также были не по вкусу. Спорт не числился в приоритетах у молодого человека, и в любовных сценах он не щеголял кубиками пресса и торсом Аполлона. Но стая стрекоз порхала в животе от одного его взгляда. Вдобавок ко всем достоинствам, Роберт Эванс имел за плечами музыкальное образование, и его паукообразные, в хорошем смысле слова, подвижные пальцы всегда привлекали внимание. Он умел красиво жестикулировать, и следить за его руками было забавно.

Актер, обычно серьезный на экране, в интервью постоянно отпускал шутки. Я не выдержала и рассмеялась в голос над очередным его высказыванием. Леон оторвался от компьютера и бросил взгляд на экран.

– А, Роберт Эванс… Парень недавно прикупил особняк неподалеку от меня, – с этими словами он снова уткнулся в отчет. – Нет, ну ты посмотри на снимок, здесь же явный цирроз, а они пишут – гепатоз. Мадам довела своего пса до ручки и теперь чего-то от нас хочет.

Я уставилась на Берри, открыв рот, силясь выстроить в голове логическую цепь: Роберт, особняк, гепатоз и пес какой-то мадам.

– Подойди, посмотри, гистология совершенно четкая.

Бросив тоскливый взгляд в сторону Роберта, я подошла полюбоваться на цирроз. Леон усадил меня на колени и курсором указал на пораженные участки печени.

– Ну, вот скажи, неужели я должен проверять каждый снимок? За что людям деньги плачу?

– Типичный цирроз, – мне хотелось поскорее вернуть его к разговору о Роберте, и я раздраженно уставилась на экран компьютера. – На лицо нарушение нормальной архитектоники органа. Вот здесь и здесь избыточное развитие соединительной ткани, перестройка ее структуры с формированием ложных долек.

– Богиня! – Берри восхищенно взглянул на меня, но тут же вернулся к монитору. – А вот почитай анамнез.

Ой, влипла я с этой ветеринарией. Придется пробежать глазами по странице, которую открыл этот эскулап. А за моей спиной на экране прекрасный Роберт Эванс своими байками довел ведущую шоу и зрителей до колик. Буквы с трудом складывались в слова на мониторе, и я коротко резюмировала:

– Здесь нужно лечить сначала мадам.

– Умница моя, ты вообще когда-нибудь слышала, чтобы собаку так кормили?

Я видела один способ сменить тему и начала целовать настырного докторишку долго и крепко. Мы тут же забыли и про цирроз, и про Роберта.

В машине я вернулась к разговору.

– Роберт Эванс – твой сосед?

– А что? – Леон улыбнулся и потрепал меня по коленке. – Моя девочка влюблена в этого британца?

– Нет, просто я не поняла, как может его особняк находиться рядом с небоскребом, где ты живешь?

– Квартира на Першинг-Сквер – лишь маленькое гнездышко, голубка.

– Маленькое? Леон, ты меня пугаешь. Мне казалось, что ты простой ветеринарный врач, пусть состоятельный, но не миллионер.

– Одно другому не мешает. Ты не представляешь всех масштабов моего бизнеса. Не пойму, что пугает тебя?

– Как-то все идеально … – я пребывала в смятении, и уже пожалела, что завела эту тему.

– Считаешь наше знакомство идеальным? – удивленно изогнул бровь Берри. – Ничего себе! Ты пришла ко мне в клинику в полуобморочном состоянии. Тем же вечером чуть не отдала концы под местными ублюдками. А когда мы остались тет-а-тет, решила лихо распрощаться с девственностью, не известив меня об этом. Прости, но именно такое знакомство я считаю экстремальным. Скажу больше. Ты, пожалуй, первая девушка, с которой я знакомлюсь столь необычно.

– У тебя было много женщин, – я скорее констатировала, чем спрашивала.

Улыбка чуть тронула губы мужчины, но он промолчал. Я повернулась к Леону и залюбовалась его профилем. Берри бросил на меня взгляд и рассмеялся.

– Сама отвечаешь на свой вопрос? Ну, да, мне ведь в этом году будет сорок. Я не гей, обаятельный, состоятельный и, что немаловажно, люблю женщин. Но разве это должно беспокоить ту единственную, которую я выберу? Не в моих привычках скакать по чужим постелям. Просто до сей поры мне не встретилась женщина, которую я готов был бы сделать своей парой. Но если решусь на подобный шаг, моей избраннице придется во всем следовать за мной. Я диктую и выбираю правила, – остановившись на перекрестке, Леон взглянул на меня так, точно мы на днях собирались подписывать брачный договор. – Жена будет принадлежать мне целиком.

Я улыбнулась, но внутри все задрожало.

– А если ты полюбишь, а она обманет твои ожидания?

– Пристрелю.

– Ну, вот, начали за здравие, а кончили за упокой, – машинально я перешла на родной язык.

– Не понял, переведи, – Леон нахмурился.

– Ты шутишь?

– Я разве похож на клоуна? Открой бардачок.

Зазвонил телефон, и Берри отвлекся от увлекательного диалога. Я открыла бардачок, наткнулась на пистолет и быстро захлопнула дверцу обратно. Любопытство прошло само по себе.

– Приехали, Джил. Пойдем за новыми нарядами, и выброси дурные мысли из головы. От тебя многого не требуется. Дала слово быть моей, будь добра, держи его!

– Леон…

– Да?

– Я впервые в жизни хочу человека и боюсь его. Это нормально?

– Испугалась, маленькая моя, – он ласково провел рукой по моей щеке. – Прости, я слишком часто обманывался и не хочу ошибиться вновь.

Берри привез меня в "золотой треугольник" Лос-Анджелеса: Родео Драйв – Уилшир Бульвар – Санта-Моника Бульвар. Здесь продавались самые известные, дорогие и пафосные бренды, когда-либо созданные изворотливой мыслью китов гламура. Раньше мне было по карману издалека любоваться на витрины магазинов, призывно завлекающих покупателей эпатажными скульптурами, эксклюзивной одеждой и манящими вывесками. А сегодня я наравне с небожителями города Ангелов, примеряла новые коллекции, не обращая внимания на цены. Леон знал толк в вещах и давал вполголоса указания порхающим вокруг нас продавцам. Когда мы укладывали пакеты с новым гардеробом в машину, я поняла, что сумку можно было спокойно оставить в камере хранения и забыть.

– На завтра я записал тебя в салон красоты на прическу, маникюр и прочие ваши женские штучки. Но без меня. Ты довольна?

Я ошарашенно смотрела на Леона, не в силах произнести слов благодарности.

– Глаза зеленые просто сияют от счастья. Можешь не отвечать.

– А поцеловать можно?

– Нужно. И пора тебе показать еще одно мое жилище.

* * *

Дом Берри располагался на берегу океана в Пасифик-Пэлисейдс, престижном и дорогом районе Лос-Анджелеса. Это тихое место облюбовали себе многие звезды. Здешние жители поименно знали друг друга – семейственность и атмосфера высшего общества царили в центре города. Добраться без автомобиля до местных элитных бутиков и богатых картинных галерей из других районов Лос-Анджелеса было достаточно сложно. Пасифик-Пэлисейдс прославился своими великолепными ландшафтами и как место, «где горы встречаются с морем». Серферы из Малибу не забывали про красивые пляжи этого волшебного уголка.

Ворота распахнулись, пропуская нас внутрь. Мы пересекли небольшой сад и притормозили около невысокого симпатичного дома дымчато-серого цвета. Нас встречал немолодой мужчина, по виду управляющий. Около него крутились юлой четыре добермана. Когда Леон вышел из машины, собаки подбежали и грациозно сели перед хозяином, виляя хвостами. Я даже не удивилась, что у Берри есть своя идеально выдрессированная стая. Леон, приласкав четвероногих охранников, открыл дверь с моей стороны. Собак я никогда не боялась, и они отреагировали на меня спокойно. Берри довольно кивнул.