Я завещаю Тебе мир в Мае

– Ты видишь здесь кого-то еще? – он посмотрел на меня как на тупицу.

– Эм, нет, ну… А… Фрэнк?

– О, – он удивился. – Ты меня знаешь?

Конечно. Кто же не знал легендарного Фрэнка Айеро. Фокусы, которые он постоянно выкидывал, были известны каждому в школе. Этот парень просто знаменитость.

Я слышал, что как-то раз он вышел с утра из дома в школу, а вместо этого укатил на машине своего отца в Калифорнию и тусовался там три дня ровно на сорок три бакса. А еще мне кто-то рассказывал, что однажды ночью он залез в наш городской аквапарк, нашел там один заполненный водой бассейн и плавал в нем прямо в одежде, пока на рассвете его не выловил охранник.

Говорили, что этот парень был наркоманом. Я не знал, правда это или нет, но ходили слухи, что кто-то видел его в туалете блюющим кровью. В любом случае, с этим парнем было не все в порядке, потому что ни один нормальный человек не полезет ночью купаться в аквапарк.

– Да, мы учимся с тобой в школе, – сказал я.

– Правда? – он равнодушно пожал плечами. – А я тебя не помню.

Естественно. Все знали Фрэнка Айеро, но сам Фрэнк Айеро не знал никого.

Я молча разглядывал его. Он был невысокого роста, очень бледный и тощий, и это на самом деле немного подтверждало идею о том, что он принимает наркотики. На его шее была татуировка скорпиона, в губе поблескивало колечко, а черная длинная челка постоянно падала ему на глаза. Я никогда не находился с ним так рядом. Во-первых, потому что я никогда не стоял к нему так близко, а во-вторых, он слишком редко появлялся в школе, чтобы я мог его узнать.

Он вдруг кашлянул, и я понял, что он что-то у меня спросил и ждал ответа. А я все продолжал пялиться. Просто он был странным. Все в моей жизни было разложено по полочкам: Скитлз и Кит – мои друзья, Тина ДеМур сексуальная, но паршивая, большие парни из школы иногда обижают меня, альбом с рисунками нужно всегда держать при себе, мой брат Майки дебил, родители надоедливые, но я люблю их. Это все было упорядочено, привычно и обыденно, а он был каким-то неправильным, резал глаза, как большое смутное пятно. Он выбивался из всех систем, и ему нигде не было места, он был чем-то новым, свежим и пугающим.

– Чувак, так у тебя есть салфетка или нет?! – раздраженно спросил Фрэнк, и я наконец услышал его.

– Нет… нет, у меня нет, – протараторил я, – а зачем тебе?

– Да я просто…

– Вот он! Лови его!

Я услышал грубый мужской голос и увидел, как с противоположного конца улицы к нам бегут два копа. Я знал, что ничего не сделал, но панический страх охватил меня. Я стоял как вкопанный и наблюдал с приближающимися полицейскими, пока не почувствовал ощутимый толчок в спину и не услышал голос Фрэнка.

– Быстро залезай в машину! – кричал он, усаживаясь на пассажирское сидение. – Быстро залезай и заводи мотор!

Двое в форме были почти рядом, и я быстро бросился к машине, залезая в салон, и ударил по педали газа, не успев даже до конца закрыть дверь.

Я понятия не имел, что только произошло, я просто гнал по вечерней улице, крепко вцепившись в руль, а Фрэнк рядом громко смеялся и что-то кричал в открытое окно.

– Какого хрена это было?! – завопил я, продолжая вдавливать педаль газа в пол и нервно вглядываясь в дорогу, чувствуя, как сердце бешено бьется в груди.

– Мы удрали от копов, – весело ответил мне Фрэнк, и я заметил, что он непристегнутый возится на месте при том, что я гнал слишком быстро.

– Почему?! Что случилось?! Почему я убегал?!

Фрэнк закатил глаза и показал свои руки, испачканные в зеленой краске, и такое же зеленое пятно на своей футболке.

– Я просто покрасил памятник Марку Твену в зеленый цвет, а копы меня поймали, и пришлось удирать, – объяснял он, – я думал, я оторвался, а они все равно нашли меня! Спасибо, что помог, – он широко улыбнулся, и я решил, что он просто смеется надо мной.

– Ты испортил исторический памятник?! – заорал я. – И втянул меня в это дерьмо?!

– Да успокойся, – раздраженно отозвался он, – думаешь, они могли запомнить твое лицо?

– Они могли запомнить номер моей машины!

– А, - он показался озадаченным, - да, ты прав, они скорее всего так и сделали.

Я глухо застонал и резко остановил машину. Мне хотелось разбить этому парню голову, но я был слишком напуган и выжат, и все, на что меня хватило – это прижаться лбом к рулю и глубоко дышать.

– Да не беспокойся ты так, они ничего не сделают, – сказал он. – Поверь мне!

– Поверить парню, который только и делает, что вляпывается в неприятности?! – саркастически отозвался я. – О, ну ладно.

Он только фыркнул:

– Ведешь себя как трусливая девчонка.

– Неправда! – истерично выкрикнул я, правда напоминая себе девчонку. – Просто мне не нужны неприятности!

Айеро тяжело выдохнул и посмотрел на меня с жалостью.

– Да-да, я знаю, – небрежно сказал он,– тебе не нужны неприятности, чтобы не портить свою характеристику, чтобы тебя приняли в институт и бла бла бла.

– Да, – сказал я, – именно, блин, для этого! Потому что какой институт примет меня с отчетом из полиции в личном деле?

– Ну конечно, – трагично вздохнул он. – Что может быть важнее института?

– Вот имен.. – я осекся, понимая, что он издевается надо мной. – Пошел ты.

Он засмеялся:

– Ты такой милый.

– Чего?!

Айеро снова засмеялся, а я почувствовал себя тупым идиотом, над которым издеваются, а он просто сидит и смотрит на это.

– Нет, ну серьезно, – сказал он. – Все эти «о нет, мне нужно поступить в институт, я не могу прогуливать в школу, ах боже, мне надо быть дома к десяти вечера» это правда мило, будто тебе лет девять, – он снова улыбнулся.

– Сам-то сильно взрослый что ли, – огрызнулся я.

– Ну я хотя бы веселый, – он усмехнулся.

– Да я… – я запнулся.

Я хотел сказать «я тоже веселый», но вспомнив, как проходят мои пятницы в компании пиццы, пошлых рассказов Скита, вечно говорящего о своей девушке Кита и приставки, я решил промолчать.

– Ничего, – ответил я, – я просто не могу себе сейчас этого позволить. Вот сдам экзамены, уеду в институт и тогда оторвусь.

– Да как бы не так! – заорал он, улыбаясь как больной. – Так всегда!

– Как так? – спросил я, в шоке отодвигаясь от него подальше.

– В школе ты думаешь, что сначала надо поступить в институт, а там ты уже оторвешься, но в институте ты думаешь ну точно, вот только сдам первую сессию и расслаблюсь, но потом тебе кажется, что лучше подождать, пока ты его окончишь, и тогда ты точно будешь свободен и сможешь оторваться, но потом ты идешь на работу, и времени снова нет, и ты обещаешься себе, что обязательно оторвешься в пятницу, и вот ты вдруг понимаешь, что тебе уже восемьдесят, и ты вроде что-то хотел сделать, ах да, отдохнуть, но блин, чувак, твои ноги тебя уже не держат, а мочевой пузырь то и дело подводит тебя, и ты такой «вот дерьмо!».