Я завещаю Тебе мир в Мае

И он сел в машину, завел мотор и уехал – как всегда – не попрощавшись, оставив в полной растерянности и смятении. А я вдруг почувствовал, что мне больно. Потому что такой прекрасный Фрэнки Айеро оказался всего лишь наркоманом. Наркоманом, с которым мне отчаянно хотелось увидеться хотя бы еще раз.

========== приключение четвертое: зачем ты принес ружье на вечеринку? ==========

– Ты не поверишь!

Я обернулся, прикрывая глаза рукой от слепящего солнца, и увидел быстро шагающего ко мне Скита.

– Что случилось? – спросил я, глядя на дышащего гневом друга.

– Что случилось?! – заорал он. – Эти уроды облили первогодок МОЧОЙ!

– Чего?!

Скит уселся рядом со мной на скамейку и швырнул свой портфель рядом.

– Кертис со своими дружками? – спросил я.

– Да, – ответил Скит. – Они нассали в бутылку и вылили это на Тима, Пита и Дэнни.

– О боже, ты серьезно? – простонал я.

Скиту не пришлось отвечать, потому что в этот момент к нам подошел Тим и плюхнулся рядом с нами на траву. Он был мокрым и сердитым.

– Отмывался в туалете и теперь весь день придется ходить мокрым. Козлы! – выругался он.

– А еще от тебя мочой воняет, – вставил Скит.

Тим в ответ только скорчил рожу.

– Серьезно, почему они так поступают? – продолжил Скитлз.

– Потому что мы им это позволяем? – предположил я.

– Блин.

– Привет, чего такие веселые с утра пораньше?

Ужасно счастливый Кит приземлился на теплую траву рядом с Тимом и тут же поморщился.

– Чем это воняет?

– Эти уроды облили первогодок мочой – ответил Скит.

– Отстой, – протянул Кит.

Я хотел что-то сказать, но вдруг заметил на другом конце школьного двора Фрэнка, который улыбался и махал мне, пытаясь привлечь внимание. Я буркнул друзьям «увидимся» и направился в его сторону, предвкушая и одновременно боясь того, что он снова придумал.

– Привет! – сказал он, широко улыбаясь.

– Что ты тут делаешь? – сходу спросил я.

– Я что, не могу прийти в школу? – оскорбился он.

– Ты?

– Ну окей!

Я тихо засмеялся, а Фрэнки снова улыбнулся.

– Я правда сегодня пойду на уроки, – сказал он.

– Да?

– Ну, только на один урок. На первый.

– Почему именно на первый? – спросил я.

– Потому что! – важно сказал Фрэнк. – Потому что, во-первых, это английский, на который мы с тобой ходим вместе, а во-вторых, потому что это урок у Миллера.

Я недоверчиво посмотрел на Фрэнка. Мистер Миллер был самым ужасным учителем в школе. Он был вредным, злопамятным, с ним нельзя было договориться, от вида страдающих учеников он получал какое-то странное удовольствие, он чаще всех давал внезапные тесты, не пускал в класс опоздавших, никогда не опаздывал сам, никогда не уходил на больничный, в общем, олицетворял все грехи, какие только могут быть у школьного учителя. Его не любили не только ученики, но и учителя, но Миллера это, похоже, ни капли не волновало: он продолжал вести себя как последняя задница и был весьма доволен собой. И я точно знал, что Фрэнк задумал что-то нехорошее, собираясь на урок к самому поганому учителю в мире.

– Фрэнк… – начал я, но в этот момент раздался первый звонок, и он, помахав рукой прямо перед моим носом, опять убежал, не дослушав меня.

– Ты только что с Фрэнком Айеро болтал?

Скитлз и Кит встали рядом со мной, глядя вслед убегающему и подпрыгивающему Айеро.

– Типа того, – выдавил я.

– Вот даже знать ничего не хочу, – сказал Кит, – идемте на урок.

Я уселся за свое обычное место и тут же заметил Фрэнка, который сидел рядом за соседней партой, спокойный, готовый к уроку и вполне довольный.

Ровно со вторым звонком в класс вошел Миллер, и все затихли. Мы проходили «Гордость и предубеждение», и я просто поверить не мог, что на экзамене мне придется писать сочинение по этому девчачьему роману.

– Посмотрите, кто решил почтить нас своим присутствием сегодня! – радостно сказал Миллер, глядя на Фрэнка своим фирменным взглядом, как всегда смотрел на кого-то, когда чувствовал новую жертву. – Мистер Айеро!

Я подумал, что зря он это сделал, что зря он вообще на него посмотрел, но к моему удивлению…

– Здравствуйте, мистер Миллер, – вполне дружелюбно ответил Фрэнк. – Рад снова быть на вашем уроке.

– А я-то как рад, – буркнул Миллер и отвернулся к доске.

Все заулыбались. Мы знали, что Миллер специально провоцировал Фрэнка, он всегда так делал. Задевал учеников, те сердились, огрызались, а у него появлялся замечательный повод для наказания.

Я посмотрел на Фрэнка, улыбаясь.

– Лучший способ борьбы с такими козлами – это вежливость, – шепнул он.

Прошло тридцать минут от урока. Все было спокойно, Миллер рассказывал про композицию романа, мы слушали и кое-что записывали, а потом случилось это.

Фрэнк вдруг резко отодвинул стул, поднялся с места и под удивленные взгляды забрался на парту. Возвышаясь над всеми, он с торжествующей улыбкой оглядел класс, а потом посмотрев прямо в глаза шокированному мистеру Миллеру и показывая на него пальцем, громко произнес:

– Кто-нибудь, убейте ди-джея, пристрелите гребаного ди-джея!

Голоса в моей голове твердят:

“Пристрели этого придурка!”*

А потом он просто спрыгнул на пол, схватил портфель и, счастливо смеясь, выбежал из кабинета, оставляя там свой учебник, двадцать пять шокированных учеников и совершенного сбитого с толку Миллера.

Мы в немом шоке таращились на дверь, пытаясь понять, что это было. Некоторые так же недоуменно переглядывались, а Миллер часто моргал, и его очки съехали на переносицу.

И мы засмеялись. Этот чокнутый придурок выглядел таким растерянным, что мы просто не выдержали. Всегда такой строгий с тупой самодовольной улыбкой, сейчас он выглядел как маленький ребенок, у которого отняли конфету, и мы громко ржали над ним, стуча кулаками по партам и сваливаясь на пол, потому что этот козел это заслужил.

После урока я нашел Фрэнка на школьном дворе, сидящим за обеденными столами и попивающим колу.

– Чувак, ты сделал счастливыми двадцать пять человек сразу! – прокричал я, подлетая к нему и усаживаясь рядом. – Господи, ты просто невероятен!

– А еще я устроил революцию!

Он улыбался, и солнце играло в его счастливых ореховых глазах, пока я смотрел на него, живого и настоящего.

– Я просто хотел сделать хоть что-нибудь перед тем как уйти отсюда.

– Переезд и все такое? – спросил я.