Я - Златан

Тогда в клуб пришел еще и Патрик Виейра. Сразу видно, что он суровый мужик. И конечно, мы не могли не столкнуться лбами. На слабаков мне обычно плевать, а с крутыми парнями приходится вести себя соответственно. А в «Ювентусе» с дисциплиной у меня было ещё хуже, чем обычно. Я часто нарывался. Выбежал я как-то на поле, а у Виейра был мяч.

— Дай мне чертов мяч! – заорал я, и конечно, я понимал, на кого я ору.

Патрик Виейра был капитаном «Арсенала». Он выиграл три титула чемпиона Англии, чемпионат мира и чемпионат Европы за сборную Франции. Не хрен с горы. И я ору на него. Не просто так ору, это ведь элита мирового футбола, и нам предстояло не задницы друг другу подтирать.

— Заткнись и беги дальше, – прошипел он.

— Дай мне пас, и я успокоюсь, – ответил я, и через мгновение нас уже пришлось разнимать.

Честно, вот не из-за чего. Это было лишь доказательством того, что у нас менталитет победителей. В большом спорте нельзя быть просто хорошим парнем. Патрик Виейра это знал. Он из тех, кто выкладывается на сто процентов в любой ситуации, и это воодушевляло всю команду. Немногих футболистов уважают за это. Это было отличным качеством его игры. Было круто иметь его и Недведа позади себя, в полузащите. Мой второй сезон в «Ювентусе» начался хорошо.

В матче против «Ромы» я получил мяч от Эмерсона около центра поля, но на землю я мяч не опустил. Я прокинул его пяткой мимо Самуэля Куффура, защитника «Ромы». Мяч полетел высоко и далеко, потому что я видел, что на половине поля «Ромы» никого не было, и я рванул вперед, как стрела. Куффур попытался догнать меня, но у него не было шанса. Он зацепился за мою футболку и упал, а я обработал мяч. Дони, вратарь, выбежал мне навстречу, а я сильно пробил. Мяч залетел прямо в угол. «Мамма мия, вот это гол!» – сказал я потом прессе. Сезон шёл хорошо.

Меня признали лучшим футболистом года в Швеции. Было круто, но церемонию организовал тот самый таблоид, Aftonbladet. Я про них еще не забыл, поэтому остался дома. На следующий год в Турине проводились Зимние Олимпийские Игры. Повсюду были люди, разнообразные вечеринки и концерты на главной площади города. По вечерам Хелена и я стояли у себя на балконе и наблюдали за этим. Мы были счастливы вместе и решили, что нам стоит создать семью, или сделать так, чтобы это произошло само по себе. Такое ведь не запланируешь. Это просто должно произойти. Кто знает, когда ты готов к этому?

Иногда мы возвращались в Мальмё, чтобы навестить мою семью. Хелена продала свой загородный дом, и мы частенько оставались у мамы, в ее доме в Свагерторпе, который я купил ей. Иногда мы играли в футбол на ее газоне. И как-то раз я очень неудачно пробил. Сильный удар получился, и мяч пролетел сквозь забор. В нем осталась огромная дыра, и, конечно, мама была готова убить меня. Вспыльчивая женщина. «Пошел отсюда, и без нового забора не возвращайся! Вперед!» В таких ситуациях тебе остается только одно: повиноваться. Мы поехали с Хеленой за забором, но нельзя ведь просто купить несколько досок. Мы купили целую секцию нужного размера, но в машину она не влезала. Пришлось нести ее на собственном горбу. А идти было два километра. Это как когда-то отец тащил мою кровать. Вернулся я абсолютно изможденным, но мама была счастлива, а это главное. Мы хорошо впоследствии провели время.

Но на поле я начал немного терять хватку. Я чувствовал себя слишком тяжелым. Я весил 98 килограммов, и не все из них приходились на мышечную массу. Я часто ел пасту дважды в день и понял, что это слишком много. Я уменьшил силовые тренировки и стал есть меньше. Попытался вернуться в форму. Но и, кроме этого, у меня хватало проблем.. Что происходило с Моджи? Опять игра какая-то? Я не мог этого понять.

Планировалось подписание нового контракта. Но Моджи продолжал что-то темнить. Оправдания были разными. У него всегда был козырь в рукаве, но сейчас это были какие-то тупые отмазки. На следующей неделе. В следующем месяце. Вечно что-то не так. Это продолжалось и продолжалось, пока у меня не лопнуло терпение. Я сказал Мино: «Надоело! Давай уже подписывать».

Мы пришли к соглашению, которое выглядело неплохо. И я подумал, ну пойдет, главное, что это закончилось наконец. Но заключено оно пока не было. Моджи сказал, мол, о’кей, подпишем через несколько дней. Сначала нам предстоял матч против «Баварии» в Лиге Чемпионов. Играли дома. По ходу матча я часто сталкивался с центральным защитником Валерьеном Исмаэлем. Он постоянно опекал меня. В одном моменте он грубо сыграл против меня, и я пнул его сзади по ногам. Мне показали желтую карточку. Но это был не конец.

На 90-й минуте меня уронили в штрафной. (прим. пер. – нарушение правил было около боковой линии). Конечно, мне нужно было сохранить спокойствие. Мы ведь вели 2:1, матч подходил к концу. Но меня так бесил Исмаэль, что я заплел ему ноги. Мне показали вторую желтую карточку. (прим. пер. – нарушение правил, за которое Ибрагимович получил вторую желтую и был удален в том матче, было на Михаэле Баллаке). Меня удалили, и Капелло этому явно не обрадовался. Он потом устроил мне разнос. Это было правильно. Не нужно было делать того, что я сделал. Это было глупо. Капелло необходимо было преподать мне урок.

Но зачем в это дело влез Моджи? Он объявил, что нового контракта мне не видать. Мол, я упустил свой шанс. Я взбесился. Сорвать все переговоры из-за одной ошибки?

— Скажи Моджи, что я ничего больше не подпишу, что бы это ни было, – сказал я Мино. – Хочу сменить клуб.

— Обдумай свои слова, – сказал Мино.

Я обдумал. Я отказался принять такое отношение к себе. Это война, никак иначе. Мино пошел к Моджи и выложил ему все, как есть: ты смотри, Златан-то упёртый псих, ты рискуешь потерять его. Через две недели Моджи наконец передумал и появился с контрактом. Ничего другого мы и не ожидали. Он не хотел упустить меня. Но это был ещё не конец. Мино назначал встречи, Моджи их переносил с очередной порцией отмазок. То ему надо улететь куда-то, то сделать это, то сделать то. Четко помню звонок Мино:

— Что-то тут не так, – сказал он.

— А? Что ты имеешь в виду?

— Я не могу понять, что именно не так, но Моджи ведет себя странно.

Чуть позже это начало доходить не только до Мино. Что-то явно произошло. Что-то происходило в клубе, и это не было связано с Лапо Элканном, хотя это тоже была большая история. Лапо Элканн был внуком Джанни Аньелли. Мы встречались несколько раз, но нашему взаимопониманию это не содействовало. Парень был явно с другой планеты. Он был модником и плэйбоем. Вряд ли ему можно было поручить какое-либо руководство «Ювентусом». Всем заправляли Моджи и Джираудо, а не семья, которая владела клубом. Но Элканн был символом клуба и «Фиата». Он постоянно попадал в списки людей, которые лучше всех одеваются. Его скандал тогда гремел очень громко.

У него была передозировка кокаином, и не с кем-нибудь, а с трансами-проститутками. Это произошло в его туринской квартире,и потом его доставили в больницу, где он и лежал в коме, подключенный к аппарату искусственного дыхания. В итальянских новостях только об этом и говорили, а потом там появились сообщения от Дель Пьеро и некоторых других игроков, в которых выражалась поддержка. Конечно, с футболом это никак не было связано. Но в конечном итоге казалось, что именно с этого инцидента и началась катастрофа.