Я знаю твою тайну

Когда я выделила последнее слово, разгневанная Елена буквально побагровела. Если раньше, ослеплённая любовью, я не замечала её откровенной неприязни, то сейчас словно прозрела. Эта женщина в открытую ненавидела меня, лишь изредка прикрываясь фальшивой любезностью.

— Да, папочка! — воскликнула Николь. — Я сегодня очень хорошо поработала. Поэтому хочу также хорошо отдохнуть. Поехали с нами! Ну, пожа-а-алуйста… — она состроила самый жалобный взгляд из возможных.

— Вообще-то, я ещё хотел доехать до фабрики… — ответил Эд.

— Так ты же сказал, что освободился? — ухмыльнулась я, пристально смотря в лживые карие глаза.

— Я не договорил, — он нахмурился. — Но это может подождать до завтра. Поэтому весь вечер я в вашем распоряжении.

Его согласие было слишком неожиданным. Предлагая мужу пойти на шопинг с нами, я надеялась, что он откажется — снова придумает тысячу поводов, чтобы сбежать. Но, кажется, теперь нам действительно предстояло несколько часов изображать счастливую семью.

Гадство.

— Тогда идём, — я нарочно взяла Эда за руку, переплетя наши пальцы. — Нике ещё переодеться нужно.

Несмотря на жжение ладони от прикосновения к мужу, я наслаждалась его смятением. Теперь, когда я знала об их с Еленой многолетней связи, моя душа ожесточилась. Испытывая это чувство, я невольно задумалась о мести.

Раз человек, которого я безумно любила, на протяжении всех наших отношений играл мной, так почему же сейчас я не могла играть им? Использовать в своих целях, получить максимальную выгоду, а потом отправить в мусорку, как ненужный материал?

Размышляя над этим, я поймала себя на мысли, что не узнаю привычную мне Сашу. Спокойная, отзывчивая и добродушная, раньше я боялась обидеть даже муху, не говоря уж о человеке.

Но сейчас мне хотелось растоптать мужа, уничтожить его любовницу, показав всему миру их лицемерие и двуличие. Я мечтала о том, чтобы боль, разрывающая моё сердце, отозвалась в нём вдвойне. Нет! Втройне. Чтобы он задыхался от осознания, что всё упущено, потеряно и уже ничего нельзя изменить.

И как же мне не нравилось видеть себя такой.

— О чём задумалась? — спросил Эд, когда мы выехали на его машине в город.

— О том, что хочу к морю, — нагло соврала я. — Хочу почувствовать нежный солёный ветер на коже, окунуть ноги в тёплую воду и погреться на послеполуденном солнце. А потом ночь напролёт гулять, позабыв обо всём.

— Я не думал, что ты настолько романтичная, — усмехнулся он, остановившись на светофоре. — Может, после того как сделаем документы, рванёте с Никой на отдых? Кажется, она тогда будет на весенних каникулах.

— А ты? — я посмотрела в его сторону.

— Если всё будет хорошо — я полечу с вами. Но, возможно, не получится… Ты же знаешь, что в апреле мы планируем расширяться.

«А я к апрелю планирую с тобой развестись, — подумала я, молча кивнув своим мыслям. — Поэтому к морю точно полетим без тебя».

Несколько следующих часов мы посвятили тому, чтобы найти Николь зимний костюм. За это время нам удалось отыскать несколько платьев, отличные джинсы и пару футболок. А ещё получилось довести Эда до точки кипения — когда мы заходили в последний магазин, он сказал, что если и здесь ничего не купим, просто уедем домой.

Но, к счастью, нам повезло, поэтому, загрузив пакеты в машину, мы направились в любимый ресторан.

— Я хочу мяса, — сказала я, открыв меню. — Стейк с кровью подойдёт.

— Фу-у-у, — протянула Ника. — Как ты можешь такое есть…

— Это вкусно, — я пожала плечами, улыбнувшись. — А ты что хочешь? В прошлый раз тебе понравился салат с индейкой. Думаю, он отлично впишется в твой дневной калораж.

— А можно я сегодня немного отступлю от диеты? — Она состроила жалобный взгляд. — Совсем чуть-чуть.

— Конечно, можно, — ответил Эд. — Смотри, какая ты худая… Скоро посвечивать будешь — одни кости.

В этот момент Ника поджала губы и крепко сжала маленькими пальчиками меню. Я знала, что ей всегда было неприятно слышать упрёки отца в адрес фигуры. В детстве она была пухленькой, поэтому Эд частенько подшучивал над ней, называя булочкой. Но потом Ника занялась спортом и резко похудела. Но даже сейчас не могла угодить отцу.

— Не слушай глупости, которые говорит папа, милая, — улыбнулась я, погладив Нику по плечу. — Ты прекрасна в любом виде и весе. Помни это и никогда не унывай из-за чужих неосторожных слов.

— А что я такого сказал?! — нахмурился Эд.

В это момент мой телефон завибрировал новым сообщением. Сначала я не хотела даже смотреть, кто написал, но потом всё же разблокировала экран.

«Александра, это Макар. Я прошу прощения за все сказанные в ваш адрес оскорбления. Наверное, за такое в Средневековье вы могли мне отрезать язык. Но, к счастью, на дворе двадцать первый век. Поэтому просто простите».

Его сообщение было настолько неожиданным, что я оторопела. Как человек, который всегда до последнего стоял на своём, решился вдруг извиниться? И откуда у него вообще был мой номер?

Пока я думала об этом, послышалась новая вибрация:

«P. S. Надеюсь, вы не будете ругать Юлю за то, что она заставила меня написать прошлое сообщение».

Наверное, мне стоило оскорбиться. Макар не сам решил извиниться — на него давила сестра. Но меня настолько позабавило это, что я не заметила, как улыбнулась.

— И что же тебе такое написали, что ты аж засияла? — Недовольный голос мужа заставил меня поднять на него взгляд. — Или правильно будет спросить: кто тебе пишет?

Глава 10

За всё время наших отношений Эд редко ревновал меня, предпочитая не замечать открытого флирта со стороны мужчин. И я никогда не обращала на это внимания, считая, что муж просто доверяет мне. Но теперь стало ясно — его никогда не интересовало, есть ли у его жены связь на стороне или нет. Он просто был ко мне равнодушен.

— Мужчина, — без тени сомнения ответила я. — А что?

— Ничего. Но ты не боишься об этом мне говорить? — ухмыльнулся Эд, сложив меню. — Моя жена улыбается сообщениям другого — разве это нормально?

— Не вижу в этом ничего плохого. — Заблокировав телефон, я положила его на стол. — Это же просто переписка. Или для тебя любое общение — измена?

— Нет. — В этот момент к нам подошёл официант. — Просто мне неприятно, когда ты даже мысленно улыбаешься другому. Больше не делай так.