Яблоневый дворик

Он знает имя моего мужа, мелькнуло у меня, что ж, ничего удивительного, мы все варимся в одном котле, но, насколько мне известно, они никогда не встречались.

— Хорошо… — ответила я.

— А он знает, что ты трахаешься с другим?

Я смотрела на него, на его аккуратную бородку, очки в тонкой оправе, похожие на твои, на его дружелюбную усмешку. Я была ошеломлена, слишком ошеломлена и слишком пьяна, чтобы сразу рассмеяться ему в лицо и убедительно опровергнуть его предположение.

Улыбка Джорджа стала еще шире.

— А иначе с чего бы тебе называть свою жизнь сложной?

Я покачала головой: никак не могла прийти в себя от того, какой оборот приняла наша беседа. Так я и молчала, просто качая головой.

— Я всегда знал, что ты жадная сучка, — проговорил он низким, тягучим голосом, продолжая улыбаться.

Я все еще ничего не понимала, и тут он меня ударил.

В голове у меня что-то взорвалось, как будто удар был нанесен изнутри, потом меня охватило мгновенное чувство нереальности происходящего, после чего я на доли секунды потеряла сознание. Закричав от боли и ужаса, я съехала с дивана. В левом ухе звенело. Следующее, что я помню, — я лежу на полу, упершись головой в край дивана, а Джордж Крэддок, пыхтя от напряжения, насилует меня. Лодыжку пронзила острая боль — это оттого, что она прижата к металлической ножке стола, поняла я. Мне все еще не верилось, что все это происходит со мной.

Продолжая свое дело, он смотрел на меня сверху вниз. Он так и остался в очках.

— Поднимешь голову — еще раз ударю, — сказал он.

Я непроизвольно дернула головой, и он всей ладонью влепил мне полновесную оплеуху, от которой голова откинулась назад. Все, я поняла. Я прижала голову, зажмурилась и закрыла лицо руками.

…Мне казалось, что это никогда не кончится, хотя на самом деле прошло, наверное, всего несколько минут. Через некоторое время, все так же пыхтя, он спросил:

— Почему ты закрыла лицо?

Я не ответила. Не отнимая рук от лица, я напрягалась всем телом, стараясь не сделать ни одного движения. Я старалась защитить лицо.

— Убери руки, — приказал он. Я не послушалась, и он повторил, угрожающе понизив голос: — Открой лицо, я сказал.

Я не шелохнулась. Я стала черепахой, спрятавшейся под панцирем, свернувшимся в шар ежом. Он силой отвел мои руки за голову. Одной рукой держал их за запястья, а второй снова наотмашь ударил меня.

И тут я взмолилась.

— Пожалуйста… — сказала я. Он не останавливался, и я попробовала обратиться к нему по имени: — Джордж, пожалуйста… пожалуйста…

— Что «пожалуйста»? — спросил он.

Уже не закрывая глаз, я смотрела ему в лицо. Он улыбался.

— «Пожалуйста» что?

Я не отвечала, его лицо потемнело, и он вновь занес руку. Дернувшись, я насколько возможно подалась назад.

— Пожалуйста, не бей меня! — прошептала я.

Это был правильный ответ. Он снова улыбнулся и опустил руку.

Его движения ускорились. Он все ниже нависал надо мной лицом, пока не уткнулся носом в пол рядом со мной. Я видела над столом белый овал света от лампы. Видела вращающееся кресло и старый кожаный портфель, который так и стоял открытым, — обычные предметы в обычной комнате. Вонзаясь в меня отчаянными толчками, Джордж сквозь зубы бормотал похабные ругательства. Через некоторое время он замер. На его рубашке все еще висел бейджик, и металлическая клипса больно давила мне на грудь.

— Дерьмо, — произнес он, выползая из меня, сморщившийся и жалкий. Чувствуя, как он скользит по моим бедрам, я вздрогнула. Джордж начал вставать, и мне удалось немного приподняться на локтях. Некоторое время он стоял на коленях между моих ног — со спущенными брюками, в расстегнутых рубашке и пиджаке, с блестящим от пота лицом. Он упивался собой. Смотрел на меня и улыбался. Потом по-приятельски бросил:

— Немного перебрал сегодня… пардон…

— Ты бил меня… — сказала я.

Все так же усмехаясь, он поднялся на ноги. Снял с кресла портфель и бросил на пол. Портфель упал на бок.

— Я думал, тебе понравится, — самодовольно ответил он, потом добавил: — А мне понравилось, как ты просила.

Подтащив себя к дивану, я села. Меня трясло с головы до ног, зубы стучали. Он все еще смотрел на меня.

— Лучше пока не спускаться, а? — хмыкнул он. — Народ еще не рассосался.

Не отрывая от меня взгляда, он принялся возбуждать себя большим и указательным пальцами. — Вот капризный, — бормотал он. Его усилия давали результаты. Господи, помилуй, взмолилась я про себя, неужели опять все сначала? Он встал с кресла и подошел ко мне.

— Ну-ка, давай сюда рот.

* * *

Было около часа ночи, когда он ненадолго уснул, обхватив меня рукой за шею. Я долго лежала неподвижно, потом попыталась высвободиться, но он тут же проснулся. Наученная горьким опытом, я выдавила улыбку.

— Я, наверное, пойду, — небрежно сказала я, предполагая, что раз он уснул, значит, адреналин в нем иссяк. Он устал и выдохся.

Мой расчет оказался правильным.

— Да, пожалуй, — сонно пробормотал он. — Что, придется дома объясняться, а?

Теперь его тон звучал уже откровенно издевательски, но это было не так страшно, как улыбка, с какой он меня насиловал. Все будет нормально, говорила я себе, веди себя осторожно, и он больше не будет тебя бить.

Джордж встал и начал приводить в порядок одежду, потом поднял портфель, поставил его на стол и заглянул внутрь.

Я почти не сомневалась, что все кончилось, но на всякий случай старалась говорить спокойным и даже обыденным голосом:

— Ну что, тогда до свидания. — С этими словами я встала, чувствуя, как дрожат колени, расправила платье, надела пальто и пригладила волосы.

— Спустимся вместе, — сказал он.

Я вышла в коридор и подождала, пока он запрет кабинет. Все казалось нереальным. Мне хотелось одного — попасть домой. Чтобы попасть домой, нужно вести себя так, будто ничего не произошло.

Я стояла рядом с ним, пока мы ждали лифт. В лифте я прислонилась к стене и закрыла глаза. Когда я снова открыла их, насильник смотрел на меня и улыбался. Лифт остановился, и мы быстро вышли в опустевший холл. В коридоре еще стояли, беседуя, немногочисленные задержавшиеся гости, но в распахнутые двойные двери актового зала было видно, что там никого нет, кроме студентов с черными пластиковыми мешками для мусора. Я молилась о том, чтобы не наткнуться на знакомых. Когда мы шли через вестибюль, Джордж Крэддок взял меня под локоть:

— Метро уже не работает, так что возьмем такси пополам.

Снаружи нас встретил дождь, мелкий и холодный. Я стояла на тротуаре пошатываясь, все еще не оправившаяся от пережитого шока. Через несколько минут перед нами остановилось черное такси с желтым маячком. Джордж Крэддок заговорил с водителем, и я услышала, как тот отвечает: «Я еду на юг». Машина отъехала, а Джордж повернулся ко мне.

— Он не имел права отказываться. Мы могли бы на него пожаловаться. У него горел желтый сигнал.