Яблоневый дворик
Шрифт:
В конце концов это случилось. Случилось потому, что было неизбежным. Я знала, что это случится, — не знала только где и когда.
В десяти минутах ходьбы от нашего дома, неподалеку от торгового центра, есть парикмахерская, которой владеет маленький и очень красивый итальянец. Конечно, это не салон класса люкс, какой следовало бы посещать даме моего возраста, а обычная парикмахерская, но я хранила ей верность. Каждые два-три месяца делала стрижку, мелирование-шмелирование и все прочее, что там еще полагается. Массируя мне голову, хозяин, Бернардо, рассказывал мне об Италии. Все итальянки, утверждал он, хотят выглядеть одинаково. Потому-то он и перебрался в Лондон — здесь все женщины разные. У него работали японские, польские и корейские мастера, а также еще один итальянец, который заигрывал с любым клиентом, будь то мужчина или женщина,
Я сидела в кресле, а Бернардо наносил последние штрихи: уложив волосы феном, неторопливо подправлял выбившийся на миллиметр локон, всем своим видом давая мне понять, что я для него — особенная клиентка. Он спросил, следует ли поставить в салоне кофеварку, и я ответила, что не стоит. Бернардо чуть отступил, любуясь на свою работу, а я повернула голову, слегка встряхнув волосами, чтобы посмотреть, как они лежат. Мой взгляд упал на окно, и я увидела, что на улице стоит Джордж Крэддок. Он смотрел на меня. И улыбался.
Почти пятнадцать минут я пряталась в туалете парикмахерской. Вероятно, Бернардо недоумевал. Неужели я недовольна стрижкой? Или мне стало плохо? Я могла позвонить Гаю и попросить его прийти, но тогда пришлось бы симулировать болезнь и как минимум до вечера играть эту роль, а я и без того в последнее время вела себя странно. Если Гай придет, пока Джордж Крэддок еще здесь, то негодяй узнает, как выглядит мой муж. С него станется подойти и сказать что-нибудь вроде «Здравствуйте, меня зовут Джордж Крэддок, мы с Ивонн вместе работаем. Кажется, мы с вами еще не знакомы».
Звонить тебе я не могла. Была суббота. Я не могла тебе звонить в любом случае.
В конце концов я поняла, что мне остается одно: выйти из салона с гордо поднятой головой, какой бы ужас ни творился у меня в душе.
* * *
На улице я посмотрела в обе стороны, но Крэддока не обнаружила. Конечно, он мог где-то притаиться, но что-то мне подсказывало: ошивайся он поблизости, сразу бы подошел. Ладно, сказала я себе, будем считать, что это неприятная случайность. По соседству много магазинов: он мог идти в один из них. А мне придется сменить салон. Бернардо удивится, куда я пропала.
Повернув налево, я быстро, не оглядываясь по сторонам, зашагала в сторону, противоположную дому, к магазинам. Мне нужно было убедиться, что он за мной не следит. Возле входа в «Маркс и Спенсер» резко свернула и нырнула внутрь. Не оборачиваясь, прошла к ведущему на второй этаж эскалатору — одному из тех, что ускоряют ход, стоит на них ступить. Обычно это застает меня врасплох, но в тот момент пришлось как нельзя более кстати. На втором этаже я потолкалась среди субботних покупателей и направилась в отдел дамского белья. Сюда он не мог проникнуть незамеченным. Укрывшись за стойкой спортивного белья и утягивающих бюстгальтеров, я с колотящимся сердцем следила за сходом с эскалатора, ожидая, что снизу вот-вот покажется его макушка, а потом лицо, с некоторых пор неотступно маячившее у меня перед глазами.
* * *
Но этого не произошло. Прождав минут десять или около того, я отвернулась и принялась медленно бродить по отделу. Брала с полок вещи, рассматривала их и клала обратно. Еще немного тут побуду, просто на всякий случай, решила я, и пойду домой. В этот момент у меня во внутреннем кармане пиджака звякнул мобильник. Чуть поколебавшись, я его достала. Сообщение с незнакомого номера: «Отличная стрижка». Я нажала «Удалить».
* * *
После этого инциденты посыпались один за другим. Чуть ли не каждый день на мой телефон поступали заблокированные пропущенные вызовы — иногда по десять двенадцать подряд, иногда с перерывом в несколько часов, Потом целую неделю стояла тишина — и все началось сначала.
На мой рабочий
адрес от него пришло еще одно письмо — деловое, адресованное кроме меня пяти другим корреспондентам, включая Сандру. Он предлагал встретиться вечером в пабе и обсудить перспективы развития магистерской программы. Вначале я удивилась, потому что давно заблокировала электронный адрес Крэддока, но потом поняла, что сообщение отправлено не с рабочей почты. Остальные адресаты уже воспользовались опцией «Ответить всем». Двое сочли идею превосходной, другие двое сказали, что придут, если смогут. Сандра напомнила Джорджу, что я больше не сотрудничаю с программой, но выражала надежду, что я все-таки приду дать им мудрый совет. Я не стала отвечать и отправила этот его адрес в черный список.* * *
Через неделю по дороге со станции домой я получила сообщение от кузины Марион из Боримута. Мы с ней довольно редко общаемся. Вот что она написала: «Проверь свою электронную почту. Ты всем рассылаешь спам! Надеюсь, у тебя все хорошо. Люблю, целую, Марион». Дома я обнаружила, что мой ящик на hotmail, который я завела, когда начала работать внештатно, заблокирован из-за взлома. Оказалось, всем адресатам моего списка контактов стали приходить ссылки на порнографические сайты. В созданном позже почтовом ящике на Google нашла несколько писем от тех, кто знал оба адреса, — они сообщали, что с моей почтой творится неладное. Одни проявили понимание, другие возмущались, словно допускали, что я сознательно рассылаю идиотские ссылки. Я потратила три дня, чтобы привести все в порядок.
После этого нападки прекратились. Полная занятость держала меня в тонусе — не столько даже сама работа, сколько необходимость заново привыкать к длинному рабочему дню, другому ритму, другой усталости. Примерно через месяц Сандра прислала сообщение, подтверждающее дату и время встречи в пабе. Я представила, как Джордж Крэддок заглядывает к ней в кабинет и говорит: «Кстати, почему бы не напомнить Ивонн про паб? Она у нас больше не работает, но было бы здорово узнать ее мнение».
Я ответила очень коротко: «Извини, дел по горло! Пока, И.» В обычных обстоятельствах я бы добавила: «Привет всем». Воображение тут же нарисовало новую картинку. Джордж Крэддок с простодушным видом говорит Сандре: «Это безобразие! Надо ее вытащить выпить с нами», У него сотни внешне невинных способов вступить со мной в контакт. Я должна заранее разработать стратегию для каждого случая.
В тот период настроение у меня скакало от дикого параноидального страха до относительного спокойствия. Иногда мне казалось, что я в опасности. Он знает, что я по каким-то причинам не обратилась в полицию, а раз я не заявила о первом нападении, логично предположить, что не стану заявлять и о следующем. В другие дни я говорила себе: он ведет жизнь респектабельного джентльмена, и ему есть что терять — дом, семью. Я его не интересую. Он просто пытается доказать самому себе, что не совершил ничего ужасного. Он хочет общаться со мной как ни в чем не бывало, потому что это укрепит его в убеждении, что подобное поведение вполне допустимо. Как знать, может, назавтра он говорил себе: «Кажется, я вчера перестарался. Но она сама была не прочь!» Может, отправляя мне очередное письмо или эсэмэску, он был уверен, что я восприму его послание как удачную шутку.
Он преподавал в университете. Держался за свою должность, каждый день ходил на работу, по-видимому, не имел судимости. Он никогда не мечтал о том, чтобы ночью в темном переулке напасть на женщину и утащить ее в кусты, — то есть, может, и мечтал, но никогда бы на это не решился. Я подумала о его студентках. Не угрожает ли опасность им? Да нет, вряд ли. В наши дни скрыть сексуальное домогательство трудно, а наказывают за него сурово. Он не дурак. И вообще, скорее всего, главное для него — унизить женщину, которая считает, что превосходит его в профессиональном отношении. Эта мысль осенила меня, когда я сидела за рабочим столом. Действительно, как ученый он мне в подметки не годился и не мог этого не понимать. Ладно, если я еще немного потерплю, он сдастся и потеряет ко мне интерес. Для него это игра. Если я не стану реагировать, а буду жить обычной жизнью, он махнет рукой. Его выходки не отличались изобретательностью, а насчет некоторых (в частности, взлома моего почтового ящика) я даже сомневалась в его причастности.