Яд из бездны

– Александра Мейер, - представилась она.
– Исследовательская лаборатория вирусологии.

– Виктор Некрасов, майор.

Экскаватор с грохотом вывернул бетонную глыбу и опрокинул рядом с бульдозером. На некоторое время технику заглушили и стало тихо.

– Сразу хочу предупредить - мы не занимаемся археологическими раскопками, у нас другая специализация, - произнесла Мейер.
– Во все тонкости посвящать не стану.

Женщина замолчала и задумчиво огляделась по сторонам.

– Во время войны немцы создали три лаборатории под кодовым названием «Gespenst», две находились в Центральной Германии, одна в Восточной Пруссии. Достоверно неизвестно чем они занимались, но незадолго до окончания войны их ликвидировали. Cделали это быстро: документы сожгли, причастные к исследованиям люди поменяли имена и скрылись. Сведения о лабораториях удалось найти только в семидесятые. До падения стены, в «Штази» хранили молчание. Потом о «Призраках» узнали в ЦРУ. Но первое время немцы занимались данной проблемой сами, потом подключились американцы. В первую лабораторию проникнуть не удалось, нацисты её взорвали. Вторую нашли год назад. Тогда же нам предложили сотрудничать. Оказалось, что третья здесь, на острове.

Мейер отбросила полог палатки и поманила за собой.

– Войдём, я покажу документы.

Здесь стояли столы и удобные походные стулья. Некрасов уселся на один из них и осмотрелся по сторонам.

– Вот!
– Мейер положила перед ним стопку пожелтевших документов.
– Карта острова и схемы помещений.

Некрасов развернул схему и прочитал несколько сносок.

– Здесь на немецком!
– заметил он.

– Потому вас и выбрали, - женщина включила свет.
– Мне сказали, у вас всё в порядке с иностранными языками. Верно?

– Может быть, - Некрасов пролистал стопку документов, почесал затылок.
– Придётся повозиться.

– Времени у вас немного, - отрезала Мейер.
– Рабочие разбирают завалы. На всё - час. Справитесь?

5

Перед входом в бункер образовался котлован. Уже были видны разрушенные ступени, приземистый бетонный свод и, поржавевшие бронированные двери. Шёл дождь, и вода ручейками сбегала в яму.

Мейер приблизилась к дверям и, включив фонарь, направила на толстый шов посередине.

– Заварили так, словно не собирались возвращаться, - заметила она.
– По всему контуру прошлись.

От дверей тянуло запахом ржавчины и горелой резины. На проволоке всё ещё висела свинцовая пломба, на железной обшивке белел имперский орёл со свастикой.

– Когда откроем бункер, вы войдёте туда первыми!
– бросила Мейер.
– Выберите помощника и отправляйтесь к Акимову. Он выдаст защитные костюмы.

6

В костюме биозащиты, Некрасов никогда не работал. Никакой брони от осколков, только прорезиненная ткань. Он ещё раз посмотрел на схему и мысленно повторил расположение ключевых точек.

– Идёшь по моим следам, - проговорил Некрасов.
– Соблюдай дистанцию, если потребуется помощь, подам знак.

Сержант Скрябин кивнул и с интересом посмотрел на защитный шлем со встроенной камерой и двумя фонарями.

Непроглядная тьма, сизая дымка у входа. Некрасов надел маску и с сомнением уставился на чемоданчик сапёра.

– Постарайтесь не трогать руками объективы камер!

– воскликнула Мейер.
– И ещё! Не рискуйте понапрасну.

Некрасов вяло кивнул и жестом поманил за собой Скрябина. Осторожно ступая, он перешагнул через железный порог и увидел бетонную лестницу, уходящую вниз метров на десять.

– Хреново!
– проговорил он.
– Темень хоть глаз выколи.

Он включил фонари прикреплённые к шлему, и осмотрелся. У входа лежала бетонная глыба и, проржавевшая железная балка.

– Пошли!
– позвал он.
– Пока ничего страшного.

Под ногами захрустела бетонная крошка, заскрежетали металлические стружки и песок. От напряжения защекотало под ложечкой, и Некрасов судорожно сглотнул. В этом заброшенном бункере, задавленные цивилизацией страхи пробудились в его сознании с невообразимой силой. На лбу выступил пот, и захотелось сбежать.

– В одиночку бы сюда не полез, - бросил Скрябин.
– Сдох бы от страха.

В динамиках связи зашуршали помехи, и Некрасов услышал искажённый до неузнаваемости голос Акимова.

– На нижнем уровне сделайте панорамный обзор, - приказал он.
– Я хочу увидеть всё своими глазами.

На последней ступеньке валялись гильзы и рваные бинты. Бетон был в багровых потёках, кое-где виднелись засохшие сгустки.

– Кровь, - прошептал Некрасов.
– Вероятно, кто-то пытался сделать перевязку.

– Не прикасайтесь!
– предупредила Мейер.
– Все предметы должны оставаться на своих местах.

– А если мне потребуется что-то сдвинуть?
– спросил Некрасов.
– Я понятия не имею, как здесь всё устроено.

– Только при необходимости, - нетерпеливо фыркнула Мейер.
– И не задерживайтесь подолгу на одном месте. Мне нужно, чтобы через полчаса в бункер спустились сотрудники лаборатории.

Некрасов перешагнул через бинты и нерешительно наклонился над кровавым пятном.

– Это что, зубы?
– спросил Скрябин.

– Человеческие, - Некрасов подобрал кусок арматуры и легонько пошевелил обломки резцов.
– Не повезло. Кому-то вышибли весь ряд.

Он отбросил железку в сторону, снял с пояса фонарь помощнее и направил его луч на бронированную дверь. Она была приоткрыта. Свет выхватил мешок с песком, обломки мебели, несколько пустых ящиков.

– Какая-то баррикада, - заметил Скрябин.
– Навалили всякого барахла. Фаш-ш-шисты!

– И зачем она по-твоему?
– Некрасов посветил фонарём во все стороны, перешагнул через кровавое пятно и приблизился к двери.
– Кому нужна баррикада в бункере?

Он посмотрел себе под ноги и заметил тёмные продольные потёки. Словно тащили что-то громоздкое и широкое. След тянулся до самой двери, где потёки размытыми линиями, переползали на стены и железную дверь.

Некрасов выставил фонарь и заглянул в проход. Огромный зал, заставленный каким-то оборудованием, разрушенная стена из стеллажей и горы тряпья. Всё это было покрыто тонким слоем желтоватой пыли. Луч света выхватил немецкий «МП», несколько гранат и... руку. Бледную, со странными крапинками, которые оспинами покрывали матовую поверхность кожи.