Яд из бездны

– Не знаю, но эти твари не люди, - Некрасов облизал пересохшие губы.
– Там в бункере была какая-то зараза.

– Если это болезнь, значит и мы можем заразиться?

Некрасов пожал плечами и словно сбрасывая наваждение, несколько раз тряхнул головой.

– Все заражённые рано или поздно превращаются в безумцев, - добавил он.
– Если такая тварь цапнет - считай конец!

Где-то внизу зарычал упырь, и Некрасов приложил палец к губам. Оба бесшумно вернулись на свои места.

"Утро не разгонит мглу, - подумал Некрасов.
– Тот офицер сказал, что паром вернётся через неделю. Лучше бы он вообще не приходил".

Он покосился на Мейер. Она по-прежнему возилась со своим компьютером.

Как успехи?
– шёпотом спросил он.
– Вы обещали нам связь.

Мейер выдавила улыбку и жестом приказала молчать.

– Уже сообщила кому надо, - бросила она.
– К счастью туман рассеялся, и они приняли наш сигнал. Но всё не так просто.

Некрасов сунул автомат Костяну и подполз к Мейер.

– Они нас спасут?
– спросил он.
– Вы сообщили, что здесь произошло?

– За нами пришлют вертолёт, - отрезала Мейер.
– Остальное вас не должно беспокоить.

– Если зараза переползёт на материк погибнут тысячи людей. Остров надо выжечь.

– Успокойтесь!
– Мейер злобно сверкнула глазами.
– Такие как вы постоянно хотят спасти мир. Но помимо вас есть и другие, кто готов это сделать.

Спорить не хотелось, и Некрасов откинулся назад, опершись спиной на стену. Закрыв глаза, он попытался заснуть, но перед глазами постоянно маячили жуткие лица заражённых. Казалось, что случившееся сон: кошмарный, жуткий, и стоит открыть глаза всё исчезнет.

«Не исчезнет, - пронеслось в голове.
– Не исчезнет, потому что никто не знает, как это остановить».

6

Три часа спустя.

Они выбрались на крышу через слуховое окно. Автомат Некрасов оставил внизу, хотя не мог с ним расстаться до последнего момента. Вертолёт повис на десятиметровой высоте. Сначала им сбросили тросы, затем спустились два бойца. Один занял боевую позицию с пулемётом, другой помог разобраться со страховочными ремнями.

– Что здесь случилось?
– спросил он у Мейер.
– И почему так мало выживших?

– Не задавайте дурацких вопросов, - отрезала Мейер.
– Вас ведь не для этого сюда прислали?

– Не советую распространяться об этих событиях у себя в части, - заметил Акимов, когда лебёдки втянули их в вертолёт.
– Хотя бы потому, что именно ваш боец, стал причиной всех событий.

Некрасов мрачно сверкнул глазами, но промолчал. Он уселся на боковую лавку и пристегнулся ремнём. Хотелось всё забыть, но голова разрывалась от мыслей и страхов. Он посмотрел в иллюминатор и заметил несколько зловещих фигур. Там внизу, нелюди жадно пожирали мертвецов.

7

5 лет спустя.

Холодно. В вентиляционных решётках протяжно завывал ветер. Некрасов поёжился, поднял воротник бушлата и подошёл к железному ограждению. Лето задерживалось. Сначала нещадно поливали дожди, теперь вернулись холода.

«Кажется, вечность прошла с того злополучного дня, - подумал он.
– И я давно не майор, а простой забулдыга на службе».

Он стоял на площадке смотровой башни и бессмысленно глазел на чаек. Таких башен было три. С каждой стороны огромного, зарывшегося в скальную породу форта. Отсюда хорошо просматривалась широкая песчаная коса и кипящее бурунами море. Холодное, тёмное, неприветливое, как всё вокруг.

Форт построили в начале «Конфликта» и на его сооружение денег не жалели. Рассчитанный на гарнизон из тысячи военнослужащих, теперь он служил убежищем для того же числа гражданских и роты военных.

Грозная артиллерия, автономная система ПВО и даже спрятанная под скалами база с тремя дизельными подлодками, когда-то сделали форт неприступным. Теперь это хозяйство висело на шее Адмирала.

– Ох уж этот Адмирал!
– прошептал Некрасов.
– Добрый сентиментальный старичок, который хочет, чтобы всем было хорошо.

Им не хватало продуктов и медикаментов, мазут расходовали только на поддержание нужной температуры в жилых помещениях. А электричество стало роскошью и бесперебойно поступало только на пост связи.

«Жрать охота, - подумал Некрасов.
– Похлебать бы чего горяченького».

Мысли о еде позволяли скоротать время, но к концу дня эти мысли становились невыносимыми.

«Почему-то перестали выдавать сухой паёк.
– Некрасов несколько раз подпрыгнул, запрокинул голову, подставляя лицо под дождь.
– Наверное закончился».

Холодная вода отрезвила, и голод слегка притупился.

«Стоило цепляться за жизнь, чтобы оказаться в этом жутком унылом месте».

Он подошёл к парапету и, опершись на перила, огляделся по сторонам. Там, в дюнах, по-прежнему лежали его «личные» именные мины. Их устанавливали тысячами, перед каждым эшелоном обороны. У самой кромки воды натянули колючку, разбросали бетонные противотанковые ежи.

До третьего эшелона добрались единицы. Окружённые минами и останками легионеров вражеские БМП, так и остались стоять на дюнах.

Зарывшись тупыми носами в грунт, у берега догнивали десантные корабли. Покалеченные артиллерийским огнём, они стали лёгкой мишенью для ракет, когда мощные двигатели выбросили их на песок. Отсюда были видны распахнутые ворота трюмов и танки, которым так и не дали выбраться на берег.

«Заваруха была знатная, - вспомнил Некрасов.
– Ждали лёгкой победы мерзавцы, а получили по зубам».

Из года в год, ветры заносили останки чужих солдат песком, но всё ещё можно было разглядеть торчащие из земли черепа, обтянутые рваным камуфляжем рёбра и нетленные кожаные ботинки.

Эпидемия вспыхнула там, где меньше всего ждали. Города закрывались на карантин, на границах выставляли вооружённые кордоны. Появились беженцы и мобильные погребальные команды.

Некрасов хорошо помнил тот день, когда отовсюду затрубили о страшной заразе поразившей человечество. И у него не возникло даже сомнений, что причиной стали вскрытые лаборатории. Про Мейер и её секретное подразделение, Некрасов больше ничего не слышал.

Но однажды командир части вызвал в кабинет. Там Некрасова ждал человек в штатском - задумчивый, равнодушный ко всему тип. Он выпроводил полковника и, оставшись с Некрасовым наедине, произнёс всего одну фразу: «Обо всём, что случилось на острове, вам придётся молчать до конца своих дней».