Ядерный шантаж

Не успел наш начальник дочитать до конца рапорт Олега, как на столе зазвонил телефон. Чернышов снял трубку, долго слушал молча, потом задал несколько уточняющих вопросов и, наконец закончив разговор, положил трубку на место. Его следующее действие даже нас, знавших начальника не первый год, и то заставило удивиться. Чернышов опять взял в руки рапорт Олега и одним движением разорвал его.

– Вскрытие показало, что Варенников умер в результате остановки сердца. Следов яда в его организме не обнаружено, – объявил он нам результат медицинской экспертизы и, взглянув на Олега, добавил: – Нашего депутата никто не убивал, он умер сам, поэтому ты ни в чем не виноват. И этот рапорт, – Чернышов указал на две половинки разорванного листа, – придется переписать.

– Ясно, Павел Андреевич. Перепишу.

Олег старался сдержать эмоции, но я-то видел, что его настроение заметно улучшилось. Пока я наблюдал за реакцией моего друга, Чернышов перевел взгляд на меня и приказал:

– А ты сейчас съезди в морг и привези заключение о причине смерти Варенникова.

В морг – так в морг. Для того чтобы снять камень с души друга, я готов отправиться куда угодно.

Глава 22 ВЕТРОВ: «СЕРДЕЧНАЯ НЕДОСТАТОЧНОСТЬ»

22.05, вторник, 11.50

Приехав в морг, я отправился разыскивать Дениса Валерьяновича Мирского, который, по моим представлениям, должен был делать вскрытие покойного депутата Варенникова. Мирского я не нашел, зато около одного из кабинетов столкнулся с молодым парнем, который оказался опером-стажером Карачаровского РОВД. Милицейский лейтенантик, как и я, тоже приехал в морг за заключением экспертизы и сейчас ждал ее результатов.

Расставшись с лейтенантом, я продолжил свои поиски и в конце концов выяснил, что Денис Валерьянович еще в восемь утра сдал свое дежурство другому эксперту-патологоанатому. Именно этот ранее незнакомый мне эксперт, оказавшийся молодым мужиком примерно моего возраста, и провел вскрытие, на основании которого вынес заключение о причине смерти Георгия Яковлевича Варенникова.

– И стоило тебе ехать ради этой пустой бумажки, – заметил патологоанатом, передав мне заполненный бланк судебно-медицинской экспертизы.

В словах эксперта отчетливо прозвучала ирония, и я позволил себе поинтересоваться:

– Почему же пустой?

– А на хрена тебе заключение, где причина смерти не установлена? – задал он мне встречный вопрос.

– То есть как это не установлена? – удивился я. – Вы же здесь сами написали: «Сердечно-сосудистая недостаточность».

– А было бы лучше, если бы я написал, что мужик умер в результате вскрытия? – ехидно ухмыльнулся эксперт. – Что, не догоняешь? – Очевидно, у меня было такое лицо, что эксперт просто не мог не задать свой последний вопрос. – Ладно, пойдем со мной.

Повернувшись ко мне спиной, он пошел куда-то в глубь морга по пустому коридору. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Причем последовать вопреки своему желанию! Так как я помнил, что этот коридор заканчивается помещением, где хранятся доставляемые в морг трупы. Не так давно Мирский уже устроил для меня «экскурсию», повторять ее у меня не было никакого настроения. Тем не менее я мужественно собрал свою волю в кулак и вслед за экспертом вошел в зал, который, собственно, и являлся настоящим моргом. Патологоанатом остановился возле одной из каталок и откинул клеенку с распростертого на ней обнаженного женского тела.

– Вот, смотри сюда, – произнес эксперт. – Здесь причина смерти понятна. Множественные ушибы, черепно-мозговая травма плюс удушение. А в твоем случае…

Дальше эксперта я уже не слышал, потому что во все глаза смотрел на лежащую передо мной женщину. Несмотря на обезображенное ссадинами и царапинами лицо, я узнал «строгую учительницу», помощницу депутата Варенникова – Марину.

– Когда это случилось? – проглотив подступивший к горлу комок, спросил я.

Эксперт не сразу понял, что я хочу у него узнать, но, когда сообразил, сказал:

– Тело привезли сегодня утром. А убили ее, судя по всему, вчера вечером. Точнее сказать не могу.

– Ее что, били?

– И не только били, – ответил эксперт. – Женщину сначала изнасиловали, мазки выявили следы спермы двух человек. Очевидно, женщина сопротивлялась, у нее под ногтями частицы кожи насильников. Ее сопротивление озлобило их, и они начали ее избивать. Сломали четыре ребра, проломили череп и в довершение задушили ее же собственным шейным платком.

– Кто ведет это дело? – быстро спросил я.

– Карачаровское РОВД. Да ты, кстати, мог видеть их парня. Он где-то здесь бродит.

– Мне надо с ним срочно поговорить, – пробормотал я и, развернувшись, бросился обратно по коридору.

Лейтенант из Карачаровского отделения милиции стоял на том же месте, где мы расстались.

– Ты ведешь дело об убийстве женщины, тело которой доставили сегодня утром? – налетев на лейтенанта, спросил я у него.

– Ну, и я тоже, – растерянно ответил мне лейтенант.

– Что известно по делу?!

Высокий темп моих вопросов не давал лейтенанту опомниться, поэтому он отвечал вполне искренне:

– Да пока еще ничего не известно. Тело женщины было обнаружено сегодня утром в подвале одного из домов Саратовского проезда.

– Так вы что, даже не установили ее личность?! – выкрикнул я.

– При ней не было документов, – еще более растерявшись, выговорил лейтенант. – И никто из опрошенных свидетелей раньше эту женщину никогда не видел.

– Эту женщину зовут Марина, фамилию я, к сожалению, не знаю. Она была помощницей депутата Государственной думы, который скончался вчера вечером от сердечного приступа, – объяснил я лейтенанту и быстро спросил: – У вас есть какие-нибудь версии, кто мог ее убить?

– Какие-нибудь хулиганы? – скорее вопросительно, чем утвердительно ответил он. – В этом месяце у нас в районе это уже третий такой случай. Только в двух предыдущих жертв изнасилования не убивали.

Мне все стало понятно. Милицейский стажер скорее всего даже не слышал такого термина, как «зачистка». Но я уже не сомневался, что столкнулся с целенаправленной «зачисткой» свидетелей. Я еще мог допустить, что Варенников умер сам по себе. Но чтобы в один вечер с ним, став случайной жертвой насильников, погибла и его помощница Марина? Таких совпадений просто не бывает. За обеими этими смертями мог стоять только один человек – Берш! И если убийство Марины он поручил обыкновенным уличным бандитам, то для ликвидации Варенникова, безусловно, нанял своего киллера-чистодела. Вот почему Олег в ресторане ничего не заметил. Матерый убийца обвел моего друга вокруг пальца. Понемногу до меня начал доходить и смысл слов патологоанатома о неустановленной причине смерти. Окончательное разъяснение этого вопроса я получил уже в кабинете судмедэксперта.

– Короче, так, – начал патологоанатом свое объяснение. – Поступает к нам труп, а от чего человек умер – непонятно. Но заключение-то все равно давать надо. Вот мы и пишем: «Сердечно-сосудистая недостаточность».

– А почему? – наивно спросил я.

– Да потому что сердечно-сосудистая система – материя тонкая. Какой-нибудь кровеносный сосуд спазмом перехватило, или сердце неожиданно остановилось, и все – большой привет. А во время вскрытия уже все в норме, то есть мышцы расслаблены, просветы в сосудах открыты, сердце, как и положено, уже не бьется. А почему спазм, отчего сердце остановилось – кто знает, – развел руками эксперт.