Ядовитый привкус любви

Спать хотелось неимоверно, веки то и дело слипались, так что я буркнула:

— Извини, что ушла, — и попыталась вновь заснуть. Но дверь почему-то не стала дальше открываться.

— Кейн? — сон как рукой смахнуло.

Медленно поднявшись, я посмотрела в окно и застыла: через стекло на меня смотрели тёмно-синие глаза. Сердце ухнуло куда-то вниз. Запутавшись в ногах, я едва не свалилась, но успела подскочить раньше, чем Борис распахнул дверь, и вновь закрыла замок.

Как? Как он смог открыть дверь?.. У меня охранная система, несколько замков и камеры.

Почему?

Отойдя к дивану, я вцепилась в его спинку и следила за двором, но там уже никого не было. Что за чёрт?! Это точно был дядя. Я узнала бы его среди тысяч похож лиц. За столько лет он постарел, но ненависть, горящая в его глазах, нисколько не померкла.

Схватив телефон, я набрала Кейна и вслушалась в гудки. Секунды текли неимоверно медленно, наконец, послышался щелчок:

— Да.

— Кейн, я дома.

— Я знаю, что тебя нет на вечеринке, — устало ответил муж. — Почему уехала?

— Неважно, — отмахнулась я и продолжила шептать, как будто Борис мог меня услышать. — Здесь Борис.

— Где?!

— У дома, Кейн. Он здесь, — голос дрожал, и ладони вспотели. Мне стало очень, очень страшно. — Ты можешь приехать?

— Буду через десять минут. Лиза, спрячься где-нибудь, выключи свет и возьми оружие. Стёкла он выбить не сможет...

— Он дверь открыл, — всхлипнула я. — Ключом!

— Твою мать! Лиза, прячься! Я еду, — рявкнул он в трубку, и добавил: — детка, ты только держись, я скоро буду. Слышишь, Лиза?

— Слышу, — промямлила я, понимая, что от страха уже ноги немеют. — Я спрячусь. Я... я в подвале буду, там двери железные.

— Хорошо. Не отключайся, говори со мной.

— Д-да, — зубы клацнули. — Я уже в коридоре, сейчас в подвал спущусь.

— Давай.

Я слышала его тяжёлое дыхание, и хлопки открывшихся и закрывшихся дверей. Потом пискнула сигнализация на машине.

Лестница в подвал показалась бесконечно долгой, и вдруг, погас свет.

— Кейн, — шепнула я в трубку, едва не упав. — Он вырубил электричество.

— Еду.

Поставив ногу на последнюю ступеньку, прислушалась. Сверху раздался звон стекла.

— Он стёкла бьёт.

— Сука. Они же бронированные!

— Если долбить молотком и топором по одному месту долгое время, то даже такое стекло сломается, — шепнула сжавшись.

— Где ты?

— В подвале. Мне надо на ощупь найти дверь в хранилище.

— Шевелись, — приказал он.

— Сама знаю! — возмутилась его чёрствости.

Через две минуты по потолку кто-то грохнул. Треск дерева подсказал, что этот маньяк крушит пол в гостиной. Совсем с катушек съехал. Нащупав рукой ручку, я потянула дверь на себя, и забралась в хранилище оружия, закрывая тяжёлый замок. Помимо электронного, на который нельзя было надеяться я поставила засов. Так, на всякий случай.

Прошло уже пять минут с тех пор, как Кейн выехал, и три минуты, как Борис проник в дом. Я села на пол, сжимая горячую трубку и пистолет. За дверью кто-то шкрябнул по металлу.

Бах!

Я вздрогнула и сглотнула ком — Борис пытался сломать дверь.

Бах!

Наставив пистолет на дверь, я старалась держать руку прямо, но адреналин и страх мешали сконцентрироваться.

Бабах!

Дверь содрогнулась, и с потолка посыпалась штукатурка. Это плохо. Кейн молча дышал в телефон, отказываясь повесить трубку. В какой-то момент, в телефоне раздался новый хлопок двери, потом быстрые шаги и скрип стекла под подошвой.

— Я уже здесь, — шепнул он в трубку и отключился.

Включив экран, я подошла к двери и бегло её осмотрела. Так и есть, у косяка, сверху, металл вогнулся внутрь. Всё-таки топор.

— Лиза, — страшный голос из кошмаров растягивал буквы. — Девочка моя, я знаю, что ты здесь. Открой. Лиза.

— Пошёл вон, маньяк конченный, — буркнула под нос, и схватила второй пистолет.

С обратной стороны послышалась возня и сдавленный вскрик. Это точно был голос Кейна. Пожалуйста, — затряслась я. Пусть с ним всё будет хорошо. Вновь послышались удары, но теперь уже глухие, будто кого-то швыряли на дверь, снова и снова.

И снова...

Стоны и мат вкручивались в мозг с нечеловеческой силой. Странное сравнение, но больше ничего на ум не пришло. Как ещё объяснить пульсирующие вены на висках, шум в ушах и стоны, перемежающиеся матом? Кто кого? Сможет ли Кейн обезвредить Бориса или нет? И почему я всё ещё молча прижимаю руки с оружием к груди, вместо того, чтобы помочь мужу, который пришёл на помощь мне?

Когда в подвале воцарилась тишина, я с трудом отодвинула засов и посветила телефоном. Первое, что бросилось в глаза — это ноги.

Нет...

— Лиза, — послышался хрип справа. — Лиза.

— Кейн? — я переступила через ноги, и медленно приблизилась к ничком лежащему человеку.

— Беги! — раздался крик слева.

Поздно.

Борис рассмеялся с хрипом и, извернувшись, сбил меня с ног. Один пистолет вылетел из руки, второй оказался подо мной. Сверху кто-то сел и, схватил за волосы, поднимая голову.

— Лиза, Лиза, Лиза, — всё повторял и повторял дядя, заводя голову назад так сильно, что я уже дышала с трудом.

— Отпусти её, сволочь, — рядом раздался голос мужа.

Видимо, он ударил Бориса, но тот всё равно не отпустил моих волос. Закашлялся, сплюнул кровь, но не отпустил.

— К-кейн, — едва выдавила, понимая, что всё. Если он не отпустит, я прямо здесь и сдохну. Во цвете лет.

— Отпусти её! — зарычал муж, пытаясь вырвать меня из рук психа.

— Лиза, — повторил Борис и закаркал, хрипло, со стоном. — Лиза.

— Отрежь... — выдохнула хрипя.

Через несколько долгих, мучительно длинных секунд моя голова получила свободу. От силы удара об пол, из носа хлынула кровь, зато я была свободна. Раздался надсадный крик и Борис бросился на Кейна. Я лишь видела мельтешение тел в темноте.

Стук, хлопок и тяжёлый удар тела об пол. Хриплый стон, бульканье крови и тишина.

— Кейн. Кейн, ты где?

Тишина в ответ пугала больше самой схватки с Борисом. Ни за что... нет... Покачиваясь, поднялась с пола и побрела на ощупь в ту сторону, где хрипели.

Кейн сидел на полу, привалившись к стене, из его груди торчала рукоятка ножа. Первые секунды ступора я пыталась выдавить хоть слово, но получилось лишь невнятное бормотание. Что там из курса неотложной помощи я помнила? Присев на корточки, проверила пульс, он был, но прерывистый и едва заметный.