Ягодка опять

Глава 5

В особняк Симоновых возвращаюсь за пару часов до их приезда из отпуска. Хочу испечь для Ваньки приветственный пирог. Получается он на славу — румяный, пышный. Вот только мальчик ему не рад. Какой-то он вялый. Сонный. Мне совсем не нравится. Надеюсь, что просто устал с дороги. Но когда захожу к нему в комнату вечером, чтобы уложить его спать и рассказать ему обычную вечернюю сказку, обнаруживаю, что у него температура. И судя по всему высокая. Меряем. Тридцать девять. Черт!

Стучусь в хозяйскую спальню. Они, судя по всему, уже спят — тоже устали с дороги. Перелет-то был долгим. Но я проявляю настойчивость. Мальчик мне ну совсем не нравится. Наконец на мой стук отвечают, и в дверях возникает обряженный в халат хозяин дома.

— Что?… О Господи, никак не проснусь толком… Ну что случилось-то?

— У Ваньки температура высокая.

Надо отдать ему должное — просыпается сразу. Идем в детскую. Мальчишка лежит в той же позе, в которой я его оставила, после того, как мы померяли температуру. Еще один скверный знак. Евгений Васильевич присаживается рядом.

— Ваньчик, маленький, ну что с тобой, дружище?

— Голова очень болит, пап.

Переглядываемся.

— Надо скорую вызывать.

Он против — ну чего людей ночью дергать? Может просто устал после полета, акклиматизация опять же… Однако я не отступаю. Пусть это называют женской интуицией, но я твердо знаю — медлить нельзя. И без опытного врача нам не обойтись. В итоге Евгения Васильевича мне все же удается убедить. Он уходит звонить, а я присаживаюсь на его место — рядом с мальчишкой.

Ждем. Успокаивает то, что вечер поздний — пробок уже быть не должно. Евгений Васильевич возвращается одетым в джинсы и рубашку и в сопровождении Арины. Она обеспокоена, но вижу, что подходить к мальчишке близко не рискует. Понять ее не сложно, а вдруг зараза какая? А в животе ведь собственный еще не рожденный ребенок…

Медики приезжают действительно очень быстро. Врач — совсем молодой мужик, и фельдшер — женщина постарше. Это меня поначалу даже сбивает с толку — фельдшерицу за врача принимаю. А он-то… Совсем мальчик… Наверно только после института. Хорошо это ли плохо? Опыта нет, зато свеж весь объем полученных в институте знаний… Сидят долго. Врач все мнется. Все никак не может принять решение. Укладывает Ваньку на спину без подушки и все сгибает ему и распрямляет ноги в коленях, потом кладет ладонь мальчику под затылок и приподнимает ему голову, сгибая шею. Наконец качает головой и все-таки решает: надо ехать в больницу.

— Кто поедет? Мамочка? — смотрит вопросительно на меня, потом на Арину.

— Я поеду, — Евгений Васильевич сосредоточен и хмур.

— Тогда собирайтесь.

Уезжают. А чуть позже Евгений Васильевич звонит и просит, чтобы я утром пораньше собрала Ваньке кое-какие вещи.

— Ко мне шофер поедет. Для меня всякие мелочи Арина передаст, а вы уж о том, что может понадобиться Ване, подумайте. Утром ему будут делать пункцию спинного мозга. Подозревают менингит…

— Господи! Но как? Откуда?

— Оказывается, он передается как грипп — воздушно-капельным путем. Кто-то рядом кашлянул или чихнул — и все.

Спать не могу совершенно. С телефона выхожу в интернет и читаю все про менингит. Страшно. Помню, у нас в школе учился мальчик-инвалид. У него были изувеченные руки и ноги. И голова большая, странной формы. Он не был умственно-отсталым. Иначе просто не смог бы учиться наравне со всеми остальными, но смотреть на него было тяжело. А мальчишки дразнили его как раз так — «Менингит». Неужели и Ваньку ждет что-то вроде того? Читаю. Пишут, что если вовремя диагностировать, то все излечимо. Конечно, воспаление оболочки головного мозга — а менингит затрагивает именно ее — не подарок и могут быть какие-то неприятные осложнения, но если вовремя… Я так надеюсь, что мы успели именно вовремя!

Утром Евгений Васильевич сообщает, что пункция первоначальный диагноз подтвердила. Менингит. Серозный. Лечится проще, чем гнойный, но зато страшен именно осложнениями и последствиями.

— Они говорят, что в больнице Ванька проведет минимум месяц. Не знаю, что делать… Я столько не смогу. У меня ведь работа… Нанять сиделку? Но он и слышать не хочет… Плачет только. Больно ему очень, бедняге. После пункции. Смотреть не мог на это. Связали его как барана. Коленки к голове притянули и к шее привязали. Чтобы позвоночник выгнулся и легче было к спинному мозгу подобраться… В общем — жуть. В страшном сне сниться теперь будет.

— Но хоть во-время перехватить успели?

— Говорят да. Говорят, в ножки поклонитесь этой своей няньке, что заставила скорую вызвать. И врачу тому, что диагноз поставил. Говорят: «Очень нетипичный случай. И как это он сумел верно определить?» А я, дурак, даже имя его не узнал… А вам вот кланяюсь, Надежда Николаевна. Никаким деньгами не оплатить то, что вы для Ваньки и для нас с Ариной сделали.

— Ну и хорошо, что не деньгами, Евгений Васильевич. Куда как лучше, когда чисто по-человечески… И не надо никакой сиделки. Я вполне могу подменить вас там, в больнице.

Понимаю, что на это и рассчитывал. Очень рассчитывал. Начинает торопливо говорить о том, что заплатил за отдельную палату с отдельным туалетом и душем — нам с Иваном будет вполне комфортно. Что удвоит, нет, утроит на время больничного сидения мне зарплату. Что позаботится о Шарике-Бобике… Слушаю уже не очень внимательно, потому как начинаю собираться.

Ванька рад мне. Лежит на больничной койке и улыбается. Глаза блестят радостно, вроде все с ним нормально. Слава тебе, Господи! И все же как это несправедливо, неправильно, дико, когда так серьезно болеют маленькие дети!

Дальше жизнь наша идет размеренно и неторопливо. Утром нас будит медсестра, которая разносит градусники. После завтрак и горка таблеток «на сладкое». Потом мы болтаем, читаем, рисуем и вообще посильно развлекаем друг друга. Затем обед, еще горка таблеток и тихий час. На ужин — третья порция таблеток (мне кажется штук пятнадцать за день Ванька так точно принимает). Перед сном — наша привычная игра в придуманную сказку про приключения Шарика-Бобика и его приятеля собакоговорящего Деда Мороза.

От безделья, пока мальчик спит, начинаю эти свои истории записывать. Получается что-то вроде Остеровской «Сказки с подробностями» — одна история цепляется за другую и обрастает все новыми сюжетными линиями и ответвлениями от них.

Евгений Васильевич навещает нас каждый день. Приносит разные вкусности Ваньке, а мне — книги и газеты. Как-то в приемном покое натыкаюсь на Юру — водителя моего бывшего мужа. Вид у него встревоженный. Да тут, в отделении редких инфекционных заболеваний — отдельном здании, которое как чумной барак стоит на отшибе, вид у всех, прямо скажем, не спокойный.