Ягодка опять

— Надь!..

Обрываю разговор слишком злая, чтобы продолжать слушать ее попискивания. Может, правы мужики, когда говорят, что женской дружбы нет? Что длится она только до тех пор, пока между двумя подругами штаны не прошли?..

Глава 6

Май обрушивается на Москву сумасшедшей жарой. Арина, которой остался всего месяц до родов, не высовывает носа из кондиционированной прохлады дома и жалуется на жизнь безостановочно. Измучившись в конец, Евгений Васильевич принимает решение отправить всех нас куда подальше. В Ирландию.

— Там всегда семнадцать.

Рожать Арина, по всей видимости, тоже будет по соседству — в Англии. Для нас же с Ванькой поездка — великолепная языковая практика. Договариваемся, что в Ирландии будем говорить только по-английски.

Страна поражает меня. Серые камни, изумрудная трава, на которой пасутся нескончаемые стада коров и овец, и небо. Больше ничего. Арина плотно обосновывается в шикарном отеле в Дублине, мы же с Ванькой много ездим на разные экскурсии. Осматриваем серые, иссеченные ветрами руины замков и храмов. Лежим на животе (потому как стоять страшно) над прибрежными скалами Мохер — отвесными «клиффами» почти двухсотметровой высоты, о которые далеко внизу бьются океанские волны… Ваньку естественно больше всего интересует то, что именно здесь, в пещере, снимался один из эпизодов «Гарри Поттера», я же просто наслаждаюсь просторной и аскетичной северной природой. Все это мне намного ближе, чем южная пальмовая избыточность.

В Дублине нас навещают мои сыновья. И что за жизнь, если видишься с ними раз в год и то за границей? Мальчишки приехали в гости к Петькиной жене — англичанке, быстро загрустили в обществе ее чопорных родителей и с радостью ухватились за предложенную кем-то из них идею на выходные слетать в Ирландию ко мне. Известие о том, что скоро сыновей у меня станет на одного больше, воспринимают непросто. Правда комментирует ситуацию только Петька:

— Одним дядей больше, одним меньше…

Не сразу понимаю, что он имеет в виду. О ком говорит? О ребенке, который родился у моего бывшего мужа и его новой жены? Так какой же он Петьке дядя?.. Он ему брат, как и мой будущий малыш… Стоп! Это что же получается?..

— Петечка, я что же скоро стану не только мамой, но и все-таки бабушкой?

— Иес, мамусичек!

Сижу в некотором обалдении. Ну и новость! Всем новостям — новость!

— По крайней мере, дядя будет старше своего племянника?

— Ага. Месяца на три.

Мальчишки хохочут. Теперь их ситуация забавляет. Меня, впрочем, тоже. Они рядом со мной, и мне ничего не страшно. Первым прекращает смеяться Виктор. Как всегда. Уже говорила — он у меня большой мастер вернуть всех с небес на землю…

— Отец знает?

Повисает пауза.

— Нет. Откуда?

— Будет сюрприз.

Да уж. Рассказываю мальчишкам, что намерена пересмотреть наши с Игорем материальные взаимоотношения. Они меня не порицают. Даже напротив. Витька:

— Не по-мужски он с тобой поступил.

— Нечестно, — подтверждает Петька, а Митька кивает.

На сердце сразу становится легче. Все-таки сомнения в правильности своего поступка меня мучили. После стычки с новой Игоревой женой всерьез думала бросить все. Никакие деньги не нужны, если из-за них приходится терпеть такое. Но Всеволод Гарлицкий — тот самый адвокат, которого мне сосватал Евгений Васильевич, только глянул на меня как на умственно отсталую и даже отказался подобный вариант обсуждать.

— Надежда, но вы же должны понимать, что им только того и надо. И эта женщина наговорила вам все это исключительно с той целью, чтобы вы решили, что судиться с ними — вам же дороже будет.

— Пока так и получается.

— Так это только пока.

Голос адвоката, который доносится до меня из телефона, бодр. Сообщает, что дела наши идут просто отлично: нашлись свидетели, готовые под присягой подтвердить, что мой бывший муж действительно начал подготовку к разводу задолго до того, как сообщил мне о своем решении. Переводил деньги на независимые счета, переоформлял недвижимость… И регулярно навещал любовницу…

— Мы прижмем его, Надежда, и хорошенько пощиплем ему перышки. Чтобы впредь и ему самому, и ему подобным господам не повадно было. Право у нас, конечно, не прецедентное, но это дело, если мы его выиграем, поможет в будущем многим.

Хитрец. Знает, чем меня пронять…

* * *

Арина и Иван улетают в Лондон. Там их должен уже ждать Евгений Васильевич. До родов Арине осталось всего ничего. Я же отправляюсь в Москву. Тоже через Лондон, но просто транзитом. Пока Симоновы не вернутся домой уже с новым членом семьи на руках, у меня снова будет отпуск.

Думаю забрать Шарика-Бобика и махнуть на бабушкину дачу. Надеюсь, что мысли о том человеке, чьего ребенка я сейчас ношу под сердцем, не будут мучить меня там особо сильно… Интересно, как бы все у меня сложилось, если бы не его смерть? Если бы я нашла его, и он узнал о том, что вскорости станет отцом. Как бы он среагировал? Думаю, вряд ли был бы рад… Ребенок в качестве платы за одну ночь удовольствия с женщиной, имя которой он так и не узнал… Или осознанно не захотел узнать… Нет, вряд ли что-то из всего этого вышло бы путное.

Шарик-Бобик даче рад. Бегает, обнюхивает углы, а потом исчезает через дыру в заборе. Наверняка отправился по старым злачным местам. Я же беру в руки триммер и вступаю в очередной неравный бой с отросшим и уже набравшим силу бурьяном. Рычит этот чертов агрегат как трактор. Ясно, что ничего не слышу вокруг, а потому вскрикиваю от неожиданности, когда чья-то рука ложится мне сзади на плечо. Адская машинка при этом взвизгнув зарывается леской в землю. Торопливо выключаю ее и оборачиваюсь…

До этого момента я никогда не падала в обморок. А тут меня выключило так, словно это я — триммер, и на мне тоже есть кнопка. Глянула, узнала и — все. Пришла в себя уже в доме, на диване. И он рядом — мокрым полотенцем меня обмахивает. Вид перепуганный донельзя. Увидел, что я глаза открыла, обрадовался.

— Что с тобой приключилось-то? Словно привидение увидела…

Дрожащими пальцами дотягиваюсь до его лица. Кожа теплая. Отросшая за день щетина колется… Живой. Очки по-прежнему на носу. Седины, пожалуй, прибавилось… Одет уже не так убого. Хотя летом с этим всегда проще — футболку и джинсы себе может позволить каждый… Отвожу взгляд.

— А я ведь привидение-то и увидела…

Хмурится:

— Не понял.

— Схоронила я тебя и оплакала.

Я ведь тогда человека, тело которого нашла на дачах, действительно похоронила. Как представила, что будет он лежать в общей могиле с бомжами и прочими невостребованными личностями, так все для себя сразу и решила. Тело кремировали, а урну, которую мне выдали через несколько дней, я поместила в колумбарии на Котляковском кладбище. Долго думала, что же написать на могильной табличке. Ни имени, ни тем более фамилии, ни даты рождения. Даже дату смерти и то определили приблизительно… Так ничего и не придумала, а потому рабочие в мастерской написали просто: «Покойся с миром». Так беспомощно и жалко. Был человек и не стало. Только горстка пепла…

Плакала я тогда действительно сильно. Оплакивала его так внезапно оборвавшуюся жизнь. Свои несбывшиеся надежды… А ведь во время похорон я еще не знала, что беременна… А теперь вот он, передо мной, живой и здоровый. Вроде бы похудел немного и осунулся. Но точно он. Хмурит прямые темные брови. На лице недоверие.

— Чушь-то не говори.

Вздыхаю.

— Какая уж тут чушь… Попить чего-нибудь дай. Там, в холодильнике что-то должно быть.

Торопливо встает и приносит мне минералки. Осторожно сажусь. Пью. Хорошо. Холодненькая. Пузырьки горло щекочут. А в глазах слезы так и кипят. Неужели правда жив?