Ягодка опять

— Рассказывай, что у тебя с Тургеневым?

Что?.. С каким еще?.. Мне вдруг становится так страшно, что руки и ноги леденеют. Теперь никаких сомнений! Он сумасшедший! Муж мой его не нанимал и денег ему не платил. Он просто псих, которому я случайно попалась на улице. И если так — я пропала.

— Что молчишь? Рассказывай, если жить хочешь!

— Читала в школе. И в институте тоже.

Подскакивает, наклоняется, уперев руки в полусогнутые колени, и смотрит в упор.

— Пошути у меня.

В зеркальных стеклах его очков вижу собственное отражение — в глазах страх и губы дрожат. Противно видеть себя такой.

— Я не шучу. Правда читала.

Выхватывает откуда-то сзади (из-за пояса джинсов что ли?) пистолет и упирает мне дуло в висок так, что голова моя склоняется к противоположному плечу.

— Последний раз спрашиваю: что тебя, сука, связывает с Сашкой Тургеневым! Ну?!!

До меня внезапно доходит: не великого русского писателя он имеет в виду. Но кого тогда?!! Внезапно как озарение: Сашку? Того самого Сашку, который… Тургенев, значит. Ну хоть еще и фамилию теперь буду знать.

— Тише! Тише! Успокойтесь! Вы о том человеке, который приезжал ко мне не так давно в коттеджный поселок, где я работаю?

— А про кого же еще, дура, блин?!!

— Я просто не знала его фамилию.

Внезапно расплывается в улыбке.

— Правда что ли?

— Правда. Клянусь. Нас ничего не связывает. Прошлой зимой я на даче в сугробе на машине застряла, а он мне помог выбраться…

Неожиданно перебивает, вновь тыкая мне в висок пистолетом:

— Ты же говорила, что твоя машина безопасная. Врала?! Тоже врала?!!

— Я не врала! Она безопасная, но не предназначена для езды по глубокому снегу. Вот и все! А так очень даже безопасная.

Бормочет с каждым разом все тише:

— Безопасная… Безопасная… Безопасная…

Потом снова вскидывает голову, уставляя на меня свои зеркальные очки.

— Ну, вытащил он тебя и что?

— Все. С тех пор встречались один раз. Там же на дачах. И вот недавно…

— Что ему от тебя надо было?

Все-таки принимаюсь врать. А что остается?

— Сама не поняла. Спрашивал меня про моего бывшего мужа…

— А кто у нас муж?

— Игорь Вербицкий. Он… Он довольно крупный бизнесмен…

Фамилия ему явно не знакома. Значит точно не мой муж его нанял. Тогда кто же? И при чем тут мой нежданный и негаданный любовник? Тип, похитивший меня, наконец-то отходит в сторону. Молчит. Решает, видно, верить ему мне или нет. Потом:

— Врешь. Отвечай: он тебя трахает, да? Куда вы уехали из поселка? Где были?

Нахожу в себе силы улыбнуться презрительно.

— Трахает? Это с чужим-то ребенком в животе?

— Вот это и не понятно. Вот это и странно…

Хватает мою сумку и вытряхивает ее содержимое на пол. Роется как собака в отбросах. Почему-то сразу понимаю, что ищет он телефон. Тот самый, который сейчас спрятан у меня за спиной.

— Где твой мобильник?

— Дома забыла.

Встает и делает шаг ко мне, небрежно переступив через кучу моего барахла.

— Отдашь сама? Или тебе помочь?

Сволочь.

— Я правда его забыла! Если бы он у меня был, я бы еще когда от вас с Чистых прудов убежать пыталась, позвонила бы кому-нибудь, а так…

— Зря не позвонила. Теперь поздно. Отсюда все равно позвонить не получится. А мобильник отдай. Не то придется тебе сделать больно.

Бесполезно. Все бесполезно… Все равно ведь найдет… Отворачиваюсь, засовываю руку себе за спину и протягиваю ему телефон.

— Умница.

Тут же начинает изучать его содержимое. Ищет телефон Саши, который оказывается Тургенев? Ну пусть ищет. Сама хотела бы его знать. И кто же он такой, черт побери? В какую историю из-за него я оказалась втянута? И как, кстати, этот тип узнал о нашей встрече за воротами поселка? Не мог же он следить за мной или за Сашей все время без перерывов и выходных?

Мужик заканчивает просматривать записную книжку и замирает в задумчивости. Потом переводит взгляд на меня. Нехороший взгляд. Тяжелый. Даже через очки это чувствуется.

— И правда телефончика его у тебя нет… Тут не соврала.

Отступает назад, продолжая разглядывать. Так, словно я мясная туша на прилавке, а он опытная хозяйка, которая выбирает кусочек получше на второе или чтобы бульон сварить…

— Красивая ты. У Сашки всегда были красивые бабы. И я всегда их трахал перед тем как убить.

Ужас вновь окатывает ледяной волной.

— Но почему? За что?

— Должен он. Сильно должен. По гроб жизни должен…

— Деньги? Из-за денег?

Размахивается и отвешивает мне хлесткую пощечину. На лице при этом — величайшее презрение.

— Дура. Что ты в этом понимать можешь?

Маньяк. Настоящий маньяк. Думала таких только в кино показывают, чтобы народ попугать. Казалось, что на самом деле такие вот экземпляры — чистой воды выдумки режиссеров и сценаристов. Оказалось нет…

— Значит, говоришь, ничего тебя с Сашкой не связывает…

Киваю решительно. Смотрит в угол и тоже кивает сам себе и своим мыслям.

— Складно ты все рассказываешь. Даже, наверно, поверил бы тебе. Если бы точно не знал, что Тургенев лично нанимал людей и хорошо им платил за то, чтобы они на тебя досье полное собрали, следили за тобой… Я знаю, мне сказали… Мне сказали… Мне все-е-е сказали…

Внезапно хмурится и трет пальцем висок. Так сильно, что даже сдвигает очки. Но тут же поправляет их и снова уставляется на меня.

— Зачем ему это все, не подскажешь?

Отвожу глаза и пожимаю плечами, как и всегда, когда дело касается этого человека. Саши по фамилии Тургенев. Сама не понимаю, зачем ему понадобилось это все.

— Я не знаю, кто такой Тургенев. Фамилию-то его услышала только что от вас. А так — Саша и Саша, с которым разговаривала три раза в жизни. Как я могу догадаться о том, что им движет?

— Не договариваешь ты мне что-то… Что?

— Я не…

Взмахивает рукой, приказывая мне заткнуться.