Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Сам-то я по-эвенкийски немного объясниться могу, но для обстоятельной беседы попросил Айтал переводить. Звали нашего гостя Ивул, мне показалось, что услышав его, супруга ухмыльнулась про себя. Ну а мы последовательно рассказали о своих планах. Я - про наш приезд и желание обустроиться, а эвенк -- о том, что привёл оленей на южный берег Селенняха и осматривал ближайшие пастбища, чтобы оценить, на сколько их хватит. Обычный разговор-знакомство. Мы даже ещё не начали друг перед другом ничем похваляться, как вдруг меня словно что-то торкнуло изнутри.

Оспа!

Ведь я точно помню, что мой народ, заселяя территорию, на которой сейчас проживает, почти не встречал

сопротивления со стороны охотников и оленеводов, ранее живших в этих местах. А ещё упоминалось об эпидемиях оспы, косившей людей там, куда приходили мы со своими табунами и стадами. Точно-точно. Только в писаный период истории русские не меньше двух раз отмечали вспышки именно оспы в районах, куда пригоняли мы коров. На реке Оленёк -- точно. Её открыли казаки, а потом в богатые соболем земли отправились якуты-ясакоплательщики из среднего течения Лены. И вскоре -- помчались назад из-за начавшегося там мора. Эпидемия оспы -- на неё точно указывали в документах.

И тут же на память пришла история первой вакцинации, проведённой именно против оспы. Не помню имени этого человека, но он уловил связь между заболеваниями коров и людей, и догадался привить людям что-то там, образовавшееся в крови коров через царапину на коже. Кажется.

Раньше Ивул не встречался ни с русскими, ни с якутами. А теперь он запросто может от нас заразиться болезнью, с которой его организм незнаком. А мне вовсе не хочется его гибели. И как быть?

С другой стороны эвенки кочуют на Бытантае между стойбищами моих соплеменниками, и не болеют. Мы ведь жили там пару зим, и ничего особенного не происходило.

Одного из своих молодых помощников, а они все уроженцы тех мест, я спросил, когда закончилось в их краях моровое поветрие. Оказывается, буквально года за три до того, как я приехал. В их стойбище двое умерли, а вот у тунгусов от некоторых кочевий вообще никого в живых не осталось, так свирепствовала болезнь.

Тогда я с таким же вопросом обратился к Ивулу. А вот он, оказывается, только слышал, что где-то по другую сторону Яны умирали люди от болезни, которую раньше в их краях никто не знал.

Вот тут-то я и призадумался. Некое озарение о том, как следует поступить, у меня появилось довольно быстро, но этому не вполне обычному действию следовало придать очевидный для нынешних моих современников смысл. Иначе говоря - найти убедительные с точки зрения язычника и шаманиста доводы. Они не сразу сформулировались. Сначала я долго и многословно распространялся о том, что соседям нужно жить по-соседски, и что надо друг другу дружно помогать и дружить по-жизни. Айтал несколько раз удивлённо смотрела в мою сторону -- чего это я вдруг вздумал талдычить общеизвестные истины, да ещё и столь назойливо ходя по многу раз вокруг одного и того же. А у меня лихорадочно скрежетали мозги, и что-то поскрипывало под шевелюрой. В конце концов, мысль выкристаллизовалась, и я помянул о том, что обязательно нужно обмануть духов. Тех самых, которые дружны с нами, но ещё незнакомы с соседями. То есть не то, что уж совсем обмануть, а сбить с панталыку. А то они, не разобравшись, могут наделать беды ни в чём неповинным людям.

Провести обряд я обещал быстро и... мы всей толпой отправились к стоянке рода Ивула. Там сам хозяин оцарапал оленя, и ножиком, испачканным его кровью, я сделал надрезы на тыльной стороне кисти руки и себе, и жене, и работникам. А потом уже сам, добыв немного крови из приведённой с собой коровы, провёл такую же процедуру со всеми обитателями соседнего стойбища.

Всё! Главные духи-кормильцы теперь станут считать незнакомцев близкими

кровными родичами тех, рядом с кем обычно обитают, и обязательно расскажут об этом остальным. Духам, понятное дело. А потом сразу без малейшей задержки была проведена большая совместная рыбалка, обмен подарками и сварена превосходная уха, в которой мне уже много лет ужасно не хватает картошки.

Хоть тресните меня, не знаю, правильно я поступил, или нет, но просто так сидеть, сложа руки, и ждать начала эпидемии, возбудителей которой привёз, пусть и без умысла - это, мне кажется, неправильно.. Что вреда не наделал -- это скорее всего. Собственно, косвенное подтверждения правильности содеянного я получил через пару недель -- до этого мы с соседями не пересекались, занимаясь возведением печей. Так вот, Ивул заехал и сказал, что духи, говоря по-русски, мало-мало сердись. Люди мало-мало болей. Но духи перестать сердись, потому что все выздоравливай. Уж извините, что шуткую, мало-мало, но в этот момент у меня с души свалилась такая глыба что, ни в сказке сказать, ни пером описать.

Не люблю я душегубства.

***

Еще до морозов, но уже по снегу, мы съездили к раскопанному летом "угольному разрезу" и привезли на трёх нартах угля. Примерно тонну. Обернулись дней за десять - тут около трёхсот километров в один конец. Признаюсь, заготавливать дрова и жечь из них уголь, было значительно выгодней - транспортное плечо - куда от него деваться. Две-три ходки за день, это не одна за полторы недели. Немного охотились, немного рыбку ловили - Айтал ворчала, что кроме как сетями в этих местах ничего не добудешь. Она любит с крючковой снастью забавляться.

Оборудовали мастерскую - длинную бревенчатую постройку с земляным полом, обмазанную глиной. Ждали ветра и готовили тигли к плавке железа. Погода нас не подвела - задуло так, что ходили мы, держась за перила. Зато наддув заработал прекрасно, и металл пошёл порция за порцией.

Скорее всего, железо получалось очень чистое - практически без примесей. Потому что в зависимости то соотношения количества руды и угля мы легко получали необходимые степени твёрдости. Сплавлять их с присадками не пытались - не было у нас полиметаллических руд. Это уже на другой год будем исследовать.

Второй важной темой для нас оказался каменный уголь. Мы его нагревали в закрытом котле, сделанном из "сивой меди", и смотрели, что закапает вниз, и что улетучится вверх. Помощнички мои - ребята толковые, к тому же буквы знают и ведут записи. Так что секрет змеевика, где конденсируются пары, постигли мигом. А ещё мы придумали, как контролировать температуру нагрева. Дело в том, что олово плавится при двухстах с чем-то градусах, свинец - при трёхстах с небольшим, и ещё примерно через соточку - цинк. И все они у нас есть.

Одним словом из котла капало вниз, и сверху тоже шёл конденсат. То, что оставалось в остатке - походило на кокс. Мы это сжигали, чтобы взвесить - оценить зольность. Накапавшее вниз перегоняли, разделяя на фракции. Одним словом заполняли время серьёзной исследовательской деятельностью и устраивали "диспуты", обсуждая сделанные наблюдения и выводы из них. Сырьевой и, отчасти топливный голод, давали нам немало времени для рассуждений и обобщений.

Знаете, фундаментальные знания, полученные во время учёбы, давали мне некоторые преимущества в наших спорах, как и статус "учителя". Но этот багаж быстро усваивался учениками и, случалось, их заключения нравились мне больше, чем мои собственные. Крепло чувство, что сейчас и здесь закладывается фундамент нашей науки. Э-э. Отвлёкся.

Поделиться с друзьями: