Яма

— Если ты ответишь "да", этой ночью я буду самым счастливым человеком.

— Только этой ночью? А-а… Продлевать будешь?

— Буду, — поднял на руки "столбиком", готовый нести к автомобилю прямо в пижаме.

— Сережа, подожди… — поймав в ладони его лицо, взволнованно заглянула в глаза. Волосы рассыпались, закрывая их лица от лунного света. Зрительный контакт прервался, но они все равно чувствовали напряжение друг друга. — Не все сразу, ладно? Не за одну ночь… Иначе у меня случится разрыв сердца.

Так ты едешь со мной? — все, что его волновало.

Да.

Глава 17

Я простой антигерой,

а ты — хорошая…

В просторной гостиной царила уже знакомая Градскому тишина, нарушаемая лишь мелодичным перезвоном кисеи у балконной двери, которую он первым делом машинально открыл. Закурил, не сводя взгляда с застывшей посреди комнаты Доминики. Жадно поглощал губительно-прекрасный образ, неосознанно вбивая в память на всю оставшуюся жизнь.

— Кофе? Чай? — спрашивая, пытался понять все чувства, которые отражались в ее всполошенном взгляде.

— Может, какао? После кофе трудно уснуть, а чай не хочется.

— Для какао нужно молоко?

— Ну да.

— Где я тебе молоко нарисую посреди ночи? — озвучил со всей серьезностью.

Забавно поджимая губы, Кузя неопределенно пожала плечами.

— Ладно. В таком случае, давай без формальностей.

— Без формальностей? Тогда иди сюда.

Но вместо этого она прошла в кухонную зону. Провела ладонью по глянцевой дымчато-серой поверхности столешницы.

— Ты говорил, Алеся давно уехала, а тут — столько всего, — указала на ряд фигурных банок с крупами, которые, помимо практических целей, играли декоративную роль.

— Наверное, сроки уже вышли. Просто некому выбросить. Отец с матерью не появляются, а я… — оставив недокуренную сигарету вхолостую дымить на бортике пепельницы, провел ладонью по колючему ежику на затылке. — Я как-то об этом не думал.

— Не думал? А хочешь, я помогу тебе здесь убраться?

— Хочу.

Сунув руки в карманы джинсов, Серега неторопливо двинулся к ней.

— Завтра?

— Завтра.

— А сегодня что?

— Что?

— Что делать будем?

Он так на нее посмотрел, Доминике в одно мгновение сделалось неловко. Отвернувшись, попыталась скрыть отразившиеся на лице эмоции. Только Градский среагировал неожиданно оперативно. Поймав за локоть, дернул ее на себя. Прошелся одной рукой по спине, крепко прижимая, а второй — задевая подбородок, скользнул по шее к затылку.

Глаза в глаза.

Зрительный контакт, который состоялся между ними, был не то чтобы долгим и заторможенным, как показывают в фильмах и описывают в книгах, но этот коннект всколыхнул внутри Ники убийственное волнение. Она мысленно заклинала себя к выказывать своего смущения визуально, но щеки, как и обычно, вспыхнули жаром, а дыхание стало вырываться рывками. И в тот момент, когда девушка сделала слишком резкий для здорового уравновешенного человека вдох, Сергей склонился совсем близко, заполняя собой все видимое пространство. Его губы слегка коснулись ее приоткрытых губ неторопливо и едва ощутимо, создавая минимальное трение, двинулись по ним из стороны в сторону. Ника уже ждала очередного страстного поцелуя, но Град не спешил. Не отрывая взгляда, прикасался к ее губам своими, ласкал плоть скользящими мягкими движениями, на самом деле практически бездействуя. Она ловила его дыхание, предвкушая и чуть опасаясь того мгновения, когда он ее все-таки поцелует.

— Ты как? Не передумала?

От звуков его охрипшего голоса живот Доминики стянуло тугим ноющим узлом. Пальцы, которые до этого бесцельно покоились на крепких плечах Градского, судорожно вцепились в ткань его свитера. Изо рта вышел шумный выдох.

— Нет.

Хоть у Кузи и хватило смелости для устных заверений, в глазах ее видел полнейшее смятение.

— Если передумаешь или испугаешься, только скажи… Ничего не будет.

— Не передумаю.

Когда-то у Доминики были железные принципы касательно романтических отношений и яростные предубеждения к персоне самого Градского… Но за месяцы дружбы они сблизились настолько, что все желания, казалось, стали умещаться в рамки дозволенного.

— Не передумаю, Сережа, — прикрывая глаза, подняла руки к его лицу. Подрагивающими пальцами провела от висков к скулам и замерла. — Я понимаю, что ты привык проводить ночи определенным образом… Я осознаю зачем ты меня позвал. Не надо со мной цацкаться.

— Но я вижу, что ты нервничаешь. И я хочу с тобой цацкаться. Постоянно. И да, уже давно.

Глаза Ники сначала максимально расширились, а следом — прищурились.

— Сам в шоке, — просипел Градский.

Приготовился к тому, что она пожелает развить тему. Это же Кузя, она любит поболтать. Но вместо вопросов и сумбурных размышлений, с ее стороны последовали действия. Приподнявшись на носочках, она поцеловала его первой.

За годы беспорядочных половых связей, в поисках каких-то ощущений, Градского целовали множество раз, только ни один из этих поцелуев не подготовил его к тем чувствам, которые разгорелись внутри него, когда то же сделала Доминика. Она действовала мягко и осторожно, дрожа от волнения и естественного для нее смущения. С самозабвенным любопытством и страстью, прорывающейся в резких вздохах и жадных всасываниях.

Впервые в жизни близость с девушкой заставила Сергея содрогнуться. А ведь они еще даже не раздевались…

Очень быстро движение губ стало торопливым, как ни старался себя тормозить. Все эти сумасшедшие чувства, которые, если бы не эйфория, по симптоматике походили на какую-то дебильную психоатаку, рванули по груди вверх. Напряженные мышцы прошил неконтролируемый трепет. Кровь в венах, самостоятельно пройдя ряд химических реакций, превратилась в горячую и густую субстанцию, которой вдруг понадобилось совершать свой привычный кругооборот с головокружительной и опьяняющей скоростью.

Разрывая поцелуй, Градский уперся ладонями в столешницу по бокам от девушки. Коснулся губами острого подбородка. Глубоко и разорванно вдохнул, оставляя на ее покрытой мурашками коже кривую быстрых влажных поцелуев.

— Плюшка, ты такая… Черт возьми, я зверею…

— Я тоже, Сережа.

Прерывисто вздохнула, когда он посадил ее на кухонный островок.

— С тобой… С тобой — другая.

— Со мной — моя?

Стиснутые колени уперлись Градскому в пах, неосознанно удерживая на расстоянии, вопреки тому, что верхней частью тела продолжала к нему тянуться. Чувствовала его возбуждение и инстинктивно откликалась, но все еще не понимала, что именно требуется от нее.

— Твоя.

Горячие ладони огладили напряженные бедра.

— Сережа, — протянула тоненько и задушенно, цепляясь за широкие плечи. Повисая на Градском без какого-либо стеснения и предрассудков. — Ты так хорошо пахнешь… Лучше всего на свете! Я всегда балдею. Да! Хочу тобой одним дышать… Хочу…

У Сереги для нее столько слов не находилось. Не знал, что ей отвечать. Хотя, наверное, должен был что-то говорить… В голове полнейший кавардак случился. Связных мыслей не осталось.

Прижимаясь к Никиным припухшим губам, целовал ее практически отчаянно. Отработанным движением, не успевая себя контролировать, потянул с подрагивающих плеч кофту, молния на которой поехала вниз, медленно оголяя желанное тело.