Яма

Адам громко расхохотался, свободно откидывая голову и на мгновение зажмуривая глаза.

— Валю, валю… — отдышавшись, действительно пошел в отступление. — Давай, до вечера, господин старший уполномоченный.

— До вечера, господин мозгоразрушитель.

Уходил "мозгоразрушитель", раскачивая воздух "нежнейшим" мужским пением:

— Do уои want те оп ту knees?

Таке ту love never dying!

Таке ту love never encling!

Таке ту love never dying!

Give те yours[2]…

To ли еще будет! To пи еще будет, ой-ой-ой[3]1

[1] "Жди меня" — международная телепередача, ток-шоу и в то же время народная служба поиска людей.

[2] "Take my love", Plazma. Примерный перевод: Ты хочешь, чтобы я встал на колени? Возьми мою бессмертную любовь. Возьми мою бесконечную любовь. Возьми мою вечную любовь. Отдай мне свою.

[3] "Песенка первоклассника", Алла Пугачева.

Глава 33

Аварийный выход на высоте 30 тысяч футов — иллюзия безопасности…

— Ну, теперь-то расскажите, госпожа будущий кандидат экономических наук, не страшно вам было к незнакомым людям в гости идти? — спросил Титов, с глухим хлопком открывая бутылку красного вина.

Ника метнула быстрый взгляд на сидящего справа от нее Градского, непреднамеренно, но весьма красноречиво демонстрируя разгадку такой своей смелости и тем самым вызывая у хозяев понимающие улыбки.

Звонок Евы Титовой, безусловно, вызвал у нее изрядное удивление. Однако говорила та, несмотря на ореол дурной славы, достаточно благожелательно и слаженно, сходу проинформировав, что интерес ее к Доминике обусловлен исключительно Сергеем Градским.

Кузнецова и сама, безусловно, желала его увидеть, но никак не решалась нарушить тишину своего молчания. Бегала кругами. Каждую ночь, отправляясь спать, убеждала себя, что с утра ему обязательно позвонит. И… не находила в себе смелости.

После всего, что было и есть, эта робость курам на смех!

— Немножко. Но любопытство все же пересилило, — пытаясь расслабить спину, крепче вцепилась пальцами в подлокотники плетеного из натурального ротанга кресла. To ли на террасе становилось холодно, то ли Нику начинала бить нервная дрожь. По коже пошла первая волна озноба. — О вас, знаете, какие слухи ходят?

— И какие же? — заинтересовалась Ева, переглядываясь с мужем.

— Что вы детей на ужин едите.

— Врут. Только на завтрак. И то по половинке, — не моргнув, отозвалась она. — Вам положить утку? Не бойтесь, это не я готовила.

На последней фразе губы Доминики непроизвольно сложились в улыбку. Тряхнув завитыми в мягкие локоны волосами, она мягко рассмеялась и кивнула хозяйке, соглашаясь на угощение.

— В таком случае, пожалуй, рискну.

— А тебе, Град? Пить что будешь? — подключился Адам.

Невольно вслед за ним повернулась. И, конечно же, забывая о хозяевах и остывающей аппетитной утке, неприлично засмотрелась, с лихвой наверстывая потраченное на собственное восстановление время и утоляя возникшую попутно с этим процессом сумасшедшую тоску.

— Утку буду. Пить — ничего, — поддевая и освобождая две верхние пуговицы, Сергей слегка распахнул ворот рубашки. — Разве что — минералку.

Трепет в груди возрос. Закусывая губу, девушка буквально заставила себя отвернуться.

— Мать честная, в нашей веселой компании трезвенник, — воскликнул Титов, подмигивая женщинам. — Вы-то, Доминика, я надеюсь, вино будете?

— Буду, только немного. Чтобы трезвенники потом не воспользовались, — сама не поняла, как шутка "ниже пояса" сорвалась с языка.

Не планировала ничего подобного говорить и как-либо провоцировать Града. Возможно поэтому получилось вполне естественно и весело. Видимо, специфический юмор радушного хозяина способствовал раскрепощенному и свободному общению.

— Разумно, — хохотнул тот абсолютно несдержанно, без свойственного людям его статуса пафоса и скепсиса. — Град, соглашусь с вами, тип беспринципный и очень наглый. Своего не упустит. Будет догонять, — снова подмигнул, только теперь уже исключительно Доминике. — Классное кино получается, правда, госпожа кандидатка? И на экране твой любимый герой. Держи билетик в первый ряд[1], - подал бокал с вином.

— Спасибо, — скупо поблагодарила и, наконец, решилась оценить реакцию того самого главного героя.

Внешняя собранность и хладнокровие Градского всегда вызывали у нее скрытое восхищение. Но сегодня брошенный в ее сторону темный и горячий взгляд выдавал нестройные амплитуды его душевных колебаний и способность на ходу выскочить из равновесия.

Выглядел он идеально. Темно-вишневая рубашка удачно оттеняла смуглость кожи и черноту коротко стриженных волос. Нике очень нравились четкие линии их роста у висков и возле ушей. Ей хотелось целовать его там, прижиматься губами и носом, чтобы на всю полноту легких вдыхать столь будоражащий ее лично мужской запах.

— Попробуйте салат, Ника. Его я сама делала. Но с душой.

— Спасибо, — выдохнула повторно, ощущая нарастающую неловкость. — Только давайте уже как-то на "ты" перейдем.

Разгладив вспотевшими ладонями подол тонкого шерстяного платья, потянула со спинки кресла на плечи клетчатый плед.

— Что, и без брудершафта? А с Серегой вы в какой плоскости? Уже на "ты"? — продолжал посмеиваться Титов.

— Хорош, Тит. Перегибаешь, — голос Градского прозвучал сурово.

А Доминику особая харизма и естественная привлекательность Титова обезоруживали. Какими бы словами он ни выражался, порыва оскорбиться у нее не возникало.

— С Серегой? — в этот раз брошенный на Града взгляд — чистая провокация с ее стороны. — С Сереженькой — мы самые близкие друзья. Привязана я к нему, словно веревкой. Многие годы. Даже обижаться никак не получается.

Губы Градского поджались. Челюсти сошлись плотнее и жестче, обрисовывая напряженность лицевых мышц. На очередном вдохе расширились и заметно затрепетали ноздри.

— Я жениться на тебе хочу. Какие, к черту, друзья?

Вроде бы ровно и медленно распилил ее шутливое признание, а у нее вновь, невзирая на теплый плед, дрожь по телу пробежала.