Ямата-но Орочи

Сковывающие техники быстро начали давать слабину. Сеть трещин побежала по каменным змеям и деревянным ториям. Мгновения у меня были на атаку.

Шикоцумьяку Сендан! Экикё: Джуёки!

Увесистые снаряды с хлопками разрываемого воздуха пронзили пространство. В пламенные тела скованных Сусаноо вонзились бесчисленные костяные колья, разогнанные техникой Десяти Крыльев и Стихией Скорости. Снаряды из белой кости застряли в костях из чакры, не пробив защиты Учиха. Мощнейший воздушный удар Стихии Тайфуна вдавил белоснежные колья в плоть Сусаноо. Сонм тончайших нитей чакры заблестел в поднятой техникой Тайтоном Кёды песчаной пыли. Ладони Чоды сложились в печати.

Гедо но Ин!

Джуиндзюцу проникло сквозь использованные подобно чакроприемникам Пейна кости Охеби в Сусаноо Мадары. Их плоть из пламенеющей синей чакры начало пожирать тревожное оранжевое свечение, пылающие строки знаков и глифов проникали внутрь, устремляясь к Учиха и его клонам. Белесое сияние Стихии Пыли зажглось в трех пастях Трехглавого и широким конусом устремилось вверх, в одно мгновение расчищая небеса. Солнце вспыхнуло на пронзительно голубом небе, озаряя Коноху и ее окрестности теплым светом лишь затем, чтобы на Лист тут же набежала темная тень. Вихрь льдинок взвился вверх от закованного в сталь волкоподобного существа, в которое превратился Кёда. Кристаллики льда замерцали в небесах, формируя огромную ажурную волнистую завесу, скрывающую солнце. Мгновение — и завеса превращается в линзу Френеля. Пучок солнечного света ослепительным потоком обрушился на землю и скованного печатями Мадару.

За ослепительным сиянием солнечных лучей не было видно Учиха. Ручейки расплавленного песка потекли к ногам моих клонов, едкий дым заклубился над землей. Секунда-другая - и небеса сотрясаются от удара Шинра Тенсей. Бесчисленные крупинки льда, стертые в пыль, сыплются вниз.

— Ты полон сюрпризов, Орочимару, — донесся до моих ушей снисходительный голос Мадары из-за пелены медленно развеивающегося дыма. — Ты смог меня по-настоящему развлечь! Славное возвращение к жизни! Ты силен, как Хаширама, одна из твоих марионеток имеет даже его силы. Но и не брезгуешь подлыми приемами.

Громада Сусаноо продолжала возвышаться над землей, постепенно проявляясь из-за пелены дыма. Но, похоже, мне удалось хотя бы избавиться от клонов. Или Мадара сам их развеял, чтобы быстрее сбросить сковывающие техники, от которых сейчас не осталось и следа. Не сказать, что в нашей битве Учиха остался невредим, но урон я нанес ему минимальный. С другой стороны, мне удалось держать его под контролем, не давая особо атаковать в ответ. Это уже немалого стоит.

— Ты ограничил приток кислорода и замкнул пространство в барьере одного из своих Мангекьё Шаринганов, — оглядываясь по сторонам, произнес Мадара. — Оригинально. Даже я уже чувствую нехватку воздуха. Но ты тоже находишься в барьере и не испытываешь помех. Наверное, все дело в технике покрова над некоторыми твоими клонами. Что, если я сделаю так...

Мадара под защитой Сусаноо сложил ручную печать. Чакра в его теле двинулась знакомым мне маршрутом, вырываясь наружу покровом Футона. Но она не остановилась на этом. Потоки энергии в меридианах хлынули по кейракукей, омывая Хачимон и минуя их, могучими водопадами стекаясь к очагу чакры Мадары. Робкие языки призрачного, кажущегося зеленым из-за пелены синей чакры Сусаноо пламени проступили на коже Учиха. На самом деле огонь, окружающий Мадару, был желтым.

Шичи Тенкохо...

Грубая копия второй активации и не идеальная. Мадара не знал точного построения техники. Даже с его глазами воссоздать сложное дзюцу, просто взглянув на него, ему не по силам. Но он смог повторить мой сепарирующий газы и генерирующий их барьер Футона. Первый в этом мире, кто смог это сделать в принципе. И с Шичи Тенкохо Мадара становится еще большей проблемой.

Кривая ухмылка расползлась по лицу Учиха. Мои додзюцу уловили, как идет нервный импульс к мышцам Мадары. Чакра завихрилась в его теле. Я даже предвидел, как именно он собирается атаковать. Но он не успел. Пение жриц в храме Конохи оборвалось. Их чакра излилась наружу, просачиваясь сквозь истончившуюся грань между мирами. Глаза Учиха дернулись, заметив стремительный лазурный блеск в воздухе.

Шинра Тенсей!

Яркая вспышка лазурного света ударила по глазам. Пронзившая воздух сияющая молния минула отталкивающую технику и с треском пронзила тело Сусаноо. Мадара успел отвести тело в сторону. Вскинутый для защиты Гунбай дернулся в его руках. Прочнейшее дерево с глухим треском было пронзено лазурным сиянием. Алая кровь брызнула в стороны. Лазурный луч замер, со стуком уперевшись гардой о дерево Гунбая. Сияющее синевой волнистое лезвие застыло, пронзив Мадару чуть ниже плеча.

Пламенеющее сияние клинка на миг усилилось, резанув глаза. Меч извернулся, оставляя в дереве Гунбая неровный разрез с торчащими в стороны длинными щепками. Волнистое лезвие разрубило кости, вырвало куски плоти из тела Учиха и, вновь пробив Сусаноо, метнулось обратно. В до сих пор распахнутую пасть Мейфу но О, о котором Мадара успел уж позабыть.

Недобро сощурившись, Учиха глянул на демона, из пасти которого явился в этот мир. Чакра в теле Мадары шевельнулась. Он попытался отменить призыв, подчинить его, закрыть распахнутый рот. Но толстые Цепи Чакры Дайки, натужно скрипя и обжигая плоть демона сиреневым пламенем, держали его в этом мире. Звенья Конго Фуса скрипели на зубах Мейфу но О и впивались в его челюсти, удерживая его пасть открытой. Во мраке которой сиял лазурью покрытый кровью и кусочками плоти пламенеющий тонкий клинок. И пара багряных глаз.

Свет солнца впервые за долгие годы коснулся мертвенно-бледной кожи. Босая нога уперлась в зубы нижней челюсти демона, бледная ладонь легла на зубы верхней — пасть Мейфу но О распахнулась словно без малейшего усилия, выпуская в мир живых второго за этот день мертвеца.

Узы связи коснулись моего оригинального тела, духовная энергия потекла меж клонов. Я впервые за долгое время взглянул на мир глазами своего родного тела. Ветер, словно соскучившийся зверь, подхватил черные локоны волос и трепал белое кимоно. Босые ноги коснулись истерзанной земли. Позади тяжело зазвенели Цепи Чакры, отпуская плененного демона.

— Путь назад вышел куда длиннее, чем на ту сторону, — шутя, заметил я в оригинальном теле, не сводя глаз с Мадары. — Наверное, стоит сказать тебе спасибо, что помог выбраться.

Техникой Катона остановив кровь, Учиха пошевелил пальцами поврежденной руки. Это у него получалось, но на большее рассчитывать не приходилось. У Мадары явно нет регенерации Хаширамы. Пока нет, по крайней мере. Так что функциональность руки на ближайшее время ограничена. С контролем у легендарного шиноби проблем наверняка нет, он может создавать техники и одной рукой, но на это будет уходить больше времени и сил.

— Интересно, — сказал Мадара, глядя на меня в ответ. — Ты смог меня удивить. Пожалуй, на сегодня ты развлек меня достаточно, Орочимару. Придется отложить бой на потом. А пока... Вот тебе подарок на прощание.

Мадара, схватив одной ладонью вторую, поднял руки, формируя печать. Четыре руки его Сусаноо поднялись, словно повторяя жест создателя, но их ладони замерли в иных ручных печатях. Коза, Змея и Птица — знакомая комбинация. Сотни ладоней созданной Охеми деревянной статуи обрушились градом ударов на гиганта из чакры, но лишь пронеслись сквозь пустоту. Мадара пропал, как будто и не бывало. Пространственно-временная техника унесла Учиха.