Янтарь
Шрифт:
Эмбер импульсивно сморгнула замешательство.
— Император Юкихито, — максимально непринужденно поприветствовала она своего жениха, — чем могу помочь?
— Ваше Величество, у меня к Вам очень важный и безотлагательный разговор.
Эмбер кивнула, словно с некоторым облегчением.
— Но позвольте, — взмолилась распорядительница, еще до того как императрица вслух отдала приказ, — текстильщики и флористы ждут вашего ответа!
— Пак Ха, — Юкихито с легкой улыбкой одобрительно посмотрел на взвинченную до отчаяния женщину. Он лишь на секунду помедлил, поднимая в памяти бесконечные каталоги образцов, которые совсем недавно мельком проглянул, перед тем как безразлично отодвинуть
— Да, да, — радостно улыбаясь, Пак Ха отмечала все на своем рабочем планшете. Женщина судорожно скользила пальцами, словно боялась, что слова убегут еще до того, как она их окончательно зафиксирует, вплетая в память устройства. — Я немедленно распоряжусь, чтобы все подготовили! — Восторженно сияя, распорядительница выбежала из кабинета.
Эмбер подняла бровь, посмотрев на жениха с хорошо скрываемым удивлением и еще лучше скрываемыми благодарностью и облегчением.
— Все свободны, — громким командным голосом произнесла императрица.
Помощницы тут же отложили свои дела и, вежливо поклонившись, по очереди покинули кабинет императрицы. Парочка самых дерзких девчонок бросила томные взгляды в сторону императора. Эмбер сделала вид, что проигнорировала их дерзость. Пора уже начинать привыкать к подобным взглядам на ее будущего мужа со стороны женского пола.
— Прошу Вас, присаживайтесь. — Императрица указала императору на кресло напротив своего стола. Гостевое кресло.
Юки бегло бросил взгляд на предложенное место, на императрицу и на всю ситуацию. Он вновь почувствовал себя маленьким мальчишкой перед грозным столом учительницы. Но, тем не менее, юноша подвинул кресло ближе к столу и грациозно расположился в его объятиях.
— Ну что же, слушаю Вас, дорогой мой жених, — совершенно серьезным тоном начала императрица.
Юки сдержанно улыбнулся, дабы скрыть факт ошарашенности, с которой слова его невесты резанули разум юноши.
— Я хотел бы обсудить некоторые личностные вопросы, которые не представляется возможным включить в официальные соглашения о совместном правлении по вполне понятным причинам. — Юкихито сразу перешел к делу, опуская все формальности и детали, с которыми он сам еще не до конца смирился. — Напоминаю, что, среди прочего, будет подписан договор о равноправии сторон, возглавляющих объединенную империю.
— Я несомненно помню об этом, — стараясь сдерживать все свои эмоции, подтвердила императрица. — Я уже дала согласие на внесение в договор пункта, согласно которому мы с Вами будем равноправными главами империи.
Юкихито одобряюще кивнул с долей благодарности за единое мнение в этом вопросе.
— Однако, никакие договоры не могут контролировать Великий дар Миранды, — твердо произнес император и уверенно поднял голову. — Мы с Вами, как никто другой, прекрасно это понимаем. Именно по этому поводу я и хочу заключить соглашение. Я хочу, чтобы Вы клятвенно пообещали мне никогда и ни при каких обстоятельствах не использовать контроль разума на мне. В противном случае, ни о каком добровольном равноправии не может быть и речи.
Будь Урсула на месте Эмбер, она бы задымилась от возмущения как паровой котел, забрасывая дерзкого мальчишку горящими
углями. Но Эмбер чуть не рассмеялась в лицо своему жениху. Ах, если бы император только знал всю правду, этому вопросу даже и места бы не было среди потока всех возможных, пусть даже гипотетических, тем для обсуждения. Императрица была готова безоговорочно согласиться со всеми требованиями, но на секунду все-таки помедлила. Несмотря на все обстоятельства, она ступала на неизведанную территорию, и никто не мог гарантировать, что ей не придется не только нарушить подобное обещание, но и переступить через свои собственные принципы.— Хорошо, — наконец кивнула Эмбер, — я обещаю Вам, что никогда не подвергну Вас ментальному вмешательству.
— Благодарю Вас, Ваше Величество, — едва заметно улыбнулся император. Легкая тень облегчения скользнула по его лицу. — Рад слышать, что Вы с пониманием относитесь к моему трепетному желанию сохранять ясность собственного рассудка и здравость мышления.
— Несомненно, дорогой мой жених, — деловым тоном продолжила императрица. — Надеюсь, и Вы отнесетесь с пониманием к некоторым моим требованиям относительно моего дара. Я обещаю Вам не вмешиваться в ваше биополе, однако не даю обещания относительно своего собственного.
Император насторожился, но все-таки утвердительно кивнул. Эмбер однозначно признавалась в том, что ее образ — это всего-навсего искусная маска, хоть ни у кого и не было сомнений на этот счет, но никто никогда не решался говорить об этом вслух.
— Поэтому, надеюсь, Вы примете некоторые мои условия личностных контактов в нашем брачном союзе, — продолжила императрица, едва заметно постукивая пальцами по столу. Эмбер все-таки не удалось до конца сдержать свои эмоции, но она надеялась, что проявление ее волнения со стороны можно принять за камертон, задающий тон беседы. — Все последние детали мы обсудим в ближайшее время, как только закончится подготовка императорских покоев.
— Несомненно, дорогая моя невеста, — с улыбкой кивнул император.
Эмбер слегка вздрогнула от его слов, но не подала вида. Этот новый статус и правда вызывал некую ошарашенность.
Юкихито временно расположился в гостевых покоях дворца — переезд в совместные императорские апартаменты планировался после брачной церемонии. Уединение не могло не успокаивать и без того взволнованного императора, погрузившегося с головой в бесконечные договоры, которые будут подписаны в день брачного союза.
Соглашение с Эмбер слегка успокоило встревоженную душу Юки. Несмотря на то, что оно было неофициальным, юноша все-таки надеялся на честность императрицы. Даже с учетом всей своей вдумчивой подозрительности, Юки почему-то все больше уверялся в правильности своего решения. Пусть он все еще не сформировал окончательное отношение к своей будущей жене, надежда на доброжелательный исход сейчас казалась ему вполне реальной. Ведь раньше их предкам как-то удавалось сосуществовать в политических браках, причем недурно.
Почему-то в голове императора всплыли строки из старой земной сказки:
«Коль старушка, будь нам мать,
Так и станем величать.
Коли красная девица,
Будь нам милая сестрица.»
Юноша слегка улыбнулся своему собственному положительному настрою, но потом в его разум галопом ворвалась одна единственная мысль, перечеркивающая все предыдущие чаяния: «наследник». Юки устало запустил руку в непослушные волосы и с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла. Одна лишь мысль об этой стороне брачного союза вызывала у него глубокую прострацию.