Янтарный дым

— Твоя оплата, Харон, — произнёс он и низко поклонился, сходя на берег.

— Гален Аргирис, твоя жизнь в Царстве смертных подошла к концу. Твоя душа сейчас предстанет перед Страшным судом. Есть только два пути: Элизиум или Преисподняя. Какого цвета твоя душа? — пророкотал Эак.

— Я невиновен, — отозвался Гален, гордо выпрямившись. — Но я не заслуживаю места в Элизиуме. Я заключил сделку в Царстве смертных, обменяв свою душу на душу сына.

— Ты готов отдать своё право на Элизиум ради сына? — Второй голос эхом прокатился по залу.

— Да, Радамант. Провидец заверил, что договор утвержден, — сказал Гален.

— Так и будет, если ты не изменишь свою судьбу, — произнёс Эак.

Радамант наклонился вперёд.

— Твой сын поджёг виллу, и четверо смертных погибли. Наказание за отнятые жизни сурово. Ты должен ответить за чужие грехи вдвойне.

— Эти жизни отняты не нарочно, — сказал Гален, тяжело вздохнув. — Мой сын заслуживает второго шанса. Я готов занять его место в Преисподней.

Икры Девы заболели, и она сжала витые прутья, чтобы не упасть.

— Гален Аргирис, Преисподняя станет твоим домом. Ты будешь навечно заперт за его вратами, у тебя отнимут все счастье и надежду. Ты понимаешь? — пророкотал третий голос.

— Да, Минос, — согласился Гален.

Минос продолжил:

— Твоя судьба решена. Войди в Тартар и жди своего надзирателя. Ты не можешь сбежать или изменить решение. Оно окончательно и обязательно к исполнению.

Врата завибрировали, и Дева нырнула в тень. Они открылись с грохотом, и шаги Галена стали приближаться к ней. Его плечи слегка опустились, когда он прошел мимо неё, и Дева не смогла удержаться от желания окликнуть его.

— Гален! — Мужчина испуганно обернулся, а Дева вышла на свет. — Почему ты это сделал? — выпалила она.

Шок отразился на его лице.

— Никогда не представлял, что кто-то настолько прекрасный может быть недостоин войти в Элизиум.

— Ты считаешь меня красивой? — зарделась Дева.

— Больше, чем кого-либо в Царстве смертных.

— Но я не принадлежу твоему миру. Я — Дева, сестра Матери и Старицы.

— Вы одна из фурий? — В его голосе послышалось смущение, Гален согнулся в уважительном поклоне. — Прошу прощения. Я ошеломлен вашим присутствием. Это честь — находиться в вашей компании.

Она подошла ближе и положила руку ему на спину.

— Пожалуйста, не извиняйся. Это я почтена.

Его яркие серые глаза отражали мерцающий свет Тартара.

— Я не достоин вашего почтения, поскольку жду исполнения приговора.

— Я наблюдала и знаю, что произошло, — Она сложила руки перед собой. — Хотела бы я, чтобы сестры тоже увидели твой суд.

Он улыбнулся и покачал головой.

— Не думаю, что я проявил бы подобную храбрость с тремя фуриями в качестве свидетелей.

— Уверена, ничего бы не изменилось. Однако увиденное укрепило бы мои аргументы и показало ошибочность их убеждений.

— И в чем же они убеждены?

— Они думают, что смертные выбирают только два пути. Путь добра, который ведет в Элизиум, или же проклятый путь, который начинается здесь. По их мнению, нет другой дороги.

Гален покачал головой.

— Всегда есть другие пути. Мы каждый день сталкиваемся с последствиями нашего выбора.

— В глубине души я знала правду, но не могла убедить сестер. Все же выбранный тобой путь оказался хорошим, раз тебе удалось получить вход в Элизиум.

— По законам Подземного царства я не сделал ничего, что помешало бы мне попасть в Элизиум, но и не прожил достойную жизнь, — Его улыбка увяла, мужчина опустил взгляд. — Я был плохим отцом. Мой сын допустил слишком много ошибок из-за моих недостатков.

— О каких недостатках ты говоришь?

— Я был купцом и много путешествовал, торгуя разными товарами, чтобы обеспечить сына деньгами для комфортной жизни.

— Не вижу в этом ничего предосудительного. Ты явно не заслуживаешь наказания за подобное, — заметила Дева.

— По правде говоря, я был эгоистом, — Свет в глазах Галена потускнел, когда его охватила печаль. — После ухода жены в Элизиум мне не следовало оставлять сына одного. Я делал всё возможное, чтобы забыть о своей боли, находя утешение в женщинах. И даже не задумывался о том, что сыну тоже больно. Не показал я себя сильным отцом, в котором он тогда нуждался.

Она взяла его за руку и мягко сжала.

— Ты показал себя, когда выбрал здесь иную участь. Ты мог провести свободную и счастливую вечность в Элизиуме, но решил сохранить этот дар для него. Ты принял самое верное решение.

— Я мог научить его быть человеком чести. Он заслужил вечное счастье, которого я не предоставил ему во время смертной жизни.

— Гален Аргирис, — У входа в зал стояла фигура в плаще. — Пора. Следуй за мной.

— Спасибо, Дева, — Он прижался тёплыми губами к тыльной стороне её ладони. — Не знал, что такая радость и свет могут существовать в Преисподней.

Дева прижала руку к груди, печаль закралась ей в душу, когда Гален отправился навстречу своей судьбе. Шли недели, сердце Девы разрывалось от мыслей о страданиях Галена. Настолько, что она часто пробиралась на уровень, где он отбывал наказание. Она успокаивала свою сердечную боль и дарила радость, которой ему так не хватало.

— Я боюсь, что придет день, когда больше не увижу тебя, — выдохнул он, сосредоточив внимание на живописной вилле перед ними.

Дым клубился вокруг поместья, а по внешним стенам плескался огонь.

— Я не могу и не хочу оставаться вдали от тебя, — тепло сказала Дева, прижавшись к нему.

Он на ощупь нашел ее руку и нежно сжал.

— Давай не будем проводить наше время здесь. Пойдем со мной, — Она потянула Галена за руку, но тот не сдвинулся с места.

— Я не могу, — решительно произнёс он.

— Ты устал от меня? Посмотри на меня, Гален, — попросила она.

Он приложил усилие, чтобы повернуться к ней лицом.

— Я… не понимаю, — запнулась она.

— Это духовный отпечаток тех событий, что привели к проклятию моего сына. Каждый день я строю дом и каждую ночь беспомощно наблюдаю, как сгорает та семья.

Она обхватила его лицо ладонями и повернула к огню.

— Не борись против своего наказания. Я не хочу причинять тебе боль.

— Дева, ты стоишь того, чтобы терпеть эту боль, — Огонь вспыхнул в его теплых серых глазах. — Ты приносишь Элизиум с собой и делаешь вечность сносной.