Япона осень

— Вано, ну?!

И я, конечно же, ответил ей, что теперь всецело одобряю эту идею:

— Ну да!

На что даже Пилигрим сдержанно выразил искреннюю радость:

— Да наконец-то, ять!..

Мы стояли ещё несколько минут, высматривая подходящее место. До вечера оставалось часов шесть, поэтому можно было выбирать с толком, с чувством, с расстановкой. И чтобы удобно, и чтобы недалеко ходить за дровами…

Но мы не стали, само собой! Первый же холм, который хоть немного подходил под наши условия, и был выбран местом будущего лагеря.

Одно плохо — до него топать было ещё километра три. А три километра для уставших, еле бредущих людей — это почти бесконечность. Особенно, если путь себе приходится прорубать, в прямом смысле этого слова!..

Зато у меня выдалась свободная минутка, чтобы вспомнить эти несколько дней ада: и моего персонального, и нашего коллективного.

Теперь не забуду. Теперь буду помнить.

Потому что это нужно помнить!

Иначе память выкинет эти муки из головы, и когда тебе снова предложат быстренько сбегать туда и обратно — ты снова, как дурак, согласишься.

Впрочем, развить эту важную мысль я уже не успел, как ни старался. Ободрённые новостью об отдыхе, люди поспешили по склону вниз, к густым зарослям травы у подножия. И я, подтянув лямки рюкзака, устремился за ними. Я же изображаю из себя главного! Я, вроде как, должен их за собой вести, а не они меня!..

Глава 18 На отличненько доплелись…

Дневник Листова И. А.

Двести шестьдесят третий день. Долгожданный отдых…

Иногда, чтобы исполнить заветную мечту, надо не так уж много. Например, дойти туда, где тебе травка во сне пузико не щекочет. А ещё нарубить дров, запалить костры, накосить зелени и нарезать кустарников, быстренько соорудив из них жилища.

Если бы кто-то мне сказал двести шестьдесят дней назад, что люди в белых трико, живущие в белых капсулах, спустя полгода научатся строить временные убежища — я бы не поверил. А если бы этот кто-то добавил, что делать мы их будем почти из всего, что попадается под руку, почти всем, что попалось под руку чуть раньше — вообще решил бы, что меня разыгрывают.

Растерянные, испуганные, пытающиеся хоть как-то выжить… Изнеженные дети роботизированного общества, не умеющие даже костёр разжечь, неготовые к морозам, к атакам хищников, к экономии еды… Да и просто неспособные заглянуть даже на день вперёд.

Мы должны были умереть, но не умерли. Мы учились и смогли выжить. Хотя, к сожалению, выжили не все. Однако те, кто сумел пройти через ад первых месяцев, теперь изредка могли позволить себе отдых в своё удовольствие.

Сделанные нами навесы были пожароопасными, неказистыми — зато тёплыми! Простенькие жилища с покатой крышей состояли из тонких палок каркаса и целого стога свежей травы. А самое главное — отлично держали тепло, защищая от влаги. И это при том, что соорудили мы их на скорую руку и за один вечер.

А утром, проснувшись, я наконец-то смог посидеть у костра, вытянув усталые израненные ноги к огню. И насладиться волнами тепла, которые ветер сносил в сторону ступней.

— Отдыхаешь, да? — спросила Кострома, усаживаясь рядом с костром, между мной и Мелким.

— А чо? — довольно щурясь, отозвался гопник.

— Буй через плечо! — хмыкнула Кострома. — Ты-то ладно, хоть чем занимайся… А вот наш руководитель мог бы и совещание собрать!

— Кто? Я? Зачем? — если честно, я не удивился претензии, потому что сам думал об этом…

…Но передумал.

— Чтобы узнать, что вы все обо мне думаете? И услышать, какой я, Вано, нехороший человек?

— Ну… Да! — Кострома улыбнулась, посмотрев куда-то мне за спину.

— Да ну нафиг! — отмахнулся я.

И даже поленился проверять, кто там сзади стоит.

Правда, тут же пожалел об этом.

— Ну, тогда мы сами соберёмся и посовещаемся! Прямо рядом с тобой! — сообщил мне из-за спины голос Бура, заставив мою улыбку потускнеть.

— Да. Мы же должны обсудить, какой ты тиран и деспот! — присоединился Сочинец.

— Тиран! — подтвердил Дунай.

— И деспот! — согласился с предыдущими ораторами Старик.

Пока я скорбел о безвременно закончившемся отдыхе и разбитой вдребезги мечте о ничегонеделании, товарищи времени зря не теряли. Притащили к костру камни, на которых сразу же расселись с серьёзными лицами. А ещё откуда-то материализовался горшок с кашей и миски с ложками.

Удивительно, но нас с гопником едой не обделили, а Мелкого ещё и прогонять не стали. Значит, ничего секретного никто обсуждать не планировал. И это уже радовало.

— Вано, если продолжим в том же духе, через неделю люди бунт поднимут… — начал Сочинец, не забывая жевать кашу. — Срочность, необходимость… Мы-то это всё понимаем! Но и ты не забывай, что люди у нас не железные.

— Точно! — ткнув в мою сторону ложкой, поддержал его Бур. — Это вон вы и ребята Вадима регулярно мотаетесь, куда Макар телят не гонял. А люди Старика и мои «тугомногодумы» вообще предпочитают меньше ходить. А тут аж недельный марш по зарослям!..

— А чего вы ко мне прицепились? — удивился я. — Где вы там отдыхать в зарослях хотели? Мы когда на ночёвку вставали, у меня обувь не успевала у костра высохнуть. А тут, сами гляньте, просто на свежем ветерке просохла! Это раз. Кроме того, меня здесь за ночь ни одна скотина не укусила. А в зарослях травы жрали за милую душу! Это два. И после этого вы серьёзно считаете, что нам удалось бы в траве нормально отдохнуть?!

Проблема местной мошкары, конечно, отошла на задний план на фоне других лишений… Но никуда не делась! А поскольку инопланетные насекомые отличались разнообразием размеров, некоторые гиганты легко прокусывали даже толстые кожаные штаны.

— О, кстати!.. У меня одну даму позавчера укусили неудачно… В мягкое и нежное место! — вспомнил Бур. — Так вот…

— В жопу, что ли? — сочувственно округлил глаза гопник.

И тут же смутился оттого, что на него все разом уставились.

— Хм… Вообще-то в грудь! — кашлянув, признался Бур. — Ну так вот, «лечилка» не помогла. Грудь у неё прибавила в размере, а место укуса выглядит не очень… И наш медик Полумова говорит, что придётся резать.

— Да чё она расстраивается?! Вон, некоторые ваще-то мечтают сиськи увеличить! — возмутился такой несправедливостью гопник.

— Мелкий, ты у меня ща допрыгаесся! — нехорошо прищурившись, пообещала Кострома.

— Я не прыгаю! — сразу же пошёл на попятный Мелкий.

— Тогда дозвездисся! — кивнула девушка, принимая уточнение.

— Пон я л! Молчу! — подняв ладони вверх, отозвался тот.

— Вообще я, конечно, с Мелким согласен! — посмеиваясь, продолжил Бур. — Даме, на первый взгляд, грех жаловаться! Но тут есть две беды… Даже три…