Японские народные сказки

— Ну-ка, я погляжу с вершины горы на Киото, — сказала лягушка из Осака.

— И я тоже погляжу на Осака. Мне так хочется увидеть море! — отозвалась лягушка из Киото.

Тут обе лягушки поднялись на задние лапки и давай таращить свои большие глаза. Лягушка из Киото старалась получше рассмотреть Осака, а лягушка из Осака хотела увидеть столицу.

Вдруг лягушка из Киото сердито крикнула:

— Что такое! Этот хваленый город Осака похож на Киото как две капли воды! Болтали: «Там море, там море!» А моря и не видать!

Лягушка из Осака тоже завопила:

— Что такое! Какой обман! Болтали: «Ах, Киото, ах, столица!» Я-то думала, что там красивые сады, чудесные здания, и что же! Киото просто второй Осака.

— Ну, если Киото так похож на Осака, что же в нем любопытного?

— Ну, если Осака так похож на Киото, что же в нем хорошего?

Обе лягушки решили, что дальше идти не стоит. Лягушке из Киото надо идти в Киото, а лягушке из Осака надо вернуться в Осака. Крикнули лягушки друг другу «прощай» и запрыгали восвояси.

Но на самом-то деле лягушка из Киото увидела совсем не Осака, а свой родной город, и лягушка из Осака тоже увидела не столицу, а старые места. Глаза у лягушек на спине, и когда они поднялись на задние лапки, то, конечно, стали смотреть не вперед, а назад.

Вернулась лягушка из Киото домой в свой колодец и принялась рассказывать подружкам:

— Никакого моря на свете нет! Все это пустая болтовня!

А лягушка из Осака снова поселилась в Лотосовом пруду и с тех пор наставляла своих деток:

— Киото что наш Осака! Одна слава, что столица, а на деле такой же пыльный городишко!

81. Отчего летучие мыши прячутся днем

В стародавние времена Нио-сама [146] , стоя вечером у ворот храма Исидодзи, глядел вдаль.

Тут вдруг подлетел к нему дикий гусь:

— Нио-сама, случилась беда! Отец всех малых птиц опасно заболел.

— Какое несчастье! — И, чтобы оповестить всех птиц в гнездах, Нио-сама сильно загремел трещоткой — гаран-гаран! Поднялся переполох.

146

Нио-сама (санскр. «дэва») — в индийской мифологии воинственный царь — дэва, покоритель демонов. Две статуи Нио ставятся обычно по обе стороны врат буддийского храма, как боги-хранители; у них устрашающий вид, грозно вытаращенные глаза.

Все воробьи в бамбуковых зарослях очнулись от сна и, не теряя времени на сборы, поспешили вместе со своими семьями к постели тяжко занемогшего родителя. Воробьи еще успели принять его последний вздох. Но ласточка-щеголиха столько времени прихорашивалась, что не застала отца в живых.

Нио-сама похвалил воробьев за верность сыновнему долгу и дозволил им отныне и навсегда питаться тем же зерном, что и люди. Но запоздавшей ласточке он это строго запретил и повелел ей улетать в далекие края, когда рис на полях еще только созревает.

А летучая мышь была ветреного нрава, она отправилась в ту ночь куда-то забавляться и даже не узнала вовремя о смерти своего отца. За это Нио-сама не только сурово побранил ее, но даже навсегда изгнал из птичьего племени.

Ни одна живая тварь не хотела больше знаться с летучей мышью. Только тогда она впервые поняла, как сильно провинилась. Стыдно ей, до того стыдно, что днем прячется в темной пещере и оттуда слушает веселый гомон своих прежних родичей. Лишь ночью, невидимо для чужих глаз, вылетает летучая мышь из пещеры в поисках корма.

82. Почему у осьминога нет костей

В старину, в незапамятную старину это было. Супруга Повелителя драконов понесла дитя в своем чреве. То и дело хотелось ей отведать чего-нибудь необыкновенного. Прихотям и выдумкам конца не было. Сегодня подай одно, завтра другое. Каждый день Повелитель драконов рассылал своих подданных в разные стороны с наказом все добыть, что супруга ни пожелает. Измучились рыбы, осьминоги с ног сбились.

Вот однажды говорит жена морского царя:

— Хочу отведать обезьяньей печени. А не достанете, ничего другого и в рот не возьму!

Как тут быть? В море обезьяны не водятся. На земле обезьян много, что и говорить, да как их поймаешь? Созвал Повелитель драконов великий совет. Собралось в подводном царстве множество рыб и с большими, и с малыми плавниками. Сидят, гадают, ничего придумать не могут. Вдруг плывет, гребя лапами, большая черепаха.

— Э-э, без меня, вижу, вам не обойтись. Я и в воде плаваю, и по земле бегаю. Всюду мне дорога. Пошлите меня, я добуду для вас обезьяну.

Рыбы с радостью согласились:

— Что ж, отлично! Желаем тебе успеха в трудном деле.

Отправилась черепаха выполнять государев наказ. Только подплыла к берегу, видит: сидит на ветке сосны обезьяна.

— Здравствуй, госпожа обезьяна! Славный сегодня выдался денек. Приятно погреть спину на солнце… А скажи мне, случалось ли тебе побывать когда-нибудь во дворце Повелителя драконов? Я только-только оттуда.

— Нет, — отвечает обезьяна. — Слышать я о нем много слышала, а повидать своими глазами не удалось.

— Да ну? Значит, ты не знаешь, что такое настоящая красота. Во дворце Повелителя драконов круглый год весна. А какие там кушанья подают! Ты таких и не пробовала. Хочешь, я покажу тебе дворец морского царя? Садись ко мне на спину, отвезу.

Спина у черепахи большая, словно лодка. Уселась на нее обезьяна. Весело ей плыть, покачиваясь на волнах.

Скоро показался перед ними дворец Повелителя драконов. Правду сказала черепаха! Стоит в нем вечная весна, а сам он так прекрасен, что не описать, весь сияет серебром, и золотом, и жемчугами!

— Изволь обождать здесь немного, госпожа обезьяна! Я сейчас доложу нашему владыке о дорогой гостье.

Ссадила черепаха обезьяну перед самыми воротами во дворец и отправилась с докладом к Повелителю драконов.

А на страже у ворот стоял осьминог. Скучно ему было, вот и стал он болтать с обезьяной:

— Госпожа обезьяна, а госпожа обезьяна, ты, поди, ничего и не знаешь? Наша-то госпожа захотела попробовать твоей печени. Жаль мне тебя, бедную! Отсюда тебе не убежать.

Услышав это, обезьяна обомлела от страха. Но и виду не подала. Стала ждать черепаху как ни в чем не бывало.