Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты

"Your uncle was there too, and Mamma mustn't know."	– Твой дядя там тоже был, и твоя мамочка не должна этого знать.
"Oh, no--not by no means," answered the little fellow.	– О нет... ни в коем случае, - ответил мальчуган.
"You see we are quite good friends already," Becky said to Emmy, who now re-entered; and it must be owned that Mrs. Osborne had introduced a most judicious and amiable companion into her house.	– Видишь, мы уже совсем подружились! – сказала Бекки, обращаясь к Эмми, когда та вернулась в столовую. Что и говорить, миссис Осборн ввела к себе в дом очень подходящую и милую компаньонку!
William, in a state of great indignation, though still unaware of all the treason that was in store for him, walked about the town wildly until he fell upon the Secretary of Legation, Tapeworm, who invited him to dinner.	Пылая негодованием, хотя еще и не ведая, сколь гнусная против него замышляется измена, Уильям бесцельно бродил по городу, пока не наткнулся на посланника Солитера, который и пригласил его обедать.
As they were discussing that meal, he took occasion to ask the Secretary whether he knew anything about a certain Mrs. Rawdon Crawley, who had, he believed, made some noise in London; and then Tapeworm, who of course knew all the London gossip, and was besides a relative of Lady Gaunt, poured out into the astonished Major's ears such a history about Becky and her husband as astonished the querist, and supplied all the points of this narrative, for it was at that very table years ago that the present writer had the pleasure of hearing the tale.	Во время обеда он как бы невзначай спросил посланника, не слыхал ли тот про некую миссис Родон Кроули, которая, как ему помнится, наделала немало шуму в Лондоне. И тут Солитер, разумеется, знакомый со всеми лондонскими сплетнями и к тому же состоявший в родстве с леди Гонт, преподнес изумленному майору такую историю о Бекки и ее супруге, которая совершенно его ошеломила, а заодно сделала возможным наше повествование (ибо за этим-то столом много лет тому назад автор настоящей книги и имел удовольствие слышать сей увлекательный рассказ).
Tufto, Steyne, the Crawleys, and their history--everything connected with Becky and her previous life passed under the record of the bitter diplomatist.	Тафто, Стайн, семейство Кроули - все, связанное с Бекки и ее прежней жизнью, - все получило должную оценку в устах язвительного дипломата.
He knew everything and a great deal besides, about all the world--in a word, he made the most astounding revelations to the simple-hearted Major.	Он знал все решительно - и даже больше - обо всем на свете! Словом, он сделал простодушному майору самые изумительные разоблачения.
When Dobbin said that Mrs. Osborne and Mr. Sedley had taken her into their house, Tapeworm burst into a peal of laughter which shocked the Major, and asked if they had not better send into the prison and take in one or two of the gentlemen in shaved heads and yellow jackets who swept the streets of Pumpernickel, chained in pairs, to board and lodge, and act as tutor to that little scapegrace Georgy.	Когда же Доббин сказал, что миссис Осборн и мистер Седли приняли миссис Кроули в свой дом, дипломат расхохотался так, что майора покоробило, и заявил, что с тем же успехом можно было бы послать в тюрьму пригласить оттуда одного из тех бритоголовых джентльменов в желтых куртках, которые, скованные попарно, подметают улицы Пумперникеля, предоставить им кров и стол и поручить им воспитание маленького сорванца Джорджи!
This information astonished and horrified the Major not a little.	Эти сведения немало изумили и перепугали майора.
It had been agreed in the morning (before meeting with Rebecca) that Amelia should go to the Court ball that night.	Еще утром (до свидания с Ребеккой) было решено, что Эмилия отправится вечером на придворный бал.
There would be the place where he should tell her.	Вот там-то он и поговорит с нею.

The Major went home, and dressed himself in his uniform, and repaired to Court, in hopes to see Mrs. Osborne.	Майор пошел домой, надел парадный мундир и появился при дворе, надеясь увидеть миссис Осборн.
She never came.	Она не приехала.
When he returned to his lodgings all the lights in the Sedley tenement were put out.	Когда майор вернулся к себе, все огни в помещении, занятом Седли, были потушены.
He could not see her till the morning.	Доббин не мог повидаться с нею до утра.
I don't know what sort of a night's rest he had with this frightful secret in bed with him.	Уж не знаю, хорошо ли он отдохнул наедине со своей страшной тайной.
At the earliest convenient hour in the morning he sent his servant across the way with a note, saying that he wished very particularly to speak with her.	Утром, в самый ранний час, какой позволяло приличие, майор послал своего слугу через улицу с записочкой, в которой писал, что ему необходимо побеседовать с Эмилией.
A message came back to say that Mrs. Osborne was exceedingly unwell and was keeping her room.	В ответ пришло сообщение, что миссис Осборн чувствует себя очень плохо и не выходит из спальни.
She, too, had been awake all that night.	Эмилия тоже не спала всю ночь.
She had been thinking of a thing which had agitated her mind a hundred times before.	Она думала все о том же, что волновало ее ум уже сотни раз.
A hundred times on the point of yielding, she had shrunk back from a sacrifice which she felt was too much for her.	Сотни раз, уже готовая сдаться, она отказывалась принести жертву, представлявшуюся ей непосильной.
She couldn't, in spite of his love and constancy and her own acknowledged regard, respect, and gratitude.	Она не могла решиться, несмотря на его любовь и постоянство, несмотря на свою собственную привязанность, уважение и благодарность.
What are benefits, what is constancy, or merit?	Что проку в благодеяниях? Что проку в постоянстве и заслугах?
One curl of a girl's ringlet, one hair of a whisker, will turn the scale against them all in a minute.	Один завиток девичьих локонов, один волосок бакенбард мгновенно перетянет чашу весов, хотя бы на другой лежали все эти достоинства.
They did not weigh with Emmy more than with other women.	Для Эмми они имели не больше веса, чем для других женщин.
She had tried them; wanted to make them pass; could not; and the pitiless little woman had found a pretext, and determined to be free.	Она подвергла их испытанию... хотела их оценить... не могла... И теперь безжалостная маленькая женщина нашла предлог и решила стать свободной.
When at length, in the afternoon, the Major gained admission to Amelia, instead of the cordial and affectionate greeting, to which he had been accustomed now for many a long day, he received the salutation of a curtsey, and of a little gloved hand, retracted the moment after it was accorded to him.	Когда майор был наконец допущен к Эмилии, то вместо сердечного и нежного приветствия, к какому он привык за столько долгих дней, его встретили вежливым реверансом, и ему была подана затянутая в перчатку ручка, которую тотчас же вслед за тем и отдернули.
Rebecca, too, was in the room, and advanced to meet him with a smile and an extended hand.	Ребекка находилась тут же и пошла навстречу майору, улыбаясь и протягивая ему руку.
Dobbin drew back rather confusedly,	Доббин в смущении сделал шаг назад.

"I--I beg your pardon, m'am," he said; "but I am bound to tell you that it is not as your friend that I am come here now."	– Прошу... прошу извинить меня, сударыня, -сказал он, - но я обязан предупредить вас, что явился сюда не в качестве вашего друга.
"Pooh! damn; don't let us have this sort of thing!" Jos cried out, alarmed, and anxious to get rid of a scene.	– Вздор! О черт, оставим это! – воскликнул встревоженный Джоз, до смерти боявшийся всяких сцен.
"I wonder what Major Dobbin has to say against Rebecca?" Amelia said in a low, clear voice with a slight quiver in it, and a very determined look about the eyes.	– Интересно знать, что может майор Доббин сказать против Ребекки? – произнесла Эмилия тихим, ясным, чуть дрогнувшим голосом и с весьма решительным видом.
"I will not have this sort of thing in my house," Jos again interposed.	– Я не допущу никаких таких вещей у себя в доме!- опять вмешался Джоз.
"I say I will not have it; and Dobbin, I beg, sir, you'll stop it."	– Повторяю, не допущу. И, Доббин, прошу вас, сэр, прекратите все это!
And he looked round, trembling and turning very red, and gave a great puff, and made for his door.	Он густо покраснел, огляделся по сторонам и, дрожа и пыхтя, направился к двери своей комнаты.
"Dear friend!" Rebecca said with angelic sweetness, "do hear what Major Dobbin has to say against me."	– Дорогой друг, - произнесла Ребекка ангельским голоском, - выслушайте, что майор Доббин имеет сказать против меня.
"I will not hear it, I say," squeaked out Jos at the top of his voice, and, gathering up his dressing-gown, he was gone.	– Я не желаю этого слушать! – взвизгнул Джоз срывающимся голосом и, подобрав полы своего халата, удалился.
"We are only two women," Amelia said.	– Остались только две женщины, - сказала Эмилия.
"You can speak now, sir."	– Теперь вы можете говорить, сэр!
"This manner towards me is one which scarcely becomes you, Amelia," the Major answered haughtily; "nor I believe am I guilty of habitual harshness to women.	– Такое обращение со мной едва ли подобает вам, Эмилия, - высокомерно ответил майор, - и, я думаю, мне никто не поставит в вину грубого обращения с женщинами.
It is not a pleasure to me to do the duty which I am come to do."	Мне не доставляет никакого удовольствия исполнить тот долг, который привел меня сюда.
"Pray proceed with it quickly, if you please, Major Dobbin," said Amelia, who was more and more in a pet.	– Так, пожалуйста, исполните его поскорее, прошу вас, майор Доббин, - сказала Эмилия, раздражаясь все больше и больше.
The expression of Dobbin's face, as she spoke in this imperious manner, was not pleasant.	Выражение лица у Доббина, когда она заговорила так повелительно, было не из приятных.
"I came to say--and as you stay, Mrs. Crawley, I must say it in your presence--that I think you--you ought not to form a member of the family of my friends.	– Я пришел сказать... и раз вы остались здесь, миссис Кроули, то мне приходится говорить в вашем присутствии... что я считаю вас... что вам не подобает быть членом семейства моих друзей.
A lady who is separated from her husband, who travels not under her own name, who frequents public gaming-tables--"	Общество женщины, живущей врозь со своим мужем, путешествующей под чужим именем, посещающей публичные азартные игры...
"It was to the ball I went," cried out Becky.	– Я приехала туда на бал! – воскликнула Бекки.

"--is not a fit companion for Mrs. Osborne and her son," Dobbin went on: "and I may add that there are people here who know you, and who profess to know that regarding your conduct about which I don't even wish to speak before--before Mrs. Osborne."	– ...не может быть подходящим для миссис Осборн и ее сына, - продолжал Доббин. – И я могу прибавить, что здесь есть люди, которые вас знают и заявляют, что им известны такие вещи о вашем поведении, о которых я даже не желаю говорить в присутствии... в присутствии миссис Осборн.
"Yours is a very modest and convenient sort of calumny, Major Dobbin," Rebecca said.	– Вы избрали очень скромный и удобный вид клеветы, майор Доббин, - сказала Ребекка.
"You leave me under the weight of an accusation which, after all, is unsaid.	– Вы оставляете меня под тяжестью обвинения, которого, в сущности говоря, даже не предъявили.
What is it?	В чем же оно состоит?
Is it unfaithfulness to my husband?	Я неверна мужу?
I scorn it and defy anybody to prove it—I defy you, I say.	Неправда! Пусть кто угодно попробует доказать это, хотя бы вы сами!
My honour is as untouched as that of the bitterest enemy who ever maligned me.	Моя честь так же незапятнана, как и честь тех, кто чернит меня по злобе.
Is it of being poor, forsaken, wretched, that you accuse me?	Может быть, вы обвиняете меня в том, что я бедна, всеми покинута, несчастна?
Yes, I am guilty of those faults, and punished for them every day.	Да, я виновна в этих преступлениях, и меня наказывают за них каждый день.
Let me go, Emmy.	Позволь мне уехать, Эмми.
It is only to suppose that I have not met you, and I am no worse to-day than I was yesterday.	Стоит только предположить, что я с тобой не встречалась, и мне будет не хуже сегодня, чем было вчера.
It is only to suppose that the night is over and the poor wanderer is on her way.	Стоит только предположить, что ночь прошла и бедная страдалица снова пустилась в путь...
Don't you remember the song we used to sing in old, dear old days?	Помнишь песенку, которую мы певали в былые дни - милые былые дни?
I have been wandering ever since then--a poor castaway, scorned for being miserable, and insulted because I am alone.	Я с тех самых пор скитаясь по свету - бедная, отверженная, презираемая за свои несчастия и оскорбляемая, потому что я одинока.
Let me go: my stay here interferes with the plans of this gentleman."	Позволь мне уехать: мое пребывание здесь мешает планам этого джентльмена!
"Indeed it does, madam," said the Major.	– Да, сударыня, мешает, - сказал майор.
"If I have any authority in this house--"	– Если мое слово что-нибудь значит в этом доме...
"Authority, none!" broke out Amelia	– Ничего оно не значит! – перебила Эмилия.
"Rebecca, you stay with me.	– Ребекка, ты останешься у меня.
I won't desert you because you have been persecuted, or insult you because--because Major Dobbin chooses to do so.	Я-то тебя не покину из-за того, что все тебя преследуют, и не оскорблю из-за того... из-за того, что майору Доббину заблагорассудилось так поступить.

Come away, dear."	Пойдем отсюда, милочка!
And the two women made towards the door.	И обе женщины направились к двери.
William opened it.	Уильям распахнул ее.
As they were going out, however, he took Amelia's hand and said--"Will you stay a moment and speak to me?"	Однако, когда дамы выходили из комнаты, он взял Эмилию за руку и сказал:
"He wishes to speak to you away from me," said Becky, looking like a martyr.	– Пожалуйста, останьтесь на минуту поговорить со мной! – Он не хочет говорить с тобой при мне, - сказала Бекки с видом мученицы.
Amelia gripped her hand in reply.	Эмилия в ответ стиснула ей руку.
"Upon my honour it is not about you that I am going to speak," Dobbin said.	– Клянусь честью, я намерен говорить не о вас, -сказал Доббин.
"Come back, Amelia," and she came.	– Эмилия, вернитесь! – И она вернулась.
Dobbin bowed to Mrs. Crawley, as he shut the door upon her.	Доббин отвесил поклон миссис Кроули, затворяя за нею дверь.
Amelia looked at him, leaning against the glass: her face and her lips were quite white.	Эмилия глядела на него, прислонившись к зеркалу. Лицо и даже губы у нее побелели.
"I was confused when I spoke just now," the Major said after a pause, "and I misused the word authority."	– Я был взволнован, когда говорил здесь давеча, -начал майор после короткого молчания, - и напрасно упомянул о своем значении в вашем доме.
"You did," said Amelia with her teeth chattering.	– Совершенно верно, - сказала Эмилия; зубы у неэ стучали.
"At least I have claims to be heard," Dobbin continued.	– Во всяком случае, у меня есть право на то, чтобы меня выслушали, - продолжал Доббин.
"It is generous to remind me of our obligations to you," the woman answered.	– Это великодушно - напоминать, что мы вам многим обязаны! – ответила Эмми.
"The claims I mean are those left me by George's father," William said.	– Право, которое я имею в виду, предоставлено мне отцом Джорджа, - сказал Уильям.
"Yes, and you insulted his memory.	– Да! А вы оскорбили его память.
You did yesterday.	Оскорбили вчера.
You know you did.	Вы сами это знаете.
And I will never forgive you. Never!" said Amelia.	И я вам никогда этого не прощу... никогда! – сказала Эмилия.
She shot out each little sentence in a tremor of anger and emotion.	Каждая короткая гневная фраза звучала как выстрел.
"You don't mean that, Amelia?" William said sadly.	– Так вот вы о чем, Эмилия! – грустно отвечал Уильям.
"You don't mean that these words, uttered in a hurried moment, are to weigh against a whole life's devotion?	– Вы хотите сказать, что эти нечаянно вырвавшиеся слова могут перевесить преданность, длившуюся целую жизнь?

I think that George's memory has not been injured by the way in which I have dealt with it, and if we are come to bandying reproaches, I at least merit none from his widow and the mother of his son.	Мне кажется, что память Джорджа ни в чем не была оскорблена мною, и если уж нам начать обмениваться упреками, то я, во всяком случае, не заслуживаю ни одного от вдовы моего друга, матери его сына.
Reflect, afterwards when--when you are at leisure, and your conscience will withdraw this accusation.	Подумайте над этим потом, когда... когда у вас будет время, - и ваша совесть отвергнет подобное обвинение.
It does even now."	Да она уже и сейчас его отвергает!
Amelia held down her head.	Эмилия поникла головой.
"It is not that speech of yesterday," he continued, "which moves you.	– Не моя вчерашняя речь взволновала вас, -продолжал Доббин.
That is but the pretext, Amelia, or I have loved you and watched you for fifteen years in vain.	– Это только предлог, Эмилия, или я зря любил вас и наблюдал за вами пятнадцать лет!
Have I not learned in that time to read all your feelings and look into your thoughts?	Разве я не научился за это время читать ваши чувства и заглядывать в ваши мысли?
I know what your heart is capable of: it can cling faithfully to a recollection and cherish a fancy, but it can't feel such an attachment as mine deserves to mate with, and such as I would have won from a woman more generous than you.	Я знаю, на что способно ваше сердце: оно может быть верным воспоминанию и лелеять мечту, но оно не способно чувствовать такую привязанность, какая была бы достойным ответом на мою любовь и какой я мог бы добиться от женщины более великодушной.
No, you are not worthy of the love which I have devoted to you.	Нет, вы не стоите любви, которую я вам дарил!
I knew all along that the prize I had set my life on was not worth the winning; that I was a fool, with fond fancies, too, bartering away my all of truth and ardour against your little feeble remnant of love.	Я всегда знал, что награда, ради которой я бился всю жизнь, не стоит труда; что я был просто глупцом и фантазером, выменивавшим всю свою верность и пыл на жалкие остатки вашей любви.
I will bargain no more: I withdraw.	Я прекращаю этот торг и удаляюсь.
I find no fault with you.	Я вас ни в чем не виню.
You are very good-natured, and have done your best, but you couldn't--you couldn't reach up to the height of the attachment which I bore you, and which a loftier soul than yours might have been proud to share.	Вы очень добры и сделали все, что было в ваших силах. Но вы не могли... не могли подняться до той привязанности, которую я питал к вам и которую с гордостью разделила бы более возвышенная душа.
Good-bye, Amelia!	Прощайте, Эмилия!
I have watched your struggle.	Я наблюдал за вашей борьбой.
Let it end. We are both weary of it."	Надо ее кончать: мы оба от нее устали.
Amelia stood scared and silent as William thus suddenly broke the chain by which she held him and declared his independence and superiority.	Эмилия стояла безмолвная, испуганная тем, как внезапно Уильям разорвал цепи, которыми она его удерживала, и заявил о своей независимости и превосходстве.
He had placed himself at her feet so long that the poor little woman had been accustomed to trample upon him.	Он так долго был у ее ног, что бедняжка привыкла попирать его.

She didn't wish to marry him, but she wished to keep him.	Ей не хотелось выходить за него замуж, но хотелось его сохранить.
She wished to give him nothing, but that he should give her all.	Ей не хотелось ничего ему давать, но хотелось, чтобы он отдавал ей все.
It is a bargain not unfrequently levied in love.	Такие сделки нередко заключаются в любви.
William's sally had quite broken and cast her down. HER assault was long since over and beaten back.	Вылазка Уильяма совершенно опрокинула и разбила ее. Ее же атака еще раньше потерпела неудачу и была отражена.
"Am I to understand then, that you are going--away, William?" she said.	– Должна ли я понять это в том смысле, что вы... что вы уезжаете... Уильям? – сказала она.
He gave a sad laugh.	Он печально рассмеялся.
"I went once before," he said, "and came back after twelve years.	– Я уезжал уже однажды и вернулся через двенадцать лет.
We were young then, Amelia.	Мы были молоды тогда, Эмилия.
Good-bye.	Прощайте.
I have spent enough of my life at this play."	Я потратил достаточную часть своей жизни на эту игру.
Whilst they had been talking, the door into Mrs. Osborne's room had opened ever so little; indeed, Becky had kept a hold of the handle and had turned it on the instant when Dobbin quitted it, and she heard every word of the conversation that had passed between these two.	Пока они разговаривали, дверь в комнату миссис Осборн все время была приоткрыта: Бекки держалась за ручку и повернула ее, как только Доббин ее отпустил. Поэтому она слышала каждое слово приведенного выше разговора.
"What a noble heart that man has," she thought, "and how shamefully that woman plays with it!"	"Какое благородное сердце у этого человека, -подумала она, - и как бесстыдно играет им эта женщина!"
She admired Dobbin; she bore him no rancour for the part he had taken against her.	Бекки восхищалась Доббином; она не питала к нему зла за то, что он выступил против нее.
It was an open move in the game, and played fairly.	Это был ход, сделанный честно, в открытую:
"Ah!" she thought, "if I could have had such a husband as that--a man with a heart and brains too!	"Ах, - подумала она, - если бы у меня был такой муж... человек, наделенный сердцем и умом!
I would not have minded his large feet"; and running into her room, she absolutely bethought herself of something, and wrote him a note, beseeching him to stop for a few days--not to think of going--and that she could serve him with A.	Я бы и не посмотрела на его большие ноги!.." И, быстро что-то сообразив, Ребекка убежала к себе и написала Доббину записочку, умоляя его остаться на несколько дней... отложить отъезд... она может оказать ему услугу в деле с Э.
The parting was over.	Разговор был окончен.
Once more poor William walked to the door and was gone; and the little widow, the author of all this work, had her will, and had won her victory, and was left to enjoy it as she best might.	Еще раз бедный Уильям дошел до двери - и на этот раз удалился. А маленькая вдовушка, виновница всей этой кутерьмы, добилась своего, одержала победу, - и теперь ей оставалось по мере сил наслаждаться плодами этой победы.
Let the ladies envy her triumph.	Пусть дамы позавидуют ее триумфу!

At the romantic hour of dinner, Mr. Georgy made his appearance and again remarked the absence of "Old Dob."	В романтический час обеда "появился мистер Джорджи и снова обратил внимание на отсутствие "старого Доба".
The meal was eaten in silence by the party.	Обед прошел в полном молчании.
Jos's appetite not being diminished, but Emmy taking nothing at all.	Аппетит Джоза не уменьшился, но Эмми ни к чему не притрагивалась.
After the meal, Georgy was lolling in the cushions of the old window, a large window, with three sides of glass abutting from the gable, and commanding on one side the market-place, where the Elephant is, his mother being busy hard by, when he remarked symptoms of movement at the Major's house on the other side of the street.	После обеда Джорджи развалился на подушках дивана у большого старинного окна фонарем, выходившего одной створкой на Рыночную площадь, где находится гостиница "Слон"; мать сидела рядом с сыном и что-то шила. Вдруг мальчик заметил признаки движения перед домом майора через улицу.
"Hullo!" said he, "there's Dob's trap--they are bringing it out of the court-yard."	– Смотрите! – воскликнул он. – Вот рыдван Доба... его выкатили со двора.
The "trap" in question was a carriage which the Major had bought for six pounds sterling, and about which they used to rally him a good deal.	"Рыдваном" назывался экипаж, приобретенный майором за шесть фунтов стерлингов. Все вечно потешались над ним по поводу этой покупки.
Emmy gave a little start, but said nothing.	Эмми слегка вздрогнула, но ничего не сказала.
"Hullo!" Georgy continued, "there's Francis coming out with the portmanteaus, and Kunz, the one-eyed postilion, coming down the market with three schimmels.	– Вот так штука! – продолжал Джорджи. – Фрэнсис выходит с чемоданами, а по площади идет Кунц, одноглазый форейтор, и ведет трех Schimmels {Белых, или сивых, лошадей (нем.).}.
Look at his boots and yellow jacket--ain't he a rum one?	Посмотрите-ка на его сапоги и желтую куртку: чем не чучело?
Why--they're putting the horses to Dob's carriage.	Что такое? Они запрягают лошадей в экипаж Доба?
Is he going anywhere?"	Разве он куда-нибудь уезжает?
"Yes," said Emmy, "he is going on a journey."	– Да, - сказала Эмми, - он уезжает в путешествие.
"Going on a journey; and when is he coming back?"	– В путешествие? А когда он вернется?
"He is--not coming back," answered Emmy.	– Он... он не вернется, - ответила Эмми.
"Not coming back!" cried out Georgy, jumping up.	– Не вернется! – воскликнул Джорджи, вскакивая на ноги.
"Stay here, sir," roared out Jos.	– Останьтесь здесь, сэр! – взревел Джоз.
"Stay, Georgy," said his mother with a very sad face.	– Останься, Джорджи! – произнесла мать, и лицо ее было печально.
The boy stopped, kicked about the room, jumped up and down from the window-seat with his knees, and showed every symptom of uneasiness and curiosity.	Мальчик остановился, потом начал прыгать по комнате, то вскакивая коленями на подоконник, то спрыгивая на пол, и выказывал все признаки беспокойства и любопытства.
The horses were put to.	Лошадей впрягли.
The baggage was strapped on.	Багаж увязали.

Francis came out with his master's sword, cane, and umbrella tied up together, and laid them in the well, and his desk and old tin cocked-hat case, which he placed under the seat.	Фрэнсис вышел из дому с хозяйской саблей, тростью и зонтиком, связанными вместе, и уложил их в багажный ящик, а письменный прибор и старую жестяную коробку для треугольной шляпы поставил под сиденье.
Francis brought out the stained old blue cloak lined with red camlet, which had wrapped the owner up any time these fifteen years, and had manchen Sturm erlebt, as a favourite song of those days said.	Вынес Фрэнсис и старый синий плащ на красной камлотовой подкладке, который не раз за эти пятнадцать лет укутывал своего владельца и hat manchen Sturm erlebt {Испытал немало бурь (нем.).}, как говорилось в популярной песенке того времени.
It had been new for the campaign of Waterloo and had covered George and William after the night of Quatre Bras.	Он был куплен для ватерлооской кампании и укрывал Джорджа и Уильяма в ночь после битвы у Катр-Бра.
Old Burcke, the landlord of the lodgings, came out, then Francis, with more packages--final packages--then Major William--Burcke wanted to kiss him. The Major was adored by all people with whom he had to do.	Показался старик Бурке, хозяин квартиры, затем Фрэнсис еще с какими-то пакетами... последними пакетами... затем вышел майор Уильям. Бурке хотел расцеловаться с ним, -майора обожали все, с кем он имел дело.
It was with difficulty he could escape from this demonstration of attachment.	С большим трудом удалось ему избавиться от таких проявлений приязни.
"By Jove, I will go!" screamed out George.	– Ей-богу, я пойду! – завизжал Джорджи.
"Give him this," said Becky, quite interested, and put a paper into the boy's hand.	– Передай ему вот это! – сказала Бекки, с интересом наблюдавшая за приготовлениями к отъезду, и сунула мальчику в руку какую-то бумажку.
He had rushed down the stairs and flung across the street in a minute--the yellow postilion was cracking his whip gently.	Тот стремглав ринулся вниз по лестнице и мигом перебежал улицу; желтый форейтор уже пощелкивал бичом.
William had got into the carriage, released from the embraces of his landlord.	Уильям, высвободившись из объятий хозяина, усаживался в экипаж.
George bounded in afterwards, and flung his arms round the Major's neck (as they saw from the window), and began asking him multiplied questions.	Джорджи вскочил вслед за ним, обвил руками его шею (это хорошо было видно из окна) и засыпал его вопросами.
Then he felt in his waistcoat pocket and gave him a note.	Затем он порылся в жилетном кармане и передал Доббину записку.
William seized at it rather eagerly, he opened it trembling, but instantly his countenance changed, and he tore the paper in two and dropped it out of the carriage.	Уильям торопливо схватил ее и вскрыл дрожащими руками, но выражение его лица тотчас изменилось, он разорвал бумажку пополам и выбросил из экипажа.
He kissed Georgy on the head, and the boy got out, doubling his fists into his eyes, and with the aid of Francis.	Потом поцеловал Джорджи в голову, и мальчик с помощью Фрэнсиса вылез из коляски, утирая глаза кулаками.
He lingered with his hand on the panel.	Он не отходил, держась рукой за дверцу.
Fort, Schwager! The yellow postilion cracked his whip prodigiously, up sprang Francis to the box, away went the schimmels, and Dobbin with his head on his breast.	Fort, Schwager! {Погоняй, ямщик! (нем.).} Желтый форейтор яростно защелкал бичом, Фрэнсис вскочил на козлы, лошади тронули. Доббин сидел понурив голову.

He never looked up as they passed under Amelia's window, and Georgy, left alone in the street, burst out crying in the face of all the crowd.	Он так и не поднял глаз, когда проезжал под окнами Эмилии. А Джорджи, оставшись один на улице, залился громким плачем на глазах у всех.
Emmy's maid heard him howling again during the night and brought him some preserved apricots to console him.	Ночью горничная Эмми слышала, как он опять рыдал и всхлипывал, и принесла засахаренных абрикосов, чтобы утешить его.
She mingled her lamentations with his.	Она тоже поплакала вместе с ним.
All the poor, all the humble, all honest folks, all good men who knew him, loved that kind-hearted and simple gentleman.	Все бедные, все смиренные, все честные, все хорошие люди, знавшие майора, любили этого доброго и простого человека.
As for Emmy, had she not done her duty?	А что касается Эмилии, то разве она не исполнила своего долга?
She had her picture of George for a consolation.	Ей в утешение остался портрет Джорджа.
CHAPTER LXVII	ГЛАВА LXVII,
Which Contains Births, Marriages, and Deaths	трактующая о рождениях, браках и смертях
Whatever Becky's private plan might be by which Dobbin's true love was to be crowned with success, the little woman thought that the secret might keep, and indeed, being by no means so much interested about anybody's welfare as about her own, she had a great number of things pertaining to herself to consider, and which concerned her a great deal more than Major Dobbin's happiness in this life.	Какие бы ни лелеяла Бекки тайные планы, согласно которым преданная любовь Доббина должна была увенчаться успехом, маленькая женщина считала, что разглашать их пока не следует; к тому же отнюдь не будучи заинтересована в чьем бы то ни было благополучии больше, чем в своем собственном, она хотела сперва обдумать множество вопросов, касавшихся ее самой и волновавших ее гораздо больше, чем земное счастье майора Доббина.
She found herself suddenly and unexpectedly in snug comfortable quarters, surrounded by friends, kindness, and good-natured simple people such as she had not met with for many a long day; and, wanderer as she was by force and inclination, there were moments when rest was pleasant to her.	Нежданно-негаданно она очутилась в уютной, удобной квартире, окруженная друзьями, лаской и добродушными, простыми людьми, каких давно уже не встречала; и хотя она была бродягой и по склонности, и в силу обстоятельств, однако бывали минуты, когда отдых доставлял ей удовольствие.
As the most hardened Arab that ever careered across the desert over the hump of a dromedary likes to repose sometimes under the date-trees by the water, or to come into the cities, walk into the bazaars, refresh himself in the baths, and say his prayers in the mosques, before he goes out again marauding, so Jos's tents and pilau were pleasant to this little Ishmaelite.	Как арабу, всю жизнь кочующему по пустыне на своем верблюде, приятно бывает отдохнуть у родника под финиковыми пальмами или заехать в город, погулять по базару, понежиться в бане и помолиться в мечети, прежде чем снова приняться за свои набеги, так шатры и пилав Джоза были приятны этой маленькой измаильтянке.
She picketed her steed, hung up her weapons, and warmed herself comfortably by his fire.	Она стреножила своего скакуна, сняла с себя оружие и с наслаждением грелась у хозяйского костра.
The halt in that roving, restless life was inexpressibly soothing and pleasant to her.	Передышка в этой беспокойной бродячей жизни была ей невыразимо мила и отрадна.

So, pleased herself, she tried with all her might to please everybody; and we know that she was eminent and successful as a practitioner in the art of giving pleasure.	И оттого, что самой ей было так хорошо, она изо всех сил старалась угодить другим; а мы знаем, что в искусстве делать людям приятное Бекки порой достигала подлинной виртуозности.
As for Jos, even in that little interview in the garret at the Elephant Inn, she had found means to win back a great deal of his good-will.	Что касается Джоза, то даже во время краткого свидания с ним на чердаке гостиницы "Слон" Бекки ухитрилась вернуть себе значительную часть его расположения.
In the course of a week, the civilian was her sworn slave and frantic admirer.	А через неделю коллектор сделался ее рабом и восторженным поклонником.
He didn't go to sleep after dinner, as his custom was in the much less lively society of Amelia.	Он не засыпал после обеда, как бывало прежде -в гораздо менее веселом обществе Эмилии.
He drove out with Becky in his open carriage.	Он выезжал с Бекки на прогулки в открытом экипаже.
He asked little parties and invented festivities to do her honour.	Он устраивал небольшие вечера и выдумывал в ее честь всякие празднества.
Tapeworm, the Charge d'Affaires, who had abused her so cruelly, came to dine with Jos, and then came every day to pay his respects to Becky.	Солитер, поверенный в делах, столь жестоко поносивший Бекки, явился на обед к Джозу, а потом стал приходить ежедневно -свидетельствовать свое уважение блистательной миссис Кроули.
Poor Emmy, who was never very talkative, and more glum and silent than ever after Dobbin's departure, was quite forgotten when this superior genius made her appearance.	Бедняжка Эмми, которая никогда не отличалась разговорчивостью, а после отъезда Доббина стала еще более унылой и молчаливой, совершенно перед нею стушевалась.
The French Minister was as much charmed with her as his English rival.	Французский посланник был так же очарован Бекки, как и его английский соперник.
The German ladies, never particularly squeamish as regards morals, especially in English people, were delighted with the cleverness and wit of Mrs. Osborne's charming friend, and though she did not ask to go to Court, yet the most august and Transparent Personages there heard of her fascinations and were quite curious to know her.	Немецкие дамы, снисходительные во всем, что касается морали, особенно у англичан, были в восторге от талантов и ума обворожительной приятельницы миссис Осборн. И хотя она не добивалась представления ко двору, однако сами августейшие и лучезарные особы прослышали о ее чарах и не прочь были с нею познакомиться.
When it became known that she was noble, of an ancient English family, that her husband was a Colonel of the Guard, Excellenz and Governor of an island, only separated from his lady by one of those trifling differences which are of little account in a country where Werther is still read and the Wahlverwandtschaften of Goethe is considered an edifying moral book, nobody thought of refusing to receive her in the very highest society of the little Duchy; and the ladies were even more ready to call her du and to swear eternal friendship for her than they had been to bestow the same inestimable benefits upon Amelia.	Когда же стало известно, что Бекки дворянка, из старинного английского рода, что муж ее гвардейский полковник, его превосходительство и губернатор целого острова, а с женой разъехался из-за пустяковой ссоры, каким придают мало значения в стране, где до сих пор читают "Вертера" и где "Сродство душ" того же Гете считается назидательной и нравственной книгой, то никто в высшем обществе маленького герцогства и не подумал отказать ей от дома; а дамы были склонны говорить ей "du" и клясться в вечной дружбу даже больше, чем Эмилии, которой они в свое время оказывали те же неоценимые почести.