Ярослава и Грач

— Существует.

— Ну, значит там какой-то шестидесятилетний дедок, вот ты его и прячешь, — легкомысленно махнула рукой подруга.

Оу. Это было жестко и прямо в цель.

— Ну так что? Ты с нами? — продолжила давить Рита.

Яра пожевала губу. Раньше она частенько посещала ночные клубы, и ей это нравилось: музыка, драйв и тела, двигающиеся в едином ритме. Однако после того, как она съехалась с Григорием, все это исчезло из ее жизни. Ее захлестнула эйфория от того, что они наконец вместе, ей больше ничего не нужно было, она перестала общаться с друзьями вне универа и засела дома, поджидая его. Однако эйфория давно сошла на нет, оставив после себя вполне закономерные последствия: Яра выпала из жизни. Что же касается клубов… Грише клубы были не по душе. Но, черт возьми, ему было пятьдесят восемь, а ей двадцать, и в последнее время она все чаще чувствовала, что действительно что-то упускает. Особенно в те вечера, когда ему после работы хотелось тишины и покоя, и он утыкался носом в очередную книгу, проваливаясь в сюжет, а она маялась, не зная, чем себя занять, и ожидая, когда же он наконец обратит на нее внимание. И секса стало куда меньше, к тому же в процессе она не столько наслаждалась, сколько волновалась за то, что следующий раз может теперь снова быть не скоро.

Яре хотелось внимания. Немного романтики, в конце концов. Но Гриша вечером приходил, если вообще приходил, ужинал, и падал на кровать. И чаще всего все, что она могла — это забраться к нему под бочек и что-нибудь почитать. Или поговорить с ним о чем-нибудь. Так себе времяпрепровождение, когда тебе двадцать, и кровь бурлит. Наверное, надо было посоветоваться с мамой. Наверняка на этот случай, как и на большинство остальных, у нее была припасена какая-нибудь глубокая житейская мудрость.

Рита смотрела на нее, прищурившись в ожидании ответа. Яра взвесила за и против. На одной стороне весов лежал очередной одинокий вечер в пустой квартире. На другой — возможность малость повеселиться и разогнать охвативший ее сплин. И потом, как бы долго ей не суждено было прожить, молодость как и у всех остальных людей у нее была только одна. И вообще, вдруг завтра ее собьет машина, и никакая магия ей не поможет…

— Ладно, — решилась Яра. — Я с вами.

Место было незнакомым. Какой-то подвал с задней стороны торгового центра. Отчего-то он вызвал у Яры недоверие, но она задавила в себе сомнения. В конце концов, это был центр города, вряд ли что-то сомнительное стали бы располагать настолько у всех на виду. На входе стоял секьюрити и дотошно осматривал внешность вновь прибывших, прежде чем пропустить внутрь. Но компания Яры прошла без проблем. Они были молоды, красивы и малость неформальны. Ровно настолько, чтобы подогреть к себе интерес, но не отпугнуть. Внутри оказалось темно и тесно, потолок был низкий, орала музыка. Яра еще подумала: как это она не услышала ее снаружи? Подвал кишкой тянулся куда-то вглубь, возле стен стояли глубокие диванчики и столики. Пахло чем-то сладким. Но музыка Яре понравилась. Кто бы не сидел здесь диджеем, он знал свое дело.

— Выпьешь? — закричала Ритка ей в самое ухо.

Яра покачала головой. Она не планировала сильно задерживаться. Потанцует с часок, вызовет такси и поедет домой.

Музыка вела за собой. Яра поймала ритм, подстроилась, начала двигаться. Но Рита никак не желала отступать.

— Яр, пойдем дальше, — крикнула она. — Говорят, самое интересное в конце.

Она вцепилась в нее клещом и потащила за собой. «Что там может быть интересного?» — подумала Яра. — Какая разница, где танцевать?»

Но Ритка тянула и тянула. Яра проталкивалась через танцующие тела, и чем дальше они заходили, тем меньше народу становилось и тем сильнее свербил нос сладковатый запах. Он казался ей смутно знакомым. Где-то она уже что-то такое нюхала, но никак не могла вспомнить, что. Впрочем, постепенно это перестало ее волновать. В конце бесконечной залы оказалась неприметная дверь, у которой тоже зачем-то стоял секьюрити. Они прошли через нее, и настроение вообще резко улучшилось. Из-за чего она переживала? Яра никак не могла вспомнить. Все было хорошо. Даже не хорошо. Просто замечательно. Все вокруг было таким красивым и ярким. И музыка поселилась внутри, басы звучали словно из сердца, плыли по венам, а по коже оголенных рук заструились ручейки из нот. Яра узнала их, она два года отучилась в музыкальной школе, пока ей это окончательно не надоело и она не заявила, что больше не переступит ее порог. Тогда-то и пошла в художественную.

Подождите… Ноты? Какие ноты?

Яра глубоко вдохнула, и резкий сладкий запах наполнил легкие, оставляя после себя приторную горечь на языке. А ноты и правда скользили по рукам, и все вокруг вдруг стало смазанным, закружилось, распалось на яркие кусочки, словно картинка в калейдоскопе…

И она узнала этот запах.

Дурман-трава. Давным-давно отец показывал ей ее большие белые цветы и рассказывал о том, какой эффект они вызывают. И взял с нее слово, что она никогда, ни при каких обстоятельствах…

Черт.

Яра попыталась затормозить, но Рита тащила ее вперед. Она дернула подругу на себя, но та лишь засмеялась.

— Рита! — позвала она. — Пойдем на улицу, подышим.

Но Рита безумно улыбнулась, и Яра поняла, что вытащить ее отсюда уже не сможет. Надо выбраться самой и связаться с отцом. Она вырвала руку из руки подруги. Та не обратила внимания, пошла дальше.

Яра огляделась, насколько это было возможно. Мир перед глазами все так же обращался цветными пятнами. Но вот взгляд остановился на чем-то. Что-то двигалось на диванчике. Несколько тел, слепленных друг с другом.

Яра выругалась. Грязно. Услышал бы Григорий, нахмурился бы и поджал губы. И обранил бы свое укоризненное «Яра…». Своего имени, сказанного им таким тоном, ей всегда хватало, чтобы все осознать и одновременно почувствовать себя и провинившейся, и наказанной. Вот и сейчас она почти услышала его и малость протрезвела. Повернулась в сторону выхода.

И сразу же поняла, что пройти вперед было легко, а вот вернуться обратно будет практически невозможно. Дверь, через которую они прошли, была плотно закрыта, и с этой стороны возле нее тоже стояла охрана…

— Вам помочь? — раздался голос над ухом. Чужая ладонь легла на талию. — Потанцуем?

Приятный мужской голос. Почему бы не расслабиться и не послушать его подольше? Только вот отчего он совсем не похож на бархатистый баритон с легкой хрипотцой, который она так любила?

Баритон. Гриша. Стоп.

— Нет, я не одна, — заплетающимся языком пробормотала Яра, сбрасывая с себя чужую руку.

Получилось вяло. Тело отказывалось подчиняться. Яра воззвала к силам, просто чтобы убедиться, что они при ней и она в безопасности, но те внезапно не ответили. Она прислушалась к себе и ощутила в венах их рваный, несвязный поток, будто что-то раздирало их в клочья, как ветер туман.

Ладно. Без паники.

Здесь все равно слишком много людей, и использовать силу, значит рассекретить себя, то есть подставиться не только самой, но и подставить отца, и Гришу. Нет, нельзя.

— Ну и что, — снова произнес голос над ухом, — давай потанцуем.

«Танцуй», — шепнул дурман в голове.

Яра помотала головой. Нет.

— Я не одна, — выдохнула она.

— Конечно, теперь ты со мной, — ответили ей, и Яра обернулась и попыталась сфокусировать взгляд на лице говорившего.

Совсем молодой мужчина. Лет двадцать пять, может чуть больше. Правильные черты лица. Блондин, длинная косая челка свисает вниз.

Дальше вглядываться стало сложно. Яра попробовала проморгаться, но это не помогло. Все внутри требовало перестать сопротивляться, ни о чем не волноваться, позволить дурману подарить ей немного блаженного забытья… Разве она не заслужила чуть-чуть отдыха от своих переживаний?

— Отпусти, — из последних сил потребовала Яра.

— Зачем? — спросил мужчина. — Тебе понравится.