Ярость
Шрифт:
Генерал отшатнулся:
– Как это?
– Мы не только вольны делать с нею, что возжелаем, но ряд арабских стран официально поддержит. Кое-кто даже пошлет вспомогательные отряды или добровольцев. Главное не в численности, а в самом факте. Об этом раструбим в газетах, покажем по телевидению. Мол, исламский мир против бандитской Чечни… А сами пошлем туда танки, бросим самолеты, обрушим артиллерию… Пусть смешают все с землей, нам теперь на Запад оглядываться не надо. А нашим мужикам и бабам по всей России надо показать, что блюдем наши интересы. Интеллигенция, конечно же, осудит, но у нас той интеллигенции уже не осталось…
Сагайдачный наконец перевел дух,
– Это не совсем честно.
– Верно, – согласился Кречет. – Но это наша большая заноза.
Сагайдачный буркнул:
– Я тебе не совсем верю. Но если это правда… то свиньи мы.
Кречет кивнул:
– Еще какие! Сволочи. Но в интересах дела лучше сделать хоть по-свински, но по-нашему. Я уже отдал приказ по войскам… неофициальный, конечно. Пленных по возможности не брать, иностранных корреспондентов не допускать. Нам теперь плевать на Европу, на США! Будут настаивать – пристрелить втихомолку. Спишем на несчастные случаи. Подорвались, мол, на минах.
Их взгляды встретились. Лицо Кречета было как высечено из гранита. Если бы мы не видели его в моменты сильнейшей усталости, президент показался бы все таким же несокрушимым, железным, самоуверенным.
– И… когда? – спросил Сагайдачный еще неверяще.
– При первом же поводе!
– А каков должен быть повод? Гнилые апельсины продадут на московском рынке?
Кречет посмотрел на него сумрачно:
– Стоило бы. Но мы дождемся обещанных терактов.
Сагайдачный потоптался в раздумье. Коломиец, стараясь помочь Кречету, подошел тихонько и пригласил командующего воздушно-десантными на чашку кофе. Сагайдачный посмотрел на него дико, как на умалишенного, отмахнулся и пошел к двери. Когда он исчез, мы услышали, как из груди Кречета вырвался глубокий вздох. Похоже, президент страшился, что бравый генерал вспомнит о своем желании послать армию к такой-то матери.
Мирошниченко выждал, пока топот подкованных сапог затих в отдалении, хотя в торжественной тиши кремлевских кабинетов такое слышно за пару верст, сказал нерешительно:
– Господин президент, тут еще один запрос…
– Ну-ну?
Мирошниченко поморщился, нукать позволительно только на лошадь, да и то ленивую, но терпел, все-таки президент из генералов, а не из людей, объяснил сдержанно:
– Уже третий случай на границе… Исчез гражданин Нигерии. Все поиски не дали результатов. А неделю тому исчезли сразу трое. Тоже граждане Нигерии. Или не Нигерии? Словом, оттуда, где пальмы, обезьяны и Лимпопо. А чуть раньше пропал еще один. Все-таки граждане дружественных нам стран! Уже запрашивают и официальные органы…
Кречет вскинул брови:
– Что-то новенькое. А при каких обстоятельствах?
Сказбуш сухо заметил из своего угла:
– Я кое-что слышал. При таможенном досмотре у них нашли героин. Чуть ли не по мешку. Во всех трех случаях. Но наши прошляпили при аресте, а те парни, видать, крутые, тут же смылись.
– Поиски ведутся? – поинтересовался Кречет.
Сказбуш развел руками:
– Людей недостает. Да и куда те денутся в чужой стране?
Кречет пристально посмотрел на министра. Я почувствовал, что даже самые тщательные поиски не дали бы результатов. По крайней мере, сбежавших мафиози вряд ли нашли бы живыми.
– Ладно, – отмахнулся Кречет. – Еще пару таких случаев, и река, что течет через наши границы, превратится в ручеек. Надо только организовать утечку информации. Пусть самый болтливый проговорится газетчикам… Кто у нас любит покрасоваться перед телекамерами? Степан Бандерович, вы сболтнете,
а потом, испугавшись, попросите держать все в тайне. Ну, чтобы сразу во все газеты.Коломиец красиво выпрямился:
– Я самый болтливый? Да я как рыба об лед!
– Вы самый красивый и обаятельный, – утешил Кречет. – Фото– и телегеничный.
Мирошниченко поглядел на одного, на другого, сжалился:
– Давайте сболтну я. Мне легче. И так рвут на части.
ГЛАВА 15
Странно, такая собачья жизнь, когда на каждом углу надо оглядываться, пугала, но в то же время и приятно щипала нервы. Все-таки все мы, даже самые одухотворенные, произошли от обезьян, да не тех макак, что прыгают по веткам, а от крепких громил, что жили в пещерах и голыми руками давили всяких там пантер.
Сердце начинало прыгать, когда вблизи проезжала машина, когда двое-трое крепких мужчин проходили вблизи. Хрюку переучивать не стал на собаку-телохранителя, поздновато, да и пусть остается тем милым зверем, добрым и ласковым, страшным только с виду, да и то издали.
Конечно, даже президентов стреляют снайперы, но меня стрелять не станут. Постов не занимаю, жгучих тайн не ведаю. Если кому-то все еще нужен, то не только живым, но и с желанием сотрудничать.
Почти полночь, пора хотя бы посмотреть на чудо ноутбуковской техники, но, едва я протянул к нему руку, раздался звонок.
– Алло?
– Папа, – донесся голос дочери, – как хорошо, ты ложишься поздно. Послушай, я записала Дашеньку в секцию карате!
– Что? – изумился я.
– В секцию карате, – крикнула она громче. Из трубки рвались хрипы, далекая музыка. – Теперь после бассейна я буду ее возить еще и в секцию… Что ты скажешь?
Образцовая дочь, она всякий раз советовалась со мной. Правда, я никогда не перечил, все равно сделает по-своему, но это и сохранило нашу дружбу: я не перечил, а она, обжегшись, вспоминала мой сдержанный комментарий, понимала, что отец все-таки был прав, сердилась, затевала новую глупость, я снова не возражал, только комментировал, и снова история повторялась и повторялась…
– Что я скажу? – удивился я. – Ты знаешь мое отношение ко всей этой ерунде. Но ребенку надо в самом деле чаще бывать на людях. Нельзя всю жизнь прожить, общаясь только с мамой, папой, бабушкой и Интернетом. В секции привыкнет к общению…
Конечно, дочь ждала других слов, помолчала, чуть надулась, но переломила себя и сказала весело:
– Я рада, что ты одобряешь! Пусть растет ребенком, который умеет постоять за себя.
– Пусть, – согласился я.
Она чмокнула в трубку, я услышал щелчок и частые гудки. Карате, подумал я насмешливо. В доме напротив тоже есть такая секция, только для взрослых. Вечерами вижу через окна, как с дикими экзотическими воплями тренируются эти хорошие недалекие люди. Не то чтоб уж совсем тупые, но настолько наивные, что всякий раз покупаются на йогу, гербалайф, похудание без усилий, выращивание волос на лысине или очередное восточное единоборство.
Тоже веяние времени, подумал зло. Веяние времени здесь, в Европе, в Америке, а теперь и в России. Когда-то в печати, еще в шестидесятых годах, было сообщение об эксперименте по передаче образов на расстояние. Группа американских ученых поднялась на Тибет, а другая на атомной подводной лодке выплыла на середину Тихого океана и легла на дно. После чего под наблюдением комиссии начался эксперимент с картами Зенера. А потом подсчитывали количество совпадений, но не столько выясняли процент случайного совпадения, сколько всех потрясал факт, что передача велась на таком расстоянии! И с таких мест!