Ящер

— Лиза, ты мне все объяснишь!

— твердо сказала мама мне в спину.

Угу, обязательно, мамуль, как только сама перестану офигевать от себя.

И вот теперь в комнату просочилась Ирка и прицепилась ко мне с вопросами.

— Мы думали, ты влюбилась и к мужику помчалась, голову сломя, а тут такое.

Лиз, че за фигня, ты че, нянькой нанялась?

— Ирка хоть и донимала вопросами, но мигом стала собираться со мной.

У нас в семье всегда так — нужна помощь — помогут, а шею потом мылить и мозг выносить станут.

— Ой… погоди!

Это задание у тебя такое что ли?

Они дети крутых каких-нибудь, и ты их охраняешь?

Да долбануться можно заданьице жизнь мне подкинула, ага.

— Нет, Лен, они дети Макара, которого я… ну с которым мы теперь вместе.

— Рехнуться можно, — сестра с ошарашенным видом плюхнулась на кровать, перестав собираться.

— Лиз, как так-то?

Ты нас и с мужиком своим еще не познакомила, вообще ни полсловечка о нем, и херакс!

— два захребетника и живем вместе!

Вчера же еще ничего не предвещало такой жопы.

— Ирка, за языком следи.

— Ой, ну ты хоть, как мама, не начинай!

Или это типа заразно и передается воздушно-киндеровским путем?

— сестра все-таки встала и запрыгала по комнате, втряхиваясь в узкие джинсы, и принялась засыпать меня вопросами.

— А Макар этот твой где?

Он вдовец что ли?

Чего дети с ним-то?

А вещей у них почему нет?

А жениться он на тебе собирается?

Он хоть красивый?

А при бабках?

Лиз, ну какого хрена, кончай мычать!

Так и было.

На все ее вопросы я отвечала невнятным мычанием и покачиванием головы, чувствуя как из просто дуры становлюсь даже в собственных глазах дурой круглой.

— А ты кончай задавать мне вопросы, на которые я не хочу или не могу пока ответить!

— Ну… — постояв и посопев гневно, Ирка сдулась и продолжила.

— Ладно.

Когда мы вместе вышли из нашей комнаты, то застали маму и детвору на кухне за дружным поглощением сырников с вареньем и вполне мило беседующих.

Причем ежонок Ванька запросто и очень вежливо отвечал на мамины вопросы и лопал так, что за ушами трещало.

Но стоило мне появиться, как он помрачнел, отодвинул тарелку и вылез из-за стола, не забыв однако поблагодарить маму.

Родительница же пристально посмотрела на пацана, потом на меня и вздохнула.

— Лиз, на минутку, — сказала она и вышла из кухни.

Я поплелась следом, смиряясь с неизбежным.

— Дочь, я тебе ничего не стану говорить насчет твоих отношений с этим Макаром, потому что ничего о них не знаю.

Но скажу то, что успела понять.

Он поступил очень и очень нехорошо, выдернув детей из привычного окружения.

Судя по тому, что они рассказали, он нечасто появлялся рядом с ними раньше, да и о матери что-то они почти не упоминают.

Все время деда-бабуля.

Я тоже сделала примерно такой вывод, но что с ним делать не представляю пока.

— И сейчас он их просто взял и увез непонятно по какой причине, но сам рядом не находится, а поручил тебе.

Ты уверена, что стоит… — мама запнулась и посмотрела на меня с тревогой и жалостью.

— Что стоит тебе связываться с этим мужчиной?

У меня сложилось ощущение, что он использует детей как какой-то рычаг воздействия на кого-то.

Может, на бывшую жену?

Лиз, ты уверена, что у него с ней все закончилось?

Вдруг он увез детей, чтобы спровоцировать ее приезд сюда, подальше от ее родителей и тут начать все заново?

— Да ну, чушь какая-то, — отмахнулась я.

— Я так поняла, что у них ужасные отношения и одни скандалы.

— Нет, дочь, не чушь.

Есть скандалы — значит, страсти еще кипят, и ты удивишься, как все может повернуться.

Я просто не хочу, чтобы ты оказалась той, кого просто используют в этом всем, а потом объявят лишней, дочь.

То, как этот Макар повел себя… некрасиво как-то выглядит со стороны, пусть и судить со стороны кого-то дело последнее.

— Мам, я отдаю себе отчет, что на данный момент именно использованием все и выглядит.

Но у Макара сейчас очень трудный и напряженный момент в бизнесе, и ему требуется моя помощь.

А я хочу ему помочь.

— Кто бы мне еще объяснил почему, но это мелочи.

— А что касается детей и его к ним отношения… это для меня вопрос открытый.

И мы его будет обязательно обсуждать и вносить корректировки.

— Блажен, кто верует, дочунь.

Я тоже такой была.

Да чего уж там… уже не изменюсь.

Из моего дома мы вышли вчетвером, и с Ванькой мы были в одинаково отвратном настроении.

Оно мало улучшилось от хождения по магазинам и закупки всего, от трусов-носков-пижам, до верхней одежды и хоть каких-то игрушек и книг.

Охренеть сколько всего нужно-то!

Я понимала, что злиться на все так же фыркающего и забивающего на мои вопросы и просьбы примерить что-либо Ваньку неправильно, но за несколько часов он меня изрядно этим достал.

Пришлось переключить все общение с ним на Ирку с Ленкой, с которыми он вполне себе миленько трещал как раз.

Сестра проводила нас потом до Камневского дома и побыла еще пару часов.

Помогла мне сварить борщ и нажарить котлеты с гарниром к ужину и отчалила только в девятом часу вечера.

Я понимала, что она нарочно задерживается в надежде на появление Макара, дабы уже увидеть своими глазами сию загадочную личность.

Но личность, к которой у меня имелся серьезный разговор, явилась только после полуночи.

Измордованный, весь в пыли, с двумя перевязанными замызгавшимся до черноты бинтом пальцами и здоровенной шишкой со ссадиной на лбу, Макар ввалился в дом, когда я как раз делала себе сто первую кружку чая, чтобы не уснуть.

Он устало привалился к стене плечом, расплылся в такой улыбке, что у меня сердце скакнуло в горло, и протянул руку.