Язычник

Илья олуй попробовал: пиво, только более густое и крепкое, градусов десять будет. Горчило слегка, но было прохладным, с ледника, и пилось приятно.

Илья не спеша выпил олуя, поел пирогов рыбных с пылу с жару, и поднялся к себе в комнату. Таскать на себе железо было непривычно, ножны с мечом цеплялись за лавку, за лестницу. Навык должен быть, придерживать оружие левой рукой нужно, а то и грохнуться при честном народе недолго, опозориться можно.

У себя в комнате Илья внимательно осмотрел каждую покупку. Все ему понравилось, все было сделано на совесть, добротно.

Отложив оружие и амуницию, он улегся на постель. Макошь сказала – нужно в Суздаль. От Владимира он недалеко, двадцать пять километров в современных Илье мерках. И если утром выйти, то к вечеру он доберется. Или коня купить? Деньги-то были, вопрос в другом: в седле Илья не сидел никогда, и с какой стороны к нему подойти, тоже не знал. Да и как коня заседлать? Он знал, что должны быть какие-то подпруги, но он даже теоретически не знал, что с ними делать. Кроме того, коня кормить надо, подковывать, конюшня нужна. Как понял Илья, конь – это лишняя головная боль для него. И потому решил Илья выходить с утра и пешком. Повезет – в обоз попутный напросится, какую-то часть пути на телеге проедет. А не успеет к вечеру добраться – не беда. Назначенного срока нет, не опоздает. Сегодня же он решил отдохнуть.

Утром он плотно позавтракал, поскольку неизвестно, придется ли сегодня есть еще. Расстояние в двадцать километров он раньше за день преодолевал, с друзьями на природу ходил, поэтому пешего перехода не боялся. Плохо только, что один, в компании веселее.

На выходе из города поинтересовался – эта ли дорога на Суздаль ведет, и, получив от прохожего утвердительный ответ, пошутил:

– А то вдруг в Москву приду?

– Это где же такое? – не понял его шутки прохожий.

Илья прикусил язык – не было еще Москвы…

Дорога была оживленной: утром в город тянулись возы с провизией – мясом, овощами, сметаной и молоком из ближних деревень. Из города выезжали подводы с товарами купеческими. Вдоль обочины, глотая пыль, шли пешие – кто на богомолье в Суздаль, другие по своим делам. Большинство – из тех, кому за проезд на подводе заплатить было нечем, несли с собой узлы.

Через несколько километров Илья покрылся густой пылью и стал серым.

Он догнал обоз и поравнялся с подводой. На облучке сидел возничий, на подводе, под рогожей – груз.

Илья шагал бодро и какое-то время шел рядом с подводой.

– А ты садись, гридь, чего ноги топтать? – пригласил его возничий. – Вдвоем веселее будет.

Повторять приглашение Илье не потребовалось, и он запрыгнул на телегу. Однако тряско. Вот уже чего у Руси не отнять, так это дорог. Как раньше не было, так и сейчас – одни направления.

– Куда едем? – поинтересовался Илья.

– В Ярославль. Там распродамся да подамся в Вологду.

– Мне в Суздаль.

– К вечеру там будем.

Лошадь тянула подводу со скоростью пешехода.

Возничий пару раз покосился на Илью:

– Что-то лицо мне твое знакомо…

– Не припомню.

– Ты на торгу не был ли?

– Три дня как. Меха продал и лодку.

– В самую тютельку! Там я тебя и видел. Лодку-то зачем продал? Лодка, как и лошадь – кормилица. Как товар без нее возить?

– Не всем купечествовать. Случайно получилось, воин я.

– Ха! Да половина княжих гридей лавки имеет, торгует не хуже купцов. Трофеи, на меч взятые, куда девать? Можно перекупщику отдать, так ведь он цену не даст. Лучше самому.

– Я не из княжеской дружины, я сам по себе.

– Я мыслил – ты из младших. Другие-то дружинники возрастом постарше, из бояр, и все о конях да с боевыми холопами. А ты пешим.

– Денег на коня нет, – соврал Илья. Не объяснишь же первому встречному, кто он и откуда.

– Ужель за лодку мало дали? – изумился возничий. – Ай-яй-яй! Да за такую красоту обоз целый купить можно!

– Думаешь, меч да щит со шлемом мало стоят?

Возничий на некоторое время замолчал. Но скучно было человеку, потому попутчика взял.

– Говор у тебя не наш, – снова начал он беседу, – каких будешь?

– Из древлян. Город такой есть за Киевом, Искоростень называется.

Возничий почесал затылок:

– Далеко, не бывал я в тех краях. А зовут тебя как?

– Ильей родители назвали.

– Ишь ты! А меня – Акимом.

Телеги из обоза периодически сворачивали то вправо, то влево, съезжая на малоезженые грунтовки, и к полудню обоз уменьшился вдвое.

– А если один останешься, не боишься? – спросил Илья возничего.

– Против нечисти лесной заговор есть, а против человека лихого – вот! – Возничий вытащил из-за облучка плотницкий топор.

Илья усмехнулся – оружие ближнего боя. С таким только против бродяги воевать.

Возничий вернул топор на место.

– Годков семь уже езжу, где только не бывал. И в Новгороде, и в Старой Ладоге, и в Пскове. Даже до Изборска добирался.

– Далеко! – поддакнул Илья.

– А то! И жив до сих пор, как видишь.

Некоторое время они ехали молча. Вскоре обоз свернул на луг и остановился. Телега, на которой ехал Илья, была последней.

– Зачем остановка? – не понял Илья.

– И-и-и, мил-человек! Лошади траву пощипать надо, водицы испить. Да и нам откушать не мешает.

Возничий распряг лошадь, а Илья внимательно наблюдал за его действиями. Опыт на спине не носить, может пригодиться. Хозяин спутал лошади передние ноги, снял с шеи узду.

– Отдыхай! – Он хлопнул лошадь ладонью по крупу, и лошадь, как будто ждала этой команды, тут же начала щипать траву.

Илья улегся на рогожу – мягко, удобно.

– Эй, гридь! Есть будешь?

– У меня нет с собой ничего, я на постоялый двор надеялся.

– Зря, до Суздаля не будет. Иди за валежником, а я пока воды в котел наберу.

Ну, было бы сказано.

Илья оставил на подводе шлем и щит и пошел в дубраву, которая была в сотне шагов. Он набрал сушняка и принес огромную охапку.

Возничий уже был на поляне. Он набрал в котел воды из ручья и подвесил его на рогульки. Наломал мелких веточек, сена из телеги между ладонями растер. Потом кремнем о кресало запалил трут, а от него уже – труху сенную. На все манипуляции минут десять ушло, по меркам Ильи – долго. Меж тем, доведись ему самому огонь добыть – так ведь нечем, не озаботился заранее.