Язычник

— Ты что-нибудь узнал, об этом коммерсанте? — Обратился Алмазов к Шраму.

— Да ничего особого, родился, служил. Герой России, из родственников лишь сестра. И что? — Шрамов вопросительно посмотрел на Алмазова.

— Милый мой, да ты походу вообще ни чего о нем не знаешь. Ты в курсе что, его личное дело засекречено под семью замками. Мне пришлось массу связей использовать, что бы покопаться в его прошлом.

— И что? — Повторил Шрамов перестав жевать, и настороженно посмотрел на Алмазова.

— А то что, он Героя получил, за спецоперацию на Северном Кавказе. За спасение Малюты. Тебе это имя о чем-то говорит?

— Нет — покачал головой депутат.

— Так вот дружочек, Малюта, тогда, был боевым генералом. Сейчас он один из замов Министра Обороны.

— Вот же блин, — процедил сквозь зубы Шрамов.

— По его указу дело Махнева было засекречено так, что проще получить досье на Папу Римского. Вся, скажем так, прелесть момента заключается в том, что они не виделись несколько лет и потеряли связь между собой. Как только дело с Андромедой примет большую огласку, Малюта непременно вспомнит своего бойца. И вот тогда тебе его не достать. Сечешь?

— И что ты предлагаешь? — Шрамов откинулся в плетенном кресле на спинку и вопросительно посмотрел на Алмазова.

— Андромеда лакомый кусок. Мои аналитики просчитали, что в перспективе, при эффективном управлении, этот салон, из среднестатистического, может перерасти в один из крупнейших концернов в России. — Усмехнувшись, ответил генерал.

— Значит Махнева нужно убирать. — Подвел итог Шрамов.

Генерал молча встал с кресла и, протянув руку Шрамову, попрощался.

— Смотри не наделай глупостей Слава — уже в дверях бросил, обернувшись депутату генерал.

«Я знаю, что делать» — усмехнувшись про себя, кивнул Алмазову Шрам.

Глава 12: ИЗОЛЯТОР

Этой бой они выиграли, но что будет дальше, никто не знал. Алексей ждал новых сюрпризов. Прибывшие опера забрали видеозапись. Заявление в милицию Алексей писать не стал, чтобы не обострять и без того натянутые отношения со Шрамом.

Александр укатил в Штаты, налаживать связи и подготавливать почву для переезда. Светка занималась оформлением документов. Алексей основную массу времени проводил в салоне, занимаясь повседневной рутиной.

Однажды утром выйдя из машины на парковке и направившись к салону, Алексей был остановлен двумя молодыми крепкими ребятами:

— Алексей Сергеевич? — Поинтересовались те.

— Да, это я, а что? — щурясь от утреннего солнышка, посмотрел на парней Алексей.

— Капитан Морозов, УБОП, — показав удостоверение, представился один из парней.

— Слушаю вас капитан, — демонстративно посмотрев на свои наручные часы, произнес Махнев.

— Мы вынуждены вас задержать по подозрению в убийстве гражданина Орловского Дмитрия Игоревича, у вас в салоне. Известного в криминальных кругах как Митяй.

— Это была самооборона — запротестовал Алексей.

— Суд разберется. В отношении вас возбуждено уголовное дело за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью повлекшего смерть.

— Да это бред какой — то — фыркнул Алексей, отказываясь верить в происходящее.

— На видеозаписи видно как вы ударили потерпевшего в горло. Экспертиза показала, что смерть наступила в результате удушья от перелома щитовидного хряща.

— Я защищался — пытался привести в свою защиту доводы Алексей.

— Мы все понимаем, но вам придется проехать с нами. Вы задержаны. — Морозов протянул наручники.

— Вот давайте без этого — снова фыркнул Алексей и прошел к машине оперов.

Спустя двадцать минут Махнева доставили в следственный изолятор и поместили в камеру.

* * *

Перед Алмазовым, в кабинете начальника следственного изолятора сидел Шкет, рецидивист, за плечами у которого было немало ходок. Наколки и шрамы свидетельствовали о богатом прошлом Шкета. По жизни это был не высокого роста, лет тридцати пяти мужчина, глаза постоянно бегали из стороны в сторону. Короткая стрижка и улыбка со вставной железной фиксой, вместо резца в верхнем ряду зубов, делала физиономию Шкета на редкость хулиганистой, из-за чего он постоянно попадал на гражданке в поле зрения оперов. В этот раз, Шкету грозил серьезный срок, он попался на наркотиках.

— Сегодня в изолятор привезут человека. — Алмазов внимательно посмотрел на Шкета.

— Ну и чо, от меня то, что надо? — Не понимал Шкет.

— Ты знаешь, сколько прокурор запросил за твою статью?

— Да года три максимум — ухмыльнулся тот.

— Не а, не угадал Шкет, десятку — хмыкнул генерал, — он уже встречался с судьей по твоему делу. Так что, даже адвокат тебе не поможет.

— Короче, начальник — фыркнул Шкет.

— Этого человека надо завалить. — Алмазов показал фото. — Я отправлю в камеру на подмогу к тебе трех быков — Алмазов достал нож из стола и протянул Шкету.

— Я ж не мокрушник, ты чо начальник?

— Хочешь родных увидеть? Тебя отпустят, за отсутствием улик. Такой расклад тебя устроит?

— Хм… — Шкет задумался глядя на нож. — И чо типо, мне фраера этого на перо поставить и я свободен?

— Шаришь — кивнул, улыбнувшись Алмазов.

— Смотри начальник, ты слово дал — спрятав нож, произнес Шкет.

— Смотри сам не оплошай Шкет — парировал генерал.

* * *

Открыв двери камеры, Алексея втолкнули внутрь и тут же захлопнули дверь за ним. Осмотревшись, Алексей увидел человек шесть, расположившихся на койках или шконках, как их называли местные обитатели.

— Здравствуйте — произнес Алексей, держа свернутый в рулон матрас перед собой.

— Здорова, — ответил один из заключенных вставая со шконки и подходя к парню. — Чей будешь?

— Да ни чей — слегка улыбаясь, ответил Махнев.

— За что сюда попал? — Спросил один из амбалов, то же поднимаясь с койки.

— Тяжкое причинение вреда здоровью и смерть — произнес хмуро Алексей.

— Да ты мокрушник не иначе. — Усмехнулся парень.

— Это была самозащита — пояснил Алексей.

— Ладно располагайся вон у толчка — бросил мелкий мужичок со вставной фиксой, вместо резца.

— Почему? — не понял Алексей, — есть ведь вон у стенки место.

— Ты чо дурак? Первоход что ли? Твое место у толчка. Давай шуруй — взяв Алексея за руку, подтолкнул к загаженному унитазу парень.

— Я сказал, что займу место у стенки — жестко ответил Алексей и, вырвав свою руку, направился к свободной шконке.