Язычник
Шрифт:
— Наркоман? — Уточнил Алексей.
— Да. Наркоман. — Кивнул Алмазов и открыл папку. — Селиванов Игорь Игоревич, 1975 года рождения. Не работающий. Судим неоднократно, за приобретение, хранение, употребление и сбыт наркотиков. Кличка Слай. За последнее преступление находился в федеральном розыске.
— И что? Мне сказали, что дело по нему закрыли. — Непонимающе уставился Алексей на генерала.
— Что значит, «закрыли»? — Усмехнулся Алмазов. — Есть потерпевший — генерал ткнул рукой в папку — есть подозреваемый. — Жест, в сторону Алексея.
Алексей зло стиснул зубы и с прищуром посмотрел на Алмазова. Генерал усмехнулся и отложил
— И что? Это была самозащита — зло произнес Алексей.
— Про Шкета рассказывать? — Проигнорировал слова Алексея Алмазов, взяв третью папку и не раскрывая, переложил к двум отложенным.
— И что дальше? — Непонимающе смотрел Алексей, взяв сигарету и прикурив, до парня вдруг дошло, что он может сесть пожизненно. С системой бороться бесполезно.
Тебя просто пережует, в этих шестернях и механизмах, будь ты хоть каким сильным и непоколебимым.
— У меня есть альтернатива — усмехнулся Алмазов — Есть люди, перед которыми наши законы бессильны. В том плане, что они не пачкают рук. Хотя являются, по сути, главными виновниками. На, посмотри — Алмазов бросил очередную папку перед Алексеем.
— Что это? — открыв папку, Алексей взял первую фотографию. На ней была изображена прорубь. Сотрудники милиции стояли рядом с прорубью и какой-то женщиной. Вокруг суетились эксперты.
— Это декабрь, прошлого года, река Клязьма — отозвался Алмазов, подойдя к окну и глядя во двор. — Обрати внимания на женщину…и ее детишек.
Алексей взял фотографию и присмотрелся. Серые, ни чего не выражающие глаза. Тонкие губы и засаленные грязные волосы, скрученные в хвост. Женщине на вид было около тридцати лет. На следующей фотографии были двое детишек. Голубоглазый мальчик, лет пяти и девочка трех лет. Они улыбались и держали маму за руки. Счастливые лица, глаза светящиеся детской наивностью и добротой.
— Она их утопила, в этой проруби. Сначала мальчика, потом девочку. Раздела догола в минус двадцать пять и столкнула в ледяную полынью. А знаешь, что самое страшное? — Алмазов приблизился в плотную к Алексею, — это то, что она не считала себя виноватой. Пока ее муж спал, она разбудила их ночью и, подняв с теплых кроватей, привела на реку. Они верили ей. На следствии выяснилось, что женщина состояла в какой-то общине. Их лидер проповедовал то ли второе, то ли пятое пришествие Христа. Самое интересное, что даже в православии, бытует мнение, о том, что чем мучительнее смерть, тем больше шансов, что на страшном суде тебе это зачтется. Ее посадили в изолятор. Пока шло следствие, мать видимо пришла в себя и, осознав, что натворила, повесилась. Ее муж, до сих пор попадается мне пьяный и заросший возле мусорных баков. Квартира отошла общине.
— Почему? — я перевернул фотографию с детьми. К горлу подкатил комок.
— Что почему? — Не понял Алмазов. — Почему она это сделала? Или почему отошла общине?
— Вообще все это? — Хмуро произнес Алексей.
— А ты как думал? Людям профессионально пудрят мозги. Ты знаешь, сколько заявлений принимают опера? Шмотки, тряпки, машины, это ерунда, по сравнению с тем, что пропадают люди. — Алмазов вынул новую фотку из папки и положил
перед Алексеем.Тот перевел взгляд на новое фото и его передернуло. На фотографии был изображен товарный поезд и снова толпа экспертов и оперов. Следующая фотография показывала девочку лет четырех.
— Ее мама поставила маленькую Иришку на пути перед надвигающимся товарняком, запретив сходить с места. Маленький детский ум еще не понимал, что мегатонная махина на скорости в шестьдесят километров в час гораздо хуже, чем родительский ремень. По словам свидетелей, к сожалению не успевших на помощь девочке, та ревела и просила уйти с места, но мать возвращала ее каждый раз назад. — Алмазов выпрямился над столом и повернулся в сторону окна. — Нам пришлось выставлять оцепление, что бы собаки не растащили то, что осталось от четырехлетней Иришки. Мать сидит сейчас в дурке, а квартира уже продана.
— Зачем вы мне все это говорите? — Недоумевал Алексей. На скулах играли желваки.
Алмазов вернулся к своему месту и вынул серую папку из стола: «Махнев Алексей Сергеевич, 1979 года рождения. Герой России, Орден мужества, участник антитеррористических операций на территории Северо — Кавказского военного округа. Опыт диверсионной работы, как в городе, так и в горах, с пересеченной лесной местностью. В совершенстве владеет приемами рукопашного боя применяемого в специальных подразделения главного разведуправления. Отличные навыки владения холодным и стрелковым оружием, а так же аналитический склад ума позволяет длительное время вести одному партизанскую войну в тылу врага. Рекомендуется к службе в силовых структурах связанных с антитеррористической деятельностью. Продолжать?»
— Нет, я не могу понять, к чему вы клоните? — отодвинув папку, с фотографиями детей, от себя произнес Алексей.
— Мне нужен Палач — коротко и жестко произнес Алмазов.
— Это не смешно. Кого вы собрались казнить? — Алексей, начинал догадываться, к чему клонил генерал.
— А ты сам Алексей как думаешь? Ты знаешь, сколько сейчас всяких сект и общин.
Люди идут туда добровольно. А там их принимают профессиональные жулики, которые обогащаются, наживаясь на людском несчастье. Закон бессилен в отношении лидеров и руководителей этих организаций. Они по сути не нарушают закона, но создают прецеденты — генерал кивнул в сторону папок.
— И что? Вы меня отпустите? — усмехнулся Алексей. — Мне уже пожизненное висит.
— Не торопись — усмехнулся так же Алмазов. — Ты можешь сесть пожизненно, а можешь помочь людям с этой заразой. — Генерал постучал пальцами по папке.
— Вы мне сейчас сделку предлагаете?
— Считай, как хочешь, Алексей. Кто были эти трое, которых ты убил? Ответ лежит на поверхности. Кто были те, которых ты убирал в Чечне? Думай Алексей. У тебя есть время. Но немного. Ты ведь знаешь наверно, руководителя безопасности салона «Андромеда» Никитина Бориса Егоровича?
— Конечно, а что? — Насторожился Алексей.
— Он погиб в аварии три дня назад. В крови была львиная доза алкоголя. Машина проломила бордюр и вылетела с моста. У него остались жена и двое детей. Кто-то ведет против тебя и твоего салона опасную игру Алексей.
Глава 14: ПЕРВАЯ КРОВЬ
Спустя день Алексея снова вызвали к Алмазову. Тот по-прежнему сидел, словно хозяин в кабинете начальника СИЗО, и с интересом, разглядывал вошедшего Махнева.