Языки современной поэзии

Все примеры чувственного отношения к языковым единицам и к их свойствам показывают, что у Лосева эмоциональное восприятие языка постоянно сопровождается восприятием аналитическим. Но наиболее отчетливо и последовательно логический аспект проявляется в поэтике этимологических связей. Так, например, этимология и эмоция звучания объединены в авторском восприятии имени Вермеер: в тексте оно фигурирует не только как слово с удлиненным гласным, но и как родственное слову время: упрятавший время / в имя свое(этимологически время —*vertmen ‘вертящееся’). Примеров этимологических связей, порождающих текст, у Лосева много, при этом Лосев часто восстанавливает забытую общность слов. Например, следующий фрагмент из стихотворения «Нелетная погода» указывает на генетическое родство слов с корнем жар-:

Коза молчит и думает свое, и взглядом, пожелтелым от люцерны, она низводит наземь воронье, освобождая небеса от скверны, и тут же превращает птичью рать в немытых пэтэушников команду. Их тянет на пожарище пожрать, пожаритьдевок, потравить баланду. («Нелетная погода» [44] )

Вульгаризм пожратьисторически связан с образом сжигания как уничтожения. Слово потравитьв этом тексте (глагол, обычно употребляемый, когда речь идет о животных или о птицах, пожирающих посевы) тоже обозначает уничтожение, но при этом взаимодействует с фразеологически связанным значением в выражении травить баланду —‘болтать пустяки, говорить глупости, врать’. В контексте про то, как козы превращают птичью ратьв пэтэушников, сочетание потравить баландуреализует и прямой, и переносный смыслы каждого из слов (в тюремном жаргоне баланда —это ‘жидкий суп, похлебка’).

44

Там же: 12.

Этимологическая игра со словом жратьимеется и в строках из стихотворения «Классическое»:

Полыхает в камине полено, и тихонько туда и сюда колыхаются два гобелена. И на левом — картина труда: жнут жнецы и ваятель ваяет, жрут жрецы,Танька Ваньку валяет. («Классическое» [45] )

После этимологического повтора полыхает полено, тавтологических сочетаний — жнут жнецы, ваятель ваяети слова жрут жрецытоже по инерции сначала воспринимаются как тавтология, затем как каламбур, но на самом деле оказывается, что именно тавтологическим такое сочетание и является. Корень жр-с его вариантами жар-, жер-фонетически произволен от корня гор-,представленного в своем первоначальном виде словами гореть, горе.И, в соответствии с этимологией слова, жрец— ‘тот, кто сжигает жертву’ (у слова жертватот же корень).

45

Лосев, 1999-а: 34.

Лосев обращает внимание читателя на то, что забвение этимологии слов порождает языковые парадоксы:

В белом кафе на пляже идет гудьба. Мальчик громит марсиан в упоении грозном. Вилкой по водке писано:ЖИЗНЬ И СУДЬБА — пишет в углу подвыпивший мелкий Гроссман. («Путешествие» [46] )

Сочетание вилкой по водке писаноявно производно от выражения вилами по воде писано— ‘не зафиксировано документально: недостоверно, неизвестно’. Несмотря на фонетическую устойчивость корней в словах водаи водка, вилыи вилка,эти слова с уменьшительными суффиксами настолько лексикализовались (превратились в самостоятельные единицы языка), что естественная связь между производящими и производными словами кажется парадоксальной.

46

Там же: 37.

В цитированном фрагменте есть сигнал, указывающий на то, что вилкой по водке— слова с уменьшительными суффиксами, которые уже перестали восприниматься как уменьшительные. Это и слово мальчик,и сочетание мелкий Гроссман,представляющее собой противоречивое сочетание — оксюморон: фамилия Гроссманэтимологически означает ‘большой человек’. Очень возможно, что как исходный фразеологизм вилами по воде писано,так и производный вилкой по водке писаносоотносятся по смыслу с названиями произведений В. Гроссмана «Жизнь и судьба» и «Все течет» (тогда жизньметафоризируется как вода—> водка,а судьба— как вилы—> вилка).Уподобление жизни и времени воде, восходящее к античной философии, нашло развернутое метафорическое выражение в поэзии Бродского. У Лосева же превращение слов вилыи водав деминутивы иронически говорит об измельчании жизни.

Лосев превращает в художественный текст и указание на такую существенную закономерность языковых изменений: значение слова, находящегося на пути к обессмысливанию из-за фразеологизированного употребления (например, в качестве постоянного эпитета), нуждается в дополнительном подкреплении (ср. дублирование значения при заимствовании иноязычных слов: в анфас, передовой авангард, короткие шорты):

Незримый хранитель могучему дан. Олег усмехается веще. Он едет и едет, в руке чемодан [47] , в нем череп и прочие вещи. Идет вдохновенный кудесник за ним. Незримый хранительнад ними незрим. («ПВО» [48] ) [49]

47

Возможность сдвига в строке А. С. Пушкина Незримый хранитель могущему дан

из «Песни о Вещем Олеге» заметил А. Крученых: Незримый хранитель могу-чемодан(см.: Крученых, 1992: 5).

48

Лосев, 1999-а: 75.

49

К этому заглавию Лосев дает сноску: «Песнь Вещему Олегу», посвященная также тысячелетию крещения Руси, Артуру Кёстлеру, Л. H. Гумилеву, А. С. Пушкину, коню и змее.Словарное значение аббревиатуры «ПВО» — ‘противовоздушная оборона’.

Следующий пример касается грамматики:

Их имена, Господи, Ты веси, сколько песчинок, нам ли их счесть, с размаху мокрой рукой шлепнет прибой на весы. В белом кафе ударник рванет рубаху. («Путешествие» [50] )

Лосев, иронически наблюдая забвение и смысловое опустошение формы весисо значением ‘знаешь’ (от глагола вдети),предлагает новую образную мотивацию слова, основанную на созвучии древнеславянского веси— ‘ведаешь’ и современного просторечного весить— ‘взвешивать’. Форма весив значении ‘взвешиваешь, употребленная как псевдоархаизм, демонстрирует отчаянную попытку человека, утрачивающего культуру, все же понять значение слов — хотя бы и не так, как они представлены в исходных сакральных текстах, но все же, по существу, верно.

50

Лосев, 1999-а: 37.

В стихотворении «ПВО» выражение гой ecuпри сохранении лексического и грамматического значения глагола ecu(2-е лицо настоящего времени глагола быть)травестировано переосмыслением компонента гой.Бывший императив глагола гоити— ‘жить, здравствовать’ представлен существительным гой— ‘нееврей’.

Еще некрещеному небу Стожар от брани и похоти жарко. То гойкуна койку завалит хазар, то взвоет под гоемхазарка: «Ой, батюшки-светы, ой, гой ты еси!» И так заплетаются судьбы Руси. Тел переплетенье на десять веков записано дезоксирибо- нуклеиновой вязью в скрижали белков, и почерк мой бьется, как рыба: то вниз да по Волге, то противу прет, то слева направо, то наоборот [51] .

51

Там же: 75.

Архаизмы и псевдоархаизмы — важнейший элемент в поэтике Лосева. Именно расхождение между исходным значением древней формы с ее современным восприятием часто становится смыслообразующим фактором:

Се возвращается блудливый сукин сын туда, туда, в страну родных осин, где племена к востоку от Ильменя все делят шкуру неубитого пельменя. Он возвращается, стопы его болят, вся речь его чужой пропахла речью, он возвращается, встают ему навстречу тьма — лес— топь блат. («Се возвращается блудливый сукин сын…» [52] )

52

Лосев, 1999-а: 72.

В этом тексте слово лессовмещает в себе разные грамматические значения. Оно стоит одновременно в именительном падеже единственного числа и в архаическом родительном множественного числа — с нулевым окончанием.

Современным формам существительных в сочетаниях типа без плодов, от городов, из лесовсоответствовали старославянские и древнерусские формы без плод, от город, из лес.Нулевое окончание в родительном падеже множественного числа сохранилось у некоторых слов: полк солдат, без сапог, мешок яблок.Конкуренция старых и новых окончаний привела к вариантности: килограмм помидорови килограмм помидор,а также к противоречивости нормативных установок (не объяснимых никакой логикой): без носков,но без чулок.

У Лосева совмещенная грамматическая омонимия замаскирована двойной синтаксической отнесенностью: слово лескак именительный падеж читается в ряду тьма — лес — топь,а как родительный в параллелизме с конструкцией топь блат(перифраза строки Пушкина Из тьмы лесов, из топи блатиз поэмы «Медный всадник» [53] ). Грамматическая двойственность изобразительно моделирует не только непроходимость лесов и болот, но и затрудненность, с которой блудный сын может воспринять родной язык через чужую речь. Слово блатв таком тексте может быть воспринято и как слово в значении ‘привилегия знакомому’. Выражение в страну родных осинуже заранее настраивает на тему языка и заимствований (вся речь его чужой пропахла речью),отсылая к строке И. С. Тургенева (на язык родных осинв эпиграмме переводчику Шекспира Н. Х. Кетчеру) [54] .

53

Пушкин, 1977-в: 274.

54

Вот еще светило мира! / Кетчер, друг шипучих вин; / Перепер он нам Шекспира / На язык родных осин(Тургенев). См. подробнее: Крепс, 1984: 91.