Юдаизм. Сахарна
Шрифт:
И кончено.
Я прав.
Ибо я только повторяю и твержу слова Божии.
* * *
Царство социал-демократической пошлости
— так, кажется, будет обозначено время от половины прошлого до (приблизительно) конца первой четверти XX века.
Она обняла общество, литературу, подчинила себе журналистику и газеты. «Посидеть среди социал-демократов» то же, что посидеть в ложе первого яруса в Императорском театре. И социал-демократишко или называющийся так выпячивается из ложи, — следит тайным глазом, все ли его видят, знакомится с Бурцевым или переписывается с ним, а уж если знаком с Плехановым, то «черт
Друзья: у меня нет роз, чтобы украсить столько могил; но будь достаточно роз, я все бы клал их на ваши святые могилы.
(история с проф. Рейснером и В. Л. Бурцевым)
* * *
Чего вообще стоит эта печать, подхлестнутая иудеями и получающая от них деньги за ругань.
Пиль!
Кого изволите?
Суворина.
Что пожалуете?
Ордер на кассу. «Выдать нашему уважаемому сотруднику сто рублей».
(Рог-Рогачевские, Алекс. Яблоновские и Изгоевы о Суворине после его «†») (по прочтении статьи Яблоновского о домах терпимости и объявлениях в «Нов. Вр.»)
* * *
Оборотившись назад, часто видишь паука, вошь или скачущую блоху (душевные качества): с каким отвращением раздавишь — но уже поздно («слово не воробей — вылетит не поймаешь»).
(за корректурой статей — « Среди художников»)
«Не плюй в колодезь — самому придется напиться».
(мои осуждения литераторам)
...да что имеет вид соска, то, естественно, должно сосаться.
Кем?
* * *
То-то на том свете все «за язык повешены». Я думаю, не за одни разговоры...
Однако какое это «вырвавшееся» признание. Эти картинки Страшного суда. Они гораздо занимательнее и жизненнее, чем «литературная опера» Микель-Анджело в Ватикане.
Мне до старости в голову не приходило. А глупый же я малый.
* * *
Станция «Мечта». Поезд стоит 15 мин. Будят.
Выхожу. Направо. Стойка.
Барышня во французской прическе. На голове — «Вся сложность цивилизации». Что-то около шеи. И прочее.
По ломтикам нарезанного сыра, яблокам, ветчине, икре ползают мухи. И около тарелки с семгой пробирается осторожно таракан.
Взглянув внимательней, я увидел, что и у барышни в прическе «уснула» одна муха. И в лице у барышни что-то уснуло. Оглянулся: как будто и пассажиры, пьющие чай, несколько уснули.
Повернулся и вышел.
* * *
Федор Павлович К. захотел покормить друга и спрашивает:
Хочешь?
Тот был большой чиновник. И говорит:
Нет. Я уже не на действительной службе.
Он имел орден Белого Орла и другие украшения за заслуги в течение 40 лет. Прошелся по комнате и говорит:
Одни воспоминания.
Фед. Павл, любил литературу и сказал:
Друг мой, все в мире кончается «одним воспоминанием». Таковым Пушкин сказал в утешение:
Тб, что было, — все прошло.
Что прошло — то стало мило.
(первое и последнее)
* * *
Чем не человек: и сочинения пишу, и к угодникам езжу, и жене сапоги на 20 пуговиц крючком застегнул (особая система, очень трудно).
(я; Ильин день 1913 г.)
Homo sum et nihil humanum a me alienum puto85 :
каким образом Белинский осмелился приложить к себе эту (священную) формулу, когда он ругался над церковью:Homo sum et omne extra Ecclesia a me alienum puto...86
Но тогда надо говорить:
Pars hominis sum quia omne humanum extra Ecclesia a me alienum puto...87
И вся гордость Белинского распыляется в мыльные пузырьки. Очевидно, «под всем человеческим» он разумел «разговоры свои с Герценом в накуренной комнате о всем человеческом», — но и здесь под «всем человеческим» разумелись повести Жорж Занд и теории Бенжамена Констана.
«Studiosus sum et nihil...» etc.88
* * *
Преодолеть «я» в «я» — великая проблема.
Она не удается никому, кроме Святых.
«Я» без «я» есть всемирное Я.
Оно подобно животным и богам.
(1 июля 1913 г.)
* * *
...да это не революция, а кабак. Может быть, на Западе на почве этих идей идет революция, но в России, несомненно, «на почве этих идей» идет кабак. Какая же это «революция» — сплошь 50 лет уверять, что красивые и интересные женихи находятся все у социал-демократов и нигде еще, отнюдь не у военных, особенно не у военных, и не среди чиновников и дворян. Это «рекомендательная контора молодых людей» и социал-демократический конский завод, а отнюдь не литература и не «новая политика».
(5 июля 1913 г.)
Поговорка турецкая:
«Конь того, кто на нем ездит, меч того, кто его держит, а девица того, кто с нею наедине»...
Евг. Ив., рассказав это, от себя прибавила:
«А земля того, кто ее обрабатывает».
Моя поправка:
«Включая обработку наймом и организациею». «Но земля должна быть обложена увеличенным налогом, если оставлена хозяином без обработки, если он на ней не живет или если сдает ее в аренду».
* * *
7 июля 1913
...да, может быть, это хорошо, это всепобедное шествие кабака? Тут он и торжествует, тут он и гибнет? Чего я борюсь, сражаюсь, пишу? Пусть шествует и преуспевает. Не напрасно ли я лью чернила?
Если «книги» прошли, неужели не пройдет «Современник», «Заветы», и вся «традиция», и осел, «40 лет стоявший на славном посту»?
(«новейшая русская литература»)
* * *
Ах, этот серп молодой луны, серп молодой луны, серп молодой луны...
Нет, не молодой, а юной. Когда луна еще девочка.
Один рог, другой рог.
Эти «рога» завораживают сердце на всем Востоке.
Уже, уже, уже... до линии и точки. Один Рог.
Но и с другой стороны, суживается, суживается, в линию и опять в точку. Другой Рог.
Между ними открыто, шире. Все с такой безумной постепенностью.
С ума сходишь. И персы, мидяне, евреи, греки с ума сходили, думая о своей Луне и видя юную Луну на Небе. Когда луна девочкой, и все небо девственно.