Юмор нашей жизни

– Это точно! – вслед ему прокричал Семён Аркадьевич. – Сколько лет работаю, но не помню, чтобы в первые несколько часов Нового Года умирали. Обычно на второй день привозят.

Недоливаев сладко зевнул и прилёг на маленький диванчик, стоявший в углу. Самое время подремать. Но едва он стал входить в самое безгрешное состояние на земле, как зазвонил телефон. Чертыхнувшись и потирая глаза, доктор направился к столу.

– Шестая? – услышал он в трубке. – Это приёмный покой? – Говоривший был явно не трезв. Это многоопытный док понял по голосу. – С Новым Годом! – Скажите, к вам поступил гражданин… как его… Семикашев. Как его состояние?

– Вы кто ему? – Недоливаев потянулся к акту о смерти. Так и есть…

– Мы это… друзья его. И соседи тоже. Как он себя чувствует? Ему лучше?

– Уже хорошо. Что же это вы, друзья-соседи, так его напоили? Он поступил к нам в состоянии крайнего анабиоза, не совместимого с жизнью.

– А-а… – на мгновение заикнулась трубка, – вы доктор? Как ваша фамилия?

– Да, доктор. Фамилия моя Недоливаев.

– Скажите, господин Недопиваев, он будет жить?

Сколько сотен раз неправильно произносили его фамилию, но привыкнуть к этому невозможно. Это привело доктора в раздражение.

– Послушайте, друзья-товарищи, я вам русским языком объяснил: его привезли в состоянии не совместимом с жизнью. В настоящий момент он находится в морге.

– Где-е?? В каком морге?! Ё-моё-ё! – пропела трубка, и раздались гудки.

Ну, вот как с такой нервной работой не выпить? Да и не заснёшь теперь. И Семён Аркадьевич направился к столу, где стояла мензурка.

Выпить, однако, снова не успел. Потому, как услышал какие-то странные стуки в конце коридора, где находился морг.

Неужели опять кого-то привезли? Вышел, огляделся. Пусто. А вот в дверь морга, закрытую на щеколду, явно кто-то стучал. Изнутри. Изнутри стучал! Недоливаев, как и все доктора, был человеком несуеверным, но всё же почувствовал, как спину, словно ледяной волной окатило. Ещё ни разу за всю его долгую работу доктором в двери морга не стучали. Ни снаружи, ни, тем более, изнутри.

Преодолев минутное оцепенение, он подошёл к двери. Стуки продолжались, а затем раздался хриплый голос:

– Да откройте же кто-нибудь, чёрт возьми! Зачем догола-то раздели? И в туалет хочется. Откройте …вашу мать!

В туалет за всю длительную работу доктора ни один покойник тоже не просился.

– Ты кто и как туда попал? – спросил покойника Недоливаев.

– Откуда я знаю! – раздался голос. – Откройте! У вас тут не вытрезвитель, а морг настоящий.

Семён Аркадьевич уже хотел открыть дверь, но вдруг осенило: а что, если покойник набросится на него? Он там ведь не один, там ещё двое.

– Не стучи. И веди себя хорошо. Скоро выпустим. – И Семён Аркадьевич направился к телефону.

В районном отделении милиции зазвонил телефон.

– Пятое отделение, капитан Рамазанов слушает!

– Милиция? Это с вами из шестой больницы говорят. Дежурный врач приёмного покоя.

– Огнестрельное? Ножевое?

– Нет, нет. Никто не ранен. У нас тут другое. Кто-то из морга стучит. Понимаете? А я тут один.

– Что-о? Из какого морга? Как ваша фамилия?

– Недоливаев. Доктор Недоливаев.

– По моему, вы Переливаев уже! – и бросил трубку. – Шутники, мать их…

Не успел он выругаться, как телефон зазвонил снова. Высветился тот же номер.

– Послушайте, капитан, не бросайте трубку. И выслушайте меня. Я, как и вы, на службе нахожусь. Дело в том, что изнутри морга стучится человек и просит открыть. То есть выпустить его. Я тут один и этого человека не знаю, как и то, как он попал туда. А если это преступник? И находится в розыске?

– Вы что же, ещё живых в морг толкаете?

– Не толкаем. Там мёртвые. Трупы. Трое. Но откуда-то взялся живой. И просит его выпустить. Потому вам и звоню. А вдруг преступник?

– Чёрт знает что! Сейчас будем. Но учтите, доктор, за такие шутки оформлю ложный вызов. – И положил трубку. – Я в шестую больницу,– сказал напарнику, – там покойники бузят. Возьму дежурную машину с водителем.

Уже через 7 минут они были на месте и сидели в кабинете доктора.

– Понимаете, капитан, я далёк от мысли, что трупы в морге могут ходить и говорить, но оттуда раздавались крики и стуки.

– Я тоже далёк от такой мысли, доктор Недопиваев, – улыбнулся капитан и выразительно посмотрел на мензурку.

– Недоливаев. Если вы имеете в виду это, то только исключительно для тонуса. И это не влияет…

– Извините. Это не моё дело. Показывайте вашего ожившего покойника.

Все трое подошли к двери холодильника.

– Откуда стучали?

– Отсюда и стучали. В дверь. И кричали. Тоже отсюда.

– Что они… он оттуда кричали?

– Матом кричали. И маму вспоминали. Клянусь!

– Так чего же сейчас не кричат и не вспоминают?

– Не знаю! – пожал плечами Недоливаев. – Но… кричали.

Капитан подошёл, пригнулся к двери, некоторое время прислушивался. И вдруг отшатнулся. Рука его непроизвольно потянулась к кобуре пистолета.

– Мать моя!… – удивился он. – Там, кажется, кто-то скребётся! И… бормочет что-то! Неужели крысы покойников грызут? Развели тут… А, ну! – кивнул сержанту, – открывай!

Сержант отодвинул задвижку, потянул дверь на себя и в испуге отпрянул. Около дверей в тусклом свете лампочки у стены на корточках сидел голый труп, трясясь от холода. На плечах его висела половая тряпка. Другая – поменьше – служила набедренной повязкой. Уборщица не утруждала себя уносить отсюда свои принадлежности. В углу лежали ещё два трупа.

– Ни хрена себе! – воскликнул капитан, пряча пистолет. – Ты, братец, как сюда попал?

– Т-так в-вы наверно и з-замели меня сюда, – лязгая зубами, сказал покойник, с трудом приподнимаясь во весь рост. – Первый раз т-такой вытрезвитель вижу. Эти-то в-вон, – кивнул на трупы, – похоже, окочурились от холода. Дайте одеться-то!

Недоливаев бросился в шкаф за одеждой.

– Так, так! Ты думаешь, где ты находишься?

– Знамо дело, в вытрезвителе. Где же ещё!

– Выпил много?

– Не помню я. На меня падучая нападает. Помню, как дома пили. А потом ничего не помню. Одежду дайте!

– Что за падучая? Такой болезни нет, – сказал Семён Аркадьевич уже пришедший в себя и понявший, какой прокол они допустили, затолкав сюда живого человека. Теперь скандала не миновать.

– Какой-то статический обморок, что ли.

– Ортостатический, – поправил доктор и посмотрел на капитана. – Есть такая болезнь.

– Ну, дела! – озадаченно произнёс капитан. – Что же с тобой делать-то теперь? Ты же покойник. Тебе на кладбище надо.