Юность Маркса

«Но главным руководителем, который должен нас направлять при выборе профессии, является благо человечества, наше собственное совершенствование. Не следует думать, что оба эти интереса могут стать враждебными, вступить в борьбу друг с другом, что один из них должен уничтожить другой; человеческая природа устроена так, что человек может достичь своего усовершенствования, только работая для усовершенствования своих современников, во имя их блага.

Если человек трудится только для себя, он может, пожалуй, стать знаменитым ученым, великим мудрецом, превосходным поэтом, но никогда не сможет стать истинно совершенным и великим человеком.

История признает тех людей великими, которые, трудясь для общей цели, сами становились благороднее; опыт превозносит, как самого счастливого, того, кто принес счастье наибольшему количеству людей; сама религия учит нас тому, что тот идеал, к которому все стремятся, принес себя в жертву ради человечества, — а кто осмелится отрицать подобные поучения?

Если мы избрали профессию, в рамках которой мы больше всего можем трудиться для человечества, то мы не согнемся под ее бременем, потому что это — жертва во имя всех; тогда мы испытаем не жалкую, ограниченную, эгоистическую радость, а наше счастье будет принадлежать Миллионам, наши дела будут жить тогда тихой, но вечно действенной жизнью, а над нашим прахом прольются горячие слезы благородных людей.

Маркс»

Виттенбах, дочитав, протер очки. Напряженно думал, стараясь вспомнить, где и когда он читал похожие мысли. Может быть, в те дни, когда пришла в Трир французская революция? Не вспомнил, но подозрительность не рассеялась.

— Природа человека, — повторил Виттенбах, — устроена так, что он может достичь усовершенствования только работая для блага своих современников. Это смело, но вот великий Иеремия Бентам учит обратному: только работая для самих себя, мы можем принести наибольшую пользу обществу.

Старик посмотрел в круглое оконце на тихие дома зажиточных соседей, на свой нарядный садик.

«Что, если б мир населен был усовершенствовавшими свои дома и свои сады Виттенбахами? Это и было бы общим благом», — казалось директору гимназии. Впрочем, не в его обычае было долго размышлять над письменными работами учеников. Он бегло перелистал тетрадь Маркса.

«Странный, особенный юноша. Впрочем, сколько особенных и выдающихся юношей кончили рядовыми чиновниками!» — И Виттенбах представил себе Карла, но, встретившись глазами с каракулями, почувствовал раздражение.

«Нужно бы поговорить с ним, присмотреться к нему». Вспомнил: «Да ведь птенец на отлете» — и, махнув рукой, вывел пониже подписи Маркса гармоничнейшими узорчатыми буквами свое заключение:

«Довольно хорошо. Работа отличается богатством мыслей и хорошим систематическим изложением. Но вообще автор и здесь впадает в свойственную ему ошибку, в постоянные поиски изысканных образных выражений. Поэтому в изложении во многих подчеркнутых местах недостает необходимой ясности и определенности, часто точности, как в отдельных выражениях, так и в целых периодах.

Виттенбах».

Стук в дверь напомнил о необходимости приниматься за завтрак, сменить шлафрок на форменный мундир.

4

Карл не замечает смены дня и ночи. Он рвется в будущее, нетерпеливо ждет разлуки с товарищами, даже с родными.

Его отдых — мечты о приближающейся осени в Бонне.

Никогда до той поры таинственное «завтра» так не волновало юношу. Оставалось только покончить со школой.

Родителей тревожат его возбуждение и усталость, но Карл продолжает заниматься по ночам, чтобы без заминки получить необходимый пропуск в университет — аттестат зрелости. Одинаково настойчиво, но внутренне безразлично, в порядке исполнения долга, сдает он устные и письменные экзамены. Отметки получает средние — тройки. Эдгар Вестфален, Фриц Шлейг, Эммерих Грах хвалятся высшими школьными баллами. Марксу все равно.

Ему одинаково наскучили решения уравнений первой степени с двумя неизвестными, нахождение угла треугольника, закон Вольта, пятый крестовый поход, переводы из «Илиады» и Ливия.

Генрих Маркс разделяет ощущения сына. Успехи Карла кажутся ему вполне удовлетворительными.

— Не гимназия, а дом родительский, мы, как могли, обогащали ум мальчика. Мы-то знаем, какая у него золотая голова, — говорит Генрих Маркс жене, прежде чем прочесть ей отзывы учителей на письменных работах Карла.

Глаза юстиции советника беспомощно отступили перед непроницаемой, ровнехонькой изгородью из острых готических букв, выведенных под латинским сочинением сына придирчивым, желчным латинистом Лерсом.

Увеличительное стекло помогло Генриху преодолеть препятствие.

Оговорив несколько ошибок, Лерс признавал, что в рассуждении ученика обнаруживается значительное знание истории и латинского языка.

Двадцать четвертого сентября кончается гимназическая страда. Проносятся экзаменационные дни, торжественный акт в белом гимназическом зале, высокопоучительные прощальные речи педагогов, слезы и объятия родных.

Женни фон Вестфален находится в толпе расфранченных дам, мужчин и девиц; она в белом фуляровом платье с низким корсажем. На коротких рукавах и пышной юбке пригвожденными бабочками дрожат розовые банты. Костяной острый кончик зонтика касается чуть видного черного матерчатого башмака. Карл ищет ее глаза под большими коричневыми, соединяющимися на переносице бровями. Но Женни, чуть повернув головку, улыбается не ему, а Эдгару.

Торжество окончено. Виттенбах покидает застланный сукном стол. Начинается сутолока, поздравления, объятия. Растроганная Женни проталкивается к Карлу. За нею — Людвиг Вестфален. Он рад за Карла, называет его сыном и громко, многословно хвалит польщенному юстиции советнику. Генриетта отходит в сторону с Каролиной Вестфален. На мгновение Карл и Женни остаются одни.

— Поздравляю, — говорит она и протягивает руку.

Карл неуклюже прикасается к ее пальцам.

— Послезавтра у нас вечер по случаю окончания гимназии Эдгаром… и вами, — добавляет она, чтоб доставить юноше удовольствие.

Обоим вспоминается, что совсем недавно Женни обращалась к Карлу на «ты». Но теперь он больше не ребенок. Через месяц — университет.

В руках Карла желанный аттестат зрелости. Он перечитывает документ дважды, трижды, четырежды, в последний раз — в постели. Эту бумагу просматривают также болезненный Герман, педантичная Софи, ворчливый дядя Яков.

Генриетта, прежде чем взять в руки плотный торжественный лист бумаги, долго вытирает кончики пальцев.

Юстиции советник старается улыбкой замаскировать волнение, когда в последний раз, прежде чем спрятать в ящик стола, смотрит на «Аттестат зрелости воспитанника Трирской гимназии Карла Маркса».

«…родом из Трира, 17 лет от роду, евангелического исповедания, сына адвоката-стряпчего, господина юстиции советника Маркса из Трира, пробывшего 5 лет в Трирской гимназии и 2 года в первом классе.

I. Нравственное поведениепо отношению к начальству и товарищам было хорошее.

II. Способности и прилежание.Он обладает хорошими способностями; проявил в древних языках, в немецком и и истории весьма удовлетворительное, в математике удовлетворительное и во французском только слабое прилежание.

III. Знания и успехи.

1. Языки:

a) В немецкомего грамматические познания, как и его сочинения, очень хороши.

b) По-латынион переводит и объясняет легкие места читаемых в гимназии классиков без подготовки, бегло и уверенно; а при надлежащей подготовке или при некоторой помощи часто и более трудные места, в особенности такие, где трудность заключается не столько в особенностях языка, сколько в сущности и в общей связи идей. Его сочинение обнаруживает, объективно говоря, богатство мыслей и глубокое понимание предмета, но часто оно излишне перегружено: в лингвистическом отношении в нем замечаются продолжительные упражнения и стремление к настоящему латинизму, хотя в нем попадаются еще грамматические ошибки. В латинском разговоре он приобрел удовлетворительную беглость.

c) В греческомего познания и его умение понимать читаемых в гимназии классиков почти такие же, как в латинском.

(1) Во французскомего грамматические познания довольно хороши; он читает с некоторой помощью и трудные вещи и обладает некоторой беглостью в устном изложении.

2. Науки:

a) Религиозные познания.Его знания христианского Вероучения и нравоучения довольно ясны и обоснованы, и он до известной степени знает историю христианской церкви.

b) Математика.По математике у него хорошие познания.

c) В истории и географиион, в общем; имеет довольно удовлетворительные познания.

d) Физика.В физике знания у него средние.

Нижеподписавшаяся экзаменационная комиссия на основании этого, ввиду того, что он оставляет теперь гимназию, чтобы изучать юриспруденцию, постановила выдать ему свидетельство зрелости и выпускает его, питая надежды, что он оправдает возлагаемые на него благодаря его способностям надежды.

Королевская экзаменационная комиссия: Виттенбах, Лерс, Гроссман, Швендлер, Шнееман, Брюггеман, королевский комиссар. Трир, 24 сентября 1835 г.»

5

В часы заката мозельское солнце падает в коричневую усатую пасть лесистых холмов.

Жители Трира летом и осенью, когда деревья их садов сутулятся под тяжестью созревших яблок, груш и персиков, сравнивают солнце с фруктами.

— Солнце садится краснее граната. Это предвещает неустойчивую погоду, мешающую уборке винограда, — заметил фон Вестфален Карлу.

Они спускались с выступа горы по тропинке квадратного виноградника, принадлежащего советнику прусского правительства. Сухая земля лущилась, как спаленная кожа, под их ногами.