Юность: удалить

– Так, сначала идём в здание администрации, – сказал ребятам Денис.

– Администрации? Всеми? – озадачился Саша.

– Нет, вот ты и пойдёшь со мной. Ребята подождут здесь, внизу. Мы быстро.

С этими словами Денис и его новый подопечный скрылись в дверях высокого светлого здания. Антон поставил сумку на тротуар и начал рассматривать местность.

– А здесь даже уютно, – внезапно сказала Оля.

– Ну да. Убрано, симпатично, – поддержал её парень.

– Ты тоже первый день?

– Да.

– До этого уже работал дистриком?

– Дистриком? – непонимающе спросил парень.

– Ну, дистрибьютором.

– Нет, никогда. А ты?

– Бывало, да.

– И что это? Продажи, распространение товаров?

– Именно так. Прямые продажи.

– А Денис говорил про курьера, про агента…

– Ну да, они все так говорят, – засмеялась Оля. – А если бы тебе прямо сказали, что ты пришёл продавать календари, ты бы остался?

– Не думаю, – улыбнулся в ответ парень.

– Ну вот. Поэтому ты и «курьер, агент». Наслаждайся. Так звучит и правда лучше.

Антону этот диалог показался забавным, но вот такое открытие сразу всех карт не очень сильно его порадовало и даже сбило с трудового настроя. Дистрик, дистрибьютор, продажи. Что за ерунда? Но парень тут же вспомнил о том, что ему в первую очередь интересны деньги, а не любовь и радость от работы, и немного успокоился.

– Вот же крендель этот Санёк, – усмехнулся вышедший из здания Денис. – Труханул. Ну ничего, пусть поварится. Я его там оставил. Пошли в налоговую – вон, напротив.

– А это нормально? – уточнил Антон.

– Что, налоговая? Лично мне кажется, что нет, не нормально, но платить налоги нужно, – пошутил Денис. – А если серьёзно, то всё в порядке. Женщины там мировые, не парься.

За небольшими местными зданиями гордо поднималось солнце, освещая дорогу новому дню, полному различных возможностей. Тихо, но настойчиво журчал маленький центральный фонтан, щебетали птицы, а откуда-то издалека слышалась музыка – из автомобиля, какого-нибудь магазина или, может быть, с рынка. Ребята взяли свои сумки и пакеты и направились в серо-синюю постройку рядом.

3

Катя всё время что-то рассказывала, то и дело жестикулируя руками, но Максим, к своему стыду, уже несколько минут не слушал девушку, продолжая пристально смотреть в её глаза, на её лицо, мимику. Ему нравились черты лица, улыбчивость, почти всё время приподнятое настроение Кати и её умение искать радость во всяких мелочах. Сейчас она что-то рассказывала про университет, про занятия в активе, про свою волонтёрскую работу и так далее. Максим улыбался и просто кивал в ответ. Не то чтобы ему было не интересно, просто сама девушка, вся её жизнь, увлечения и хобби казались ему какими-то нереально добрыми, фантастическими, и парень не хотел упустить ни мгновения из всех тех секунд и минут, что они находились рядом.

– Слушай, – внезапно перебил девушку парень. – А ты помнишь, как мы познакомились?

– Максим, это было всего три месяца назад, – засмеялась Катя. – Конечно, помню.

– Я имею в виду, что ты почувствовала. Ты помнишь?

– Ну, ты был весьма нагловат – это я помню, – снова улыбнулась девушка.

– Что, всё было так плохо?

– Ну нет. Просто я никак не ожидала, а ты молча подошёл и поцеловал. Мы были знакомы дня три, на минуточку.

– Жизнь и так слишком коротка, – подмигнул глазом Максим.

– Это твой девиз по жизни, Ламанский?

– С некоторых пор да. Но ты ведь не была против. Я не помню сопротивления.

– Сначала я просто впала в ступор. А потом подумала, что ты вроде как хороший парень.

– «Вроде как хороший парень», – передразнил Максим и тут же получил несильный удар кулаком в плечо.

– Ну ладно тебе!

– Я помню, ты ещё сказала мне, что уже поздно и нельзя среди ночи возвращаться домой, поэтому мы так и просидели на набережной до самого утра, пока не рассвело.

– Но ты же не думаешь, что меня бы не пустили домой? Я просто хотела побыть с тобой, дурачок.

– Что, правда?

– Конечно! Ну что ты как маленький, Ламанский. Не сообразил?

– Нет, – озадаченно ответил Максим и улыбнулся.

– Что ж, потешила твоё самолюбие.

Максим придвинулся к Кате вплотную и крепко обнял её. На улице уже начинало холодать, скоро нужно было идти домой.

– Как твоё самочувствие? – поинтересовалась Катя.

– Всё хорошо, здоров.

– Точно?

– Да, всё хорошо, – уверенно ответил парень, но тут же вспомнил о своих синяках и постоянных головных болях.

– Тебя никуда пускать нельзя, нашёл на свою пятую точку приключения. Ты знаешь, как я испугалась?

– Я не хотел тебе говорить.

– Думаешь, я бы не узнала? Нельзя скрывать такие вещи. Что за друг-то потащил тебя в этот клуб?

– Да есть там один, со школы, – ответил Максим, опустив глаза вниз.

– И что, он не мог остановить эту потасовку?

– Куда-то вышел, я не знаю.

– Максим, – покивала головой Катя и тут же поцеловала парня в щёку. – Береги себя, пожалуйста.

– Буду, – неуверенно ответил Максим. – Блин, холодает. Поехали домой?

– Поехали. Кстати, у меня родители до выходных в командировке, остаться не хочешь?

– Зачем остаться?

– Ой, ой, поговори мне ещё тут, – махнула рукой девушка и встала с лавочки.

– Классика жанра, прямо как в кино, – улыбнулся Макс.

Через полчаса ребята были дома. Ночь быстро опустилась на город и, казалось, даже укрыла своим теплом. Наверное, теплом всех этих желтоватых огней, горящих не только фонарями в окне, но и бликами на другой стороне города, вдалеке. Холодная темнота больше не имела власти, не могла пробежаться мурашками по их телам и вынудить куда-то уехать, спрятаться в более тёплом месте. Им было просто хорошо вдвоём, и ничего уже не могло этому помешать.

Максим стоял у окна и задумчиво смотрел вдаль – то ли на замерзший городской пруд, то ли куда-то ещё. Глаза его были открыты и совсем не моргали, а в глубине зрачка теплился огонёк отражений. Катя спала. В комнате было совсем темно. Едва слышно тикали настенные часы, которые девушка привезла из Стокгольма, когда ездила туда с родителями прошлым летом. Казалось, время остановилось, и ничего в целом мире не могло быть лучше этой минуты. Парень вернулся в постель, чувствуя мимолётную ненависть ко всему, что могло бы разрушить их с Катей любовь. Деньги, политика, экономика, страна, планета, Вселенная, эта горькая луна за окном, этот воздух, что разделял их на каких-то несколько сантиметров – всё казалось враждебным и ужасающим. Но ещё более страшным среди всего этого казалась… память.