Юный техник, 2005 № 09

У Кости была подруга Алла. Среднего роста, невзрачная серенькая мышка в очках, только не гениальная, а совсем обычная. Не то что соседка по этажу. Видимо, встречи с этой красавицей на лестничной площадке и навели Костю на мысль, которую он мне высказал однажды, когда мы возвращались из кино.

— Представь, вот было б здорово, если все женщины были бы красивы, как фотомодели, а еще лучше, если они смогли бы меняться: сегодня, например, она Николь Кидман, а завтра Мерилин Монро, — сказал он, оставаясь, как я тогда думал, под впечатлением от фильма.

Я поддержал Костину идею: да, неплохо, но, к сожалению, это несбыточная мечта. Костя недоверчиво прищурил на меня один глаз, и вскоре мы попрощались.

Постепенно я забыл об этом разговоре и вспомнил только много времени спустя.

Больше месяца я не видел Костю, так как он постоянно допоздна задерживался на работе. Но однажды он позвонил мне и пригласил к себе домой. Я был свободен, тем более. Костя на что-то туманно намекал, в общем, я поехал.

Дверь открыл Костя, он был возбужден, глаза блестели.

— Ну, что у тебя стряслось? — спросил я.

— Проходи, проходи, — сказал он и потянул меня за рукав.

Я прошел в комнату и остолбенел. Передо мной стояла живая Мерилин Монро в обтягивающем серебристом платье, как в фильме «В джазе только девушки». Белоснежные волосы, пухлые губы растянуты в кокетливой улыбке.

— 3-здравствуйте, — сказал я, заикаясь, а потом добавил по-английски: — Hello.

— Здравствуй, Олег, — ответила Мерилин насмешливо на чистейшем русском языке. Голос показался мне знакомым.

Тут до меня дошло, что это не может быть Мерилин, так как она давным-давно умерла. Я беспомощно оглянулся на Костю.

— Ты что, клонировал Мерилин Монро? — шепотом спросил я.

Костя и Мерилин весело рассмеялись:

— Ну что, не узнал Аллу? Алла, смотри, он тебя не узнал!

Я снова в изумлении уставился на девушку:

— Алла?

— Ну конечно, Олег! — весело ответила она.

— Невероятно! Ты что, подверг ее пластическим операциям? — обратился я к Косте.

— Никаких операций, дружище. Аллочка, дорогая, давай покажем гостю Памелу Андерсон?

— Хорошо, — сказала она со вздохом.

— Сейчас ты увидешь чудо! — гордо сообщил мне Костя.

Он взял со стола фотографию, изображающую, как я успел заметить, Памелу Андерсон, и вручил ее Алле. Потом достал шприц-пистолет, вставил в него ампулу с розовой жидкостью и приставил Алле к плечу. Та чуть вздрогнула от укола и улыбнулась мне.

— Советую тебе отвернуться на пару минут, — сказал Костя, но я был в каком-то шоковом состоянии и не внял его совету.

Алла внимательно смотрела на снимок. Минуту примерно ничего не происходило, но потом началось. Ее тело под платьем зашевелилось, по нему пошли какие-то волны. Округлые бедра стали сужаться. Смотреть на то, как живая плоть то сдувается, то надувается, словно у резиновой надувной куклы, оказалось очень неприятно, но отвратительней всего было наблюдать за изменениями лица. Черты его поплыли, исказились, потеряли симметрию. Один глаз остался голубым, другой же стал карим и опустился ниже, нос загнулся куда-то в сторону, а губы шевелились, как две гусеницы. Лицо превратилось во что-то безобразное до ужаса, так что меня даже замутило.

Но вот все закончилась, и передо мной стояла живая Памела Андерсон.

От прежней Мерилин Монро осталась только прическа — белоснежные локоны. Девушка тяжело вздохнула и покачнулась, я бросился к ней и поддержал за локоть.

Она благодарно взглянула на меня и сказала:

— Это довольно болезненная процедура.

— Что это было? — хрипло спросил я.

— Ага, проняло! Я же говорил, отвернись. Я когда первый раз увидел, меня чуть не стошнило, — ответил Костя.

— Так все-таки, что это было?

— Я совершил гениальное открытие! — с самодовольным восторгом сообщил он. — Я знаю, ты в науке дуб-дубом, но, наверное, ты все же слышал, что человек почти на девяносто процентов состоит из воды? Ну?

— Что ну?

— До тебя дошло?

— Нет, — честно признался я.

Костя посмотрел на меня снисходительно.

— Ладно, объясняю для недоразвитых. Человек, как сказано, почти на девяносто процентов состоит из воды.

А что такое вода? Это текучее вещество, способное принимать любую форму. Вот в этом пузырьке, — он показал ампулу с розовой жидкостью, — находится фермент, который с кровью мгновенно распространяется по всему организму и приводит в нестабильное состояние все клетки, за исключением, конечно, тех, где содержится мало воды — клетки скелета и волосы. Это ты понял?

Я кивнул.

— Так вот, клетки кожи и мышцы под влиянием фермента могут либо отдавать лишнюю влагу и стягиваться, либо принимать ее и растягиваться. То, что ты видел, всего лишь процесс перераспределения влаги в организме.

— А откуда клетки знают, где надо растягиваться, а где сжиматься?

— Хороший вопрос. Ты видел, что я дал Алле фотографию Памелы Андерсон. Ее мозг фиксирует поставленную ему задачу и посылает нервные импульсы во все части тела, под действием этих команд они и начинают меняться. Все гениально просто, я удивляюсь, как до этого до сих пор не додумались. Кстати, фермент действует в течение получаса, после чего клетки окончательно стабилизируются, так что можно еще ее переделать, например, в Николь Кидман. Прическа только останется прежней. Алла сделала ее заранее.

Я знаю Костю со школьной скамьи. Он всегда был фанатиком знаний, фанатиком науки. Но такие понятия, как добро и зло, мораль и, в конце концов, простая жалость, были для него пустым звуком. Он мог обидеть человека походя, не заметив этого. Я помню, с каким хладнокровием он резал лягушек в школьном кружке биологии. По-моему, сейчас для него такой же лягушкой была Алла.

— Ей же больно! — сказал я.

Алла благодарно посмотрела на меня.