Юрист по призванию

Все присяжные заседатели были подобраны словно по возрасту и статусу: мужчины в поношенных костюмах и с седыми волосами, на лицах очки и глубокие морщины, женщины под стать им, но в нарядных и не броских платьях. Все как будто с одного чиновничьего места, сотрудники среднего ранга, уважаемые, ответственные и добропорядочные люди, которые пришли на важное, ответственное, но не праздничное мероприятие.

После необходимых судебных процедур прокурор, высокий и гладковыбритый мужчина в синей форме приблизительно сорока лет в начищенных до блеска туфлях, изложил существо предъявленного обвинения и предложил порядок исследования доказательств. Согласно обвинению получалось, что Виктору Михайловичу инкриминируют убийство лица в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга.

Дело было так: рано утром Бояринов вызвал к себе Лазонскую и объявил, что отменяет приказ номер тридцать восемь, который действовал с начала года. Этим приказом устанавливались дополнительные обязанности по кадровой работе и доплата в пятнадцать процентов от должностного оклада. Светлана с этим решением категорически не согласилась, что достаточно эмоционально выразила своему руководителю. Потом она расплакалась и ушла к себе в кабинет. После нескольких телефонных переговоров с близкими ей людьми девушка вышла из кабинета. Затем в ее кабинет вошел Виктор Михайлович с кружкой кофе и сел на место делопроизводителя, а после непродолжительной беседы с юристом по рабочим вопросам, также покинул кабинет (рабочие места делопроизводителя и юрисконсульта находятся в одном кабинете), оставив кружку с кофе. Позже вернулась Светлана, села за свое рабочее место и выпила кофе с кружки, стоящей у нее на столе, а уже через несколько минут она умерла. Приехавшая по вызову скорая помощь констатировала смерть девушки с подозрением на отравление. Через несколько дней эксперты подтвердили диагноз и нашли яд в кружке с кофе, это же вещество отыскали в одном из ящиков шкафа, находящегося в кабинете руководителя. Криминалисты сняли отпечатки пальцев Бояринова на кружке с ядом. Следователи установили мотив преступления - не допустить осуществление деятельности Лазонской. Сослуживцы подтвердили конфликты между ними и воспрепятствование руководителем нормальной работы делопроизводителя. Сам секретарь свою вину отрицал, но что-либо вразумительное пояснить не мог.

Игорь, представляющий на процессе гражданского мужа убитой, в своей речи поделился с присяжными заседателями горем, которое выпало на плечи мужчины.

– Ко всему без матери остались двое несовершеннолетних детей трех с половиной и шести лет, которые каждый день спрашивают: «Когда придёт мама?». Ответ на этот вопрос уже никогда не будет положительным.

Игорь красочно и эмоционально описал, какой монстр сидел в шкуре секретаря регионального отделения, прикрывающийся партийными лозунгами. И конечно, это преступление позор всей партии, и поэтому Виктор Михайлович, как человек, долгое время притесняющий скромную девушку и издевающийся над нею всеми способами и средствами, сейчас заслуживает самого сурового наказания.

Алексей нашел в речи юриста аргументы лидера оппозиции, но решил не придавать этому значение. Тем временем Игорь повествовал о том, что не понимает, зачем секретарю, много лет радеющему за честь и справедливость, отпираться от очевидных фактов и в конце своей речи обратился к Баранову:

– Я надеюсь, что представитель подсудимого, как юридически грамотный человек, заинтересован больше не копаться в этом громком и грязном деле, все детали которого нам уже известны, доказаны и больше не нуждаются в изучении.

Никаких смягчающих обстоятельств нет, как бы мы старательно их не искали и не пытались проявить сочувствие к преступнику. Еще раз повторюсь, что он должен понести самое суровое наказание, какое просит прокурор и какое заслуживает, несмотря на свой высокий политический статус. И здесь как я вижу, неоценимая помощь защитника подсудимого может состоять в том, что мы прекратим изучать очевидное, переоценивать доказанное и искать оправдания, которые никому не нужны.

Игорь сел, довольный своим выступлением. После небольшой паузы судья обратилась к адвокату:

– Вам есть, что сказать?

– Будет говорить защитник.

Судья обратилась уже к Баранову:

– Защитник подсудимого, Вы признаете все те факты, которые были исследованы в суде?

– Да, Ваша часть, - спокойно ответил Алексей.

Игорь удовлетворенно улыбнулся, кивнув своему доверителю. Судья продолжила:

– Тогда перейдем…

– Извините, Ваша честь, - перебил Баранов, - я согласен с фактами, но я не согласен с их значением и виной моего подзащитного.

В зале раздался небольшой шум и судья, подняв голову, нахмурилась и спросила:

– У Вас есть свое мнение по имеющимся в деле доказательствам?

– Абсолютно верно, Ваша честь.

– Тогда мы Вас слушаем, - и судья, как и все присутствующие, обратили свои взоры на Баранова.

Алексей неспешно встал со стула, вышел на середину зала и встал напротив присяжных заседателей. Выждав небольшую паузу, он поочередно посмотрел на них, на судью, на прокурора и зал, а затем, насколько это было возможно, спокойно и обстоятельно произнес:

– Мы рассматриваем громкое преступление, которое унесло жизнь человека и поэтому в наших интересах ответить на все вопросы, оценить все факты, устранить малейшие сомнения в виновности подсудимого, чтобы не совершить ошибку и не отправить в тюрьму невиновного человека. И у меня такие сомнения имеются. Попрошу обратить внимание - неустранимые сомнения. Именно поэтому я постараюсь дать оценку фактам, которые были здесь исследованы, с объективной и правильной стороны.

И дело здесь не в ложных умозаключениях следователя, а в очевидности фактов, о которых сегодня говорили мои коллеги. Мы так устроены, что с помощью логики выбираем наиболее правдоподобный для нас сценарий и не хотим верить ни во что другое. Сегодня не так много людей в зале, которые сомневаются в том, что Виктор Михайлович совершил убийство. Мы все здесь движемся только в одном направлении, что совершено преступление, что секретарь совершил убийство своей подчиненной и другого быть не может. Мы не можем принять во внимание другой факт, что он этого убийства не совершал. Именно поэтому я предлагаю еще раз подробно проанализировать уже исследованные факты во благо справедливости и законности. Итак, допустим, что Бояринов убийство не совершал.

Алексей говорил спокойно и уверенно, умеренно жестикулируя и немного перемещаясь по залу. Каждое предложение было законченным и осмысленным, с каким-то особым важным для всех значением. Он продолжал:

– Начнем по порядку. Первый вопрос, который я хочу здесь осветить, очевиден – мотив убийства. Есть ли мотив в убийстве Бояриновым своего делопроизводителя? На первый взгляд он имеется – это желание отделаться от работника в связи с постоянными конфликтами, несогласием с решениями работодателя и обжалованием в суде его приказов. И вот еще главное обстоятельство – воспрепятствование деятельности делопроизводителя, о котором здесь говорили. Полный абсурд! Гораздо больший мотив есть в устранении партийных деятелей, председателей местных отделений, претендующих на место секретаря регионального отделения партии.

Последнее время затянувшиеся разборки в аппарате сильно подорвали репутацию Бояринова, расширяя ряды членов неофициальной оппозиции. История о смелом делопроизводителе, восставшем против несправедливого руководителя, активно муссировалась в первичках и местных отделениях. Нашлись советчики и доброжелатели, которые поощряли действия девушки, помогали ей в обжаловании решений руководителя. Неспроста информация по всем ее процессам немедленно доводилась до сведения рядовых членов партии.

Но самое главное то, что Светлана на место секретаря не посягала, поскольку не имела высшего образования и не подходила по возрасту. Поэтому говорить о том, что она была прямым конкурентом Виктора Михайловича, не приходится.

Можно предположить, что поступки девушки стали последней каплей в терпении руководителя, но это также не так. Он спокойно реагировал на все ее жалобы и заявления, в том числе общественные выступления против него. За все время этой борьбы, которой мы можем условно дать два с половиной года, он только один раз лишил ее премии и один раз наложил дисциплинарное взыскание в виде замечания, причем все это она успешно обжаловала. Он предложил ей уволиться по соглашению сторон и выплатой компенсации в десять средних зарплат, на что она также отказалась.