Юрист по призванию

– Сколько в деле значений на мое усмотрение, - складно ответила Елена Николаевна. – Так давай и обсудим.

– Как мне повезло, что ты судьей стала, золотой ты мой человек, - льстиво произнес юрист.

Расстроенный Алексей вернулся в офис и, проходя мимо Тани, попросил ее зайти к нему. Девушка проболела пять дней, и только сегодня вышла на работу. Отношения между ними все еще были натянутыми, и Алексей решил первым исправить ситуацию, тем более что помощник ему был очень нужен. Когда Таня вошла, он указал на стул и, дождавшись, когда она сядет, искренне произнес:

– Ты прости меня, я был не прав.

Таня ничего не произнесла и продолжила смотреть на стену мимо юриста.

– Таня, - Алексей выждал паузу, - я прошу прощения за свое поведение.

Девушка посмотрела на Баранова.

– И я так больше не буду.

Таня улыбнулась, совсем немножко, краешками губ и глазами, но Алексей уже понял, что она его простила. Он встал, подошел к ней и сел рядом.

– Нам надо быть вместе, одной командой и мне очень нужна твоя помощь, один я не справлюсь.

Таня кивнула, а ее глаза совсем немножко заблестели. Алексей сразу решил перейти к делу.

– Ты когда-нибудь работала с документами?

Девушка немного насупилась и отрицательно кивнула головой.

– Тогда давай знакомиться заново, какое у тебя образование?

– Музыкальное училище.

– Поэтому ты всегда с наушниками.

– Я Вам не подхожу? – спросила Таня, немного покраснев.

– Если кого и надо увольнять, то это меня, лучше расскажи, какие у тебя есть способности?

– Не знаю, даже, нет особых.

– Куда ходить любишь?

– Так, с подругами по магазинам, но больше дома сижу.

– Домашняя - это хорошо, и что по дому делаешь?

– Да все делаю.

– А порядок любишь?

– Все девы любят порядок и чистоту.

– Вот это то, что мне и нужно, если любишь порядок, то легко сможешь навести его в документах.

– Я попробую, только не знаю, как это делается.

– Все просто: все документы должны регистрироваться и получать свои номера, а затем раскладываться по специальным папкам. Для судов мне нужны отдельные папки, в которых я легко смогу находить любой документ, плюс нужны образцы заявлений и ходатайств.

– А есть какие-нибудь примеры?

– Зайди в Интернет и найди инструкцию по делопроизводству какой-нибудь юридической фирмы, мы ее доработаем и утвердим.

– Разрешите выполнять? – шутливо ответила Таня.

– Да, только еще мне нужен ежемесячный, а если возможно еженедельный мониторинг законодательства. Я хочу знать что, где и когда меняется. Посмотри, можно ли оформить новостную подписку в какой-нибудь справочной правовой системе.

– Угу, - кивнула девушка.

– Если у тебя появятся вопросы или что-то будет не понятно, сразу обращайся, заходи, звони, спрашивай. Давай договоримся делиться друг с другом всеми радостями и невзгодами.

Девушка кивнула.

– Тогда вперед за работу, - произнес Алексей.

Таня вышла, мало представляя, как это она будет делиться с Алексеем. Ну не зайдет же она к нему утром с чашечкой чая и скажет: «Тут я с подругой поругалась, потому что она со мной не пошла в магазин, просто не захотела и все, я с ней до этого целых три раза ходила. Ну и что мне делать, первая я звонить не буду». Можно было предложить Алексею и другой вариант: «Папа тут все интересуется, когда я жениха найду и внуками его порадую, не посоветуешь с чего начать – зарегистрироваться на сайте знакомств или пойти на выходных в клуб?». Нет уж, делиться с Алексеем своими мыслями она точно не собиралась.

На премьере «Скупого» в Театре драмы к шести вечера был аншлаг в прямом смысле этого слова. В вестибюле нельзя было протолкнуться, а в гардероб выстроились три длинные извивающиеся очереди из желающих раздеться. Театральные бабушки еле успевали принимать одежду, проверять билеты, что-то бойко выкрикивать и оставаться маленькими островками в непрерывном разноцветном потоке из многочисленных джинсов и футболок, небольшого количества рубашек и единичных костюмов. Неизменными оставались женщины: нарядные, с дорогими драгоценностями или яркой бижутерией, красивыми сумочками, шикарными прическами и высокими каблучками. Своя версия известной комедии Мольера собрала не только постоянных зрителей Театра драмы, но и любителей всего нового и неожиданного.

Алексей играл Клеанта, сына Гарпагона и возлюбленного Марианы. Ему нравилась эта роль, роли других актеров и комедия в целом. Радостная суматоха, любовные страсти и умелые дельцы заставляли зрителей улыбаться во весь рот и приносили не меньшее удовольствие самим актерам. Всем нравился скряга, искусно созданный талантливым Мольером.

Алексей относился к своей роли очень серьезно и помимо репетиций предпочитал дополнительно готовиться дома, хотя с новой работой это не всегда получалось. И если раньше он всецело погружался в театр, то сейчас все больше приходилось изучать юридические вопросы.

Все актеры в экспериментальном театре были одной большой семьей, а их главное качество становилось одновременно достоинством и недостатком – они не имели непрофессионального образования. По-настоящему самобытные, постоянно ищущие, необыкновенные самоучки с горящими глазами и открытыми сердцами. Небольшие конфликты, которые случались в коллективе, разрешались ребятами самостоятельно, и совсем небольшую роль в этом вопросе играл режиссер, старый еврей, Арон Мордкович. Помимо разных педагогических качеств, он обладал действенным приемом – всегда и во всем проявлять свое недовольство и болезненность, тем самым, заставляя актеров стараться, чтобы не слышать в свой адрес едкую критику. Конечно, у него были хорошие режиссерские способности, и он получил несколько заслуженных премий, но как человек, прямо скажем, был гадкий. Алексей вспомнил, что их режиссер полгода назад попал в больницу со стенокардией и чуть ли не все сотрудники театра бегали к нему каждый день с фруктами, все вместе собирали деньги на лекарства, а руководство выделило материальную помощь, в общем, пылинки сдували, лишь бы поправился. А когда месяц назад в больницу слег сам директор театра, так Арон Мордкович первым стал возмущаться, почему на таком большом посту находятся больные люди, надо давать дорогу молодым и здоровым.

Театр существовал уже три года и поставил двенадцать спектаклей, которые принесли ему известность и народную любовь.

«Скупой» был Алексею особенно дорог. Ему нравилась сама постановка комедии, актерская игра и даже оформление сцены, конечно простое, и сразу видно, что самодельное, но от этого еще более близкое.

Алексей волновался, предпочитая до своего выступления разминаться с дыханием, голосом и жестами. И когда настала его очередь, уверено вышел на сцену. Отыгрывая свою роль в очередном явлении, он уходил за кулисы и продолжал наблюдать за коллегами. Все шло отлично. Он дышал полной грудью и широко улыбался, ловя жесты героев и настроение зала. Да, несомненно, у них все получалось.

За сценой он первым делом проверил, отключен ли микрофон, хотя сегодня микрофона на нем не было. Эту привычку он приобрел после одного забавного случая, который произошел еще в студенческую пору.

Дело было так: одного молодого преподавателя лет тридцати, сильно довели студенты, сидящие на последней парте в лекционном зале, которые не обращали на лектора никакого внимания и непринужденно болтали. Понять причину их незаинтересованности можно было легко – преподаватель читал всю лекцию по бумажкам, лишь изредка отрываясь и поглядывая пространным взглядом в зал. Собственно и с непослушными студентами он не знал как себя вести и поэтому, не скрывая своих эмоций, сильно нервничал. На перерыве преподаватель вышел из зала и зашел в расположенный рядом мужской туалет, где встретился со своим коллегой с соседней кафедры. Не сдерживаясь в выражениях, он поделился мыслью, что нынешние студенты – не более чем тупоголовые бездари, которые зря тратят родительские деньги. И лекции для их слабого ума вообще за гранью понимания. Забавность случая сводилась к тому, что он забыл выключить свой микрофон и все студенты, находящиеся в зале, стали невольными слушателями разговора. После коллективной жалобы в деканат, горе-преподавателя отстранили от чтения лекций.