Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Академик Александр Николаевич Яковлев в те годы руководил отделом пропаганды ЦК. Он рассказывал:

— Я однажды ездил в командировку в Узбекистан, Меня посели­ли в партийной гостинице, обильно кормили. Уезжая, я потребовал, чтобы с меня взяли деньги. Они наотрез отказывались. Прибежал перепуганный директор гостиницы: «Да как же это? Мне даже нельзя об этом доложить. Нас же с работы поснимают». Я настоял и запла­тил. По-моему, именно с тех пор у меня отношения с Рашидо-вым и не сложились.

— А Леонид Ильич любил его только за успехи в хлопко­водстве? Или что-то еще было?

— У Брежнева была слабость к наградам и подаркам. Не то чтобы он был жадным. Ему был приятен сам факт внимания. Рашидов умел этим пользоваться. Он ко всем ходил с подарками — и в сель­скохозяйственный отдел ЦК, и в другие. Приезжая в Москву, в своей резиденции он устраивав роскошные обеды, приглашал нужных людей, которые были ему благодарны.

Рашидов не был так уж близок к Брежневу. Леонид Ильич, ска­жем, не приглашал его к себе домой. Зато в окружении генерального секретаря Шарафа Рашидовича привечали. Подарки хозяину страны и его приближенным дарили во всех республиках. Но никто не умел де­лать подарки лучше Шарафа Рашидова, который знал вкусы и пристра­стия московских начальников.

Бывший заместитель заведующего международным отделом ЦК КПСС Карен Брутенц вспоминает, как Рашидов, который возглавлял де­легацию а Ирак, привез оттуда Леониду Ильичу дорогую золотую ста­туэтку. Бывший первый заместитель председателя КГБ генерал армии Филипп Бобков пишет, что Рашидов сделал члену политбюро Андрею Ки­риленко царский подарок — преподнес ему для жены и дочери шубы из уникального каракуля специальной выделки.

С пустыми руками ни один ответственный работник из Узбеки­стана не уезжал. Особо нужным подарки везли круглый год. Даже весной доставляли дыни и виноград, которые всю зиму заботливо хранились в подвалах.

Когда в Ташкент прилетел заместитель министра внутренних дел Юрий Михайлович Чурбанов, встречать его на аэродром приехал сам Рашидов. Он стоял на летном поле, ждал гостя. Сразу привез брежневского зятя завтракать в гостиницу, потом повел к себе в ЦК, рассказывал о положении в республике, был любезен и внимателен.

Михаил Сергеевич Горбачев вспоминал, как в роли первого се­кретаря Ставропольского крайкома поехал с Раисой Максимовной в отпуск в Узбекистан по приглашению Рашидова. И не потому, что Ра­шидову открылось блистательное будущее Горбачева, а потому, что он хотел дружить с влиятельным первым секретарем крайкома. Горбачева принимали с подчеркнутым вниманием. Шараф Рашидович устроил в честь гостя ужин с участием всего партийного руководства республи­ки. Правда, старый товарищ Горбачева по комсомолу, тогдашний пер­вый секретарь Бухарского обкома Каюм Муртазаев, улучив минуту, сказал Горбачеву, что Рашидов — опасный, двуличный человек, кото­рого надо остерегаться, что он творит расправу над кадрами... Но Михаил Сергеевич никому ничего пересказывать не стал.

Рашидов не мельчил. Он не просил встречной услуги за только что оказанную любезность. Ему важно было повсюду иметь друзей, ко­торые предупреждали бы любую неприятность. Никто не любит критику, но Рашидов мог просто возненавидеть за любое критическое упомина­ние Узбекистана. Критику в адрес республики он считал личным оскорблением.

На Востоке критика воспринималась как предвестие освобожде­ния от должности. Один из ветеранов советской журналистики вспоми­нал, что в Узбекистане, приезжая в район или колхоз, нельзя было местным начальникам говорить, зачем приехал. Особенно если редак­ция поручала написать критический материал — могли в плов или вод­ку подсыпать анаши. После чего корреспондент просыпался в отделе­нии милиции и понимал, что его профессиональная карьера заверши­лась...

«Рашидов был коварным, — писал тогдашний главный редактор газеты «Правда» Виктор Григорьевич Афанасьев, — по-восточному изо­щренным, льстивым по отношению к верхам, за что пользовался огром­ным уважением и доверием Брежнева, который любил посещать Узбеки­стан. Рашидов был непримирим к своим оппонентам».

Собственный корреспондент «Правды» написал несколько крити­ческих статей о положении в Узбекистане, о том, что ситуация в здравоохранении и образовании являет собой печальную картину: школьников и студентов по два-три месяца в году заставляют рабо­тать на хлопковых полях. А это тяжелая и вредная работа. Рашидов был возмущен, жаловался в ЦК, назвал корреспондента «врагом узбек­ского народа».

Будущий помощник Горбачева Валерий Болдин я те годы был ре­дактором сельскохозяйственного отдела «Правды». Он вспоминает, ка­кое представление ему устроили в Ташкенте. Болдина в аэропорту встретил секретарь ЦК Узбекистана по сельскому хозяйству. Его от­везли в партийную гостиницу, а потом доставили прямо к Рашидову, После разговора первый секретарь предложил пообедать. Пошли в спецбуфет, где ровно в час обедала вся партийно-республиканская верхушка.

Рашидов усадил Болдина рядом с собой, представил его. И вдруг второй секретарь республиканского ЦК зловеще произнес:

— Это представитель той газеты, которая чернит дела узбек­ского народа, обливает его грязью?..

И тут все присутствующие хором накинулись на Болдина. Когда он, уже багровый от гнева, был готов встать и уйти, вмешался Раши­дов и укоризненно сказал:

— Товарищи, у нас гость из ленинской «Правды»...

Настроение мгновенно изменилось, и все наперебой заговорили о том, какая замечательная газета «Правда», Болдин с изумлением посмотрел на Рашидова и увидел его по-отечески заботливый взгляд. Потом Рашидов несколько раз дружески звонил Болдину. Шараф Рашидо­вич предпочитал не сражаться с врагами, а повсюду заводить друзей.

Главному редактору «Правды» Виктору Афанасьеву пришлось самому поехать в Узбекистан, чтобы восстановить отношения с рес­публикой. «Были обильные застолья, — вспоминал он, — подарили мне несколько халатов, тюбетеек, кушаков». Главный редактор от подар­ков не отказывался. Он написал хвалебную статью «Золотые руки Уз­бекистана», и примирение с Рашидовым состоялось. Дела в республике шли по-прежнему, но журналисты уже не смели замечать даже самые малые недостатки.

На заседании Совета национальностей заместитель председате­ля Совета министров России Евдокия Федоровна Карпова, отвечавшая за легкую промышленность, покритиковала Узбекистан:

— Все понимают, как важно поднять качество швейных изде­лий. Оно во многом зависит от качества сырья. Основные поставки хлопка идут из Узбекистана. К сожалению, качество хлопка низкое и продолжает ухудшаться.

В обеденный перерыв к Карповой подошел Рашидов:

— Вы вылили много грязи на Узбекистан. Братский узбекский народ оскорблен, и этого он вам не простит!

Евдокия Федоровна пошла к своему начальству. Председателем Совмина России был Михаил Сергеевич Соло-менцсв. Он тоже был кан­дидатом в члены политбюро, поэтому на ближайшем совместном заседа­нии обеих палат Верховного Совета они с руководителем Узбекистана оказались рядом в президиуме.

Рашидов сразу стал жаловаться ему на Карпову. Опытный Миха­ил Сергеевич достал предусмотрительно припасенный текст речи и по­просил показать, какие именно слова показались ему оскорбительны­ми. Рашидов текст не взял, но повторил, что узбекскому народу на­несли обиду.

На следующее заседание Соломенцев принес статистические ма­териалы о качестве полученного из Узбекистана хлопка, показал Ра­шидову:

— Шараф Рашидович, нас призывают правильно относиться к критике, устранять недостатки. А вы почему-то так болезненно отреа­гировали на выступление Евдокии Федоровны, незаслуженно оби­дели женщину.