Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем "Список благодеяний "

За кулисами. Коридор, артистические уборные, ходы-переходы, закоулки. Афиши «Гамлета».

<…>.

Орловский.Да, я слушаю. Товарищ Тихомиров? Да, это Орловский говорит. Спектакль кончается. Да, да, «Гамлет». Гончарова сейчас освободится. Что? Вы на вокзале ждете? В двенадцать? Я знаю. Так. Товарищ Тихомиров, всем актерам агитгруппы дано распоряжение собраться к половине двенадцатого на вокзале. Они уже собираются. Что? А товарищ Гончарова сейчас кончает спектакль и едет. Ага. Хорошо. До свидания. Я тоже с ней поеду.

 Рокот аплодисментов.

Появляется на лестнице Катя с чемоданом.
 Слушает, заглядывает — туда, на сцену.

<…>.

Артисты возвращаются. Со сцены идут статисты в костюмах, с факелами.

Катя(одному из них). Петров, подожди.

 Один из несущих факелы останавливается.

Катя(раскрывает чемодан). А ну, наклони факел.

Факелоносец.Что ты жечь хочешь?

 Катя достает из чемодана тетрадку. Разрывает.
 Бросает в гнездо факела. Горят листки.

Один листок падает на пол. Артисты идут со сцены. Катя, увидев Лелю, испугалась.

 Принимает вид спокойный.

<…>.

Орловский.Елена Николаевна. В двенадцать часов вы уезжаете с агитгруппой.

Леля.Хорошо. Я знаю.

Орловский.Они уже на вокзале. Тихомиров и все. Вот список.

Леля.Какой список?

Орловский.Участников агитгруппы.

Леля.Ага… (читает). Мятлева, Михайлов, Нахумова… Значит, на вокзале в двенадцать?

 Но Орловского уже нет.

<…>.

Леля.Катя!

 Они поднимаются в уборную Гончаровой.

Чемодан. Так. (Указывает на чемодан, брошенный в кресло.) Этот здесь останется. Слушай меня, Катя. Поезд в Минск идет в час десять. Я уезжаю с злим поездом. Я с ним доеду до границы. Слышишь? Где Орловский? (Зовет.) Саша! Саша! Он побежал народного комиссара встречать. Надо вывернуться, чтоб одной уехать. Я сегодня здорово играла? Правда? Ты не смотрела? Подожди! А тетрадки ты спрятала? Дай чемодан. Если ты забыла тетрадки на квартире — это ужасно. Они прочтут. Дуня, Баронский. Все прочтут…

Катя.Я спрятала. Все в порядке.

Леля.Обе тетрадки спрятала?

Катя.Обе. Иди сюда, девочка… До свидания, Леля. До свидания, я остаюсь здесь…

Леля.А ну подожди… Может быть, ты забыла… Я сейчас посмотрю… Я буду сидеть в маленьком кинотеатрике, в Париже, в весенний вечер — буду смотреть Чаплина! Катя, едем со мной…

Катя.Как же я могу поехать…

Леля.Я чудно сегодня играла сцену с флейтой… Но, маленький дружок мой, как трудно жить без учителя, без наставника, без человека, который похвалил бы меня или выругал, которому я поверила бы… Как трудно, Катенька, играть не перед равными… мне не перед кем красоваться, Катя… Я уезжаю… слава богу… Нет, нет, я вернусь… Ты не веришь, что я вернусь?

Катя.Дай твои руки. Я поцелую их с обеих сторон. У тебя руки круглые, как перила…

Леля.Вот видишь: ты тоже артистка… Это правда: бывают такие перила, нагретые солнцем. И все это ложь, никому это не нужно. Не нужны мы, искусство, наши барские ассоциации, мы паразиты, Катя… Гнуснейшие паразиты и вредители… Но как же я могу вернуться? Я уже предательница. Меня на вокзале ждут. Агитгруппа. Товарищ Миронов. Мне нужно в колхоз ехать. Тут список был. Где список?

Катя.Какой список?

Леля.Агитгруппы. А вот, подожди… (Читает.) Арсентьева, Белова, Барнет. Значит, я просто бегу. Они будут меня ждать на вокзале. Подожди: ты обе тетрадки спрятала?

Катя.Обе.

Леля.А ну, я раскрою чемодан. (Хочет раскрыть чемодан.) Потому что если черная тетрадь останется здесь и ее прочтут, то, значит, я никогда не смогу вернуться сюда… Значит, мне навсегда в Европе…

Орловский(внизу). Товарищ Филиппов приехал!

Голоса.

— Филиппов!

— Приехал Филиппов!

— Филиппов! Филиппов!

Орловский.Елена Николаевна! (Убегает навстречу Филиппову.)

Леля.Да, я иду. Но так я опоздаю на вокзал.

 Выходят в коридор актеры. Спускается Леля.

Входит, сопровождаемый Орловским, народный комиссар Филиппов.

Филиппов.Здравствуйте.

Орловский.Мы вас ждали на спектакль, Сергей Михайлович.

Филиппов.Обещанного три года ждут. Я прямо с корабля на бал. <…> Удивить все хочется. Верно? А Шекспир в гробу переворачивается. Ведь «Гамлет»-то бессмертное произведение, а вы, матушка, из бессмертного произведения водевиль с переодеваниями делаете…

Леля.Это гораздо сложнее.

Филиппов.Что-с? Я, может быть, не понимаю, жизнь моя в стороне шла от новейших течений в искусстве, — конечно, — но здравый смысл, матушка? Здравый смысл на моей стороне. Театр есть театр, мужчина есть мужчина, женщина есть женщина…

Леля.Но вы, может быть, ошибаетесь.

Орловский.Елена Николаевна, не будем задерживать товарища Филиппова.

Филиппов.Не переубедите старика.

Леля.Ответьте мне… Почему вы… вы, большевик, революционер… Почему вы, передовые люди в области политической мысли, — почему вы так консервативны в области искусства?

Филиппов.Потому, матушка, что «потому» оканчивается на «у».

Орловский.Товарищ Гончарова сегодня уезжаете агитгруппой в колхоз.

Леля.Да, я сегодня уезжаю.

Филиппов.Ну вот, отлично. Там ваш футуризм быстро улетучится. Там в штанах появитесь — мужики на дреколья поднимут. Ну, что же. Буду прощаться. Жалею, что не был на спектакле.

 Прощается. Леля уходит с Катей к себе в уборную.
 Филиппов с Орловским — к выходу.

Пойдемте. Ого, какой театр построили. А к нам все с претензиями. Второму государственному шестьсот тысяч, мол, дали. А мы всех подальше посылаем. Не дует у вас? Это что? Бумага горелая. Вот и до пожара недалеко. Сожжете казенное имущество.