Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем "Список благодеяний "

Леля.Я вас прошу… подумайте… будьте человеком… мне очень трудно. Ведь я вам никакого письма не писала.

Федотов (к Татарову).Если оно есть, покажите.

Татаров (вынимает бумажник, роется).Сейчас… сейчас… сейчас…

Леля.Ну, и ничего страшного… никакого письма нет… а может быть, фальшивка… подделанное.

Татаров (роясь).Ну… кто станет… подделывать письмо… актрисы. Вот, пожалуйста.

 Федотов выхватывает.

Леля.Отдайте. Отдайте! Как вы смеете!

 Федотов читает письмо.

Как вы смеете читать чужие письма! Здесь не Советская Россия. Я запрещаю вам — слышите? Чужое письмо — это тайна… Мерзавец. Мерзавец. (Задыхается.)Да, это я писала, я. Пустите мне пулю в лоб. Я продала вас. Что? Прочли? Да, я написала письмо в белогвардейскую газету… продать свою тетрадку… список преступлений… Тайну… всю тайну русской интеллигенции…

Федотов (прочел письмо).И много вы просите за тайну русской интеллигенции?

Леля (стихнув).Все это очень смешно… Вот теперь я вижу вас, две половины моей души… Какое мне дело до вас обоих? Две половины тетрадки. Я ничего не хочу… Уходите оба.

Федотов.Уже вам не нужно идти в полпредство. Прощайте. (Уходит.)

Леля(на диване).Вы видели, как я играю? В Москве. Ах, верно, ведь вы эмигрант… Когда вы бежали, я только кончила гимназию… Я очень хорошая актриса… Неужели я здесь должна пропадать? Ведь я же могу начать жизнь сначала… сначала я буду в мюзик-холле… маленькая артисточка… буду унижаться… карабкаться… идти по пути унижений… все выше… выше… как Маленький человечек в штанах с бахромой… Как Чаплин… Это правда, что приезжает Чаплин? Все это сон. Я прежде умела просыпаться, когда видела дурной сон. Я делала усилие… в детстве… (Умолкает.)

Татаров.О, какая вы интересная женщина.

 Подсел, она поникла на плечо к нему.

Вам не нужно будет унижаться… Режим насилья, диктатура хамов убила вашу прекрасную душу. Я выведу вас на большую дорогу. Вы слышите меня? Только здесь, только в капиталистическом мире больших людей ждут большие дела… Мы огласим вашу исповедь. Европа, содрогаясь, будет слушать исповедь русской интеллигенции… Вы дадите мне вашу тетрадку… Мы напечатаем вашу исповедь во всех газетах… Общественное мнение… Русские писатели: Куприн, Бунин, Мережковский, политические деятели, артисты, Шаляпин… Европа примет вас на свое лоно, — вас — заблудшее дитя великого старого мира. Вы будете богаты и счастливы. Мы поедем в Ниццу. Вы знаете, что это такое — дорога в Ниццу? Это и есть дорога славы. По сторонам цветут розы. Альпы, римские Альпы сияют в небесах.

 Пауза. Встревожен неподвижностью и молчанием Лели.

Елена Николаевна. (Кричит.)Елена Николаевна!

 Леля в обмороке.

Она в обмороке. Елена Николаевна! Эй, кто здесь? Она умерла! (Встает. Медлит. Оглядывается. На цыпочках уходит.)

 Тишина. Елена Николаевна лежит неподвижно.
 Входит мадам Македон.
 Приближается к Леле, смотрит.

Хозяйка.Кто здесь был? Кто здесь был? (Бежит к графину.)

Леля (в забытьи). Я хочу домой… Катя. Здравствуй, Катя. Что у вас слышно… оборванные люди… новый мир… молодость моя… они хотят, чтоб я продала свою молодость… я хочу стоять в очереди… Снег идет… Дуня… за керосином… шпроты достала… я хочу стоять в очереди и плакать…

Хозяйка.Выпейте воды. Вам дурно было.

Леля (пришла в себя).Что? Кто? А… где они? Этот ушел? Он украл… он украл… Подождите, он украл мою тетрадку… Пустите! (Бежит к чемодану.) Нет… на месте… замок… Фу, как плохо мне… Страшно голова кружится…

Хозяйка.Я написала письмо Августину Маржерету, директору «Глобуса».

Леля. Какое письмо? Подождите… Только что читали письмо.

Хозяйка.Вы устали… Надо щадить себя. Вам почудилось. Я только что письмо окончила. Сядьте, выпейте воды, я вам сейчас прочту. (Читает.)«Дорогой Августин. Я направляю к тебе мадемуазель Гончарову. Это прелестная женщина..»

 Занавес.

/Мюзик-холл/

 За кулисами мюзик-холла «Глобус».
 Вечер. Маржерет. Леля в костюме Гамлета.
 На столе Маржерета стакан с молоком и булка.

Леля.Я надела костюм, чтобы вы получили полное впечатление.

 Маржерет молчит.

Может быть, вы заняты?

Маржерет.Почему — занят?

Леля.Ну, так. Ведь у вас такое большое дело…

Маржерет.Почему большое?

Леля.Ну, как же… Мюзик-холл… Столько артистов… Трудно…

Маржерет.Почему трудно?

Леля.Как вы смешно разговариваете…

Маржерет.Почему смешно?

Леля.Все время… спрашиваете: почему?

Маржерет.Потому, что я занят.

Леля.Вот видите. Я ж и боялась, что вы заняты.

Маржерет. Почему боялись?

 Пауза.

Леля.Может быть, мне уйти?

Маржерет.Уходите.

 Пауза.

Леля.Вы не хотите меня попробовать?

Маржерет.Хочу.

Леля.Я могу сыграть сцену из «Гамлета».

Маржерет.Почему из «Гамлета»?

Леля.Я предполагала… сделать так, понимаете — известная русская артистка… на афише: «Елена Гончарова… отрывки из „Гамлета“».

 Маржерет молчит.

Ну, хорошо… Вот сейчас я сыграю… Так. Что бы лучше всего. Ага. Разговор с Гильденштерном. (Играет, переходит с места на место, изображая двоих.)

«А, вот и флейты! Дай-ка сюда одну. — Вы хотите отвести меня в сторону. Может быть, хотите загнать в западню?» — Тут говорит Гильденштерн. Ведь вы знаете эту сцену. Я не буду объяснять.

«Да, принц, я слишком смел в усердии, зато в любви я слишком настойчив».

Гамлет. «Я что-то не совсем понимаю. Поиграй-ка на этой флейте».

«Я не умею, принц».

«Пожалуйста».

«Поверьте, не умею».

«Я очень тебя прошу».

«Я не могу взять ни одной ноты».

«Но это так же легко, как и лгать: на эту дырочку положи большой палец, а остальные вот на эти: дуй сюда, и флейта запоет».