Ювелирные сокровища Российского императорского двора
Шрифт:
Как следует из текста записки, ученый желал получить сведения о трех камнях «восточного происхождения» из Бриллиантовой комнаты, или, как он ее называл, «Императорской Российской Сокровищницы».
Эти камни были известны любознательному ирландцу под именами «Орловского» (Orlof), «Шах» (Jhah) и «Столового» (Gable). На тексте записки, видимо, переданной чиновникам Камерального отделения, против каждого из упоминаний об этих камнях имеются карандашные пометы российского происхождения.
Так, против бриллианта «Орлов» указаны: «№ 2, 185 кар., 2 395 750 руб.». Это номер бриллианта по описи, его точный вес и стоимость. При этом следует отметить, что цена камня указана по оценке, сделанной придворными ювелирами в начале 1865 г. Следовательно, к 1893 г., т. е. на протяжении 28 лет, официальной переоценки коронных камней не проводилось.
Против алмаза «Шах» указывалось: «№ 37, 86 кар., 225 000 руб.». Напротив слов Балля
По поводу третьего камня, названного Баллем «Столовым», у чиновников Камерального отделения ясности не было. Поэтому на полях появился знак вопроса, а затем приписка: «Сапфир № 345. Рубин № 183». Их можно было понять, поскольку и у самого Балля сведения об этом камне носили скорее легендарный характер: «Говорят, что это гладкий камень октогональной формы; другие же важные подробности очень неопределенны и противоречивы, как относительно веса (68 кар.?), так и относительно его происхождения» [400] .
400
РГИА. Ф. 468. Оп. 8. Д. 107. Л. 6 об. // По ходатайству Председателя Дублинского Общества Наук и Искусств Балля, занимающегося историей наиболее замечательных драгоценных камней, о сообщении ему сведений о драгоценных камнях, составляющих Императорскую собственность. 1893.
Из других бриллиантов, якобы хранящихся в Бриллиантовой комнате, ученый упоминает еще два камня: «„Полярная звезда“ (карандашная помета – с. 181) и „Красный бриллиант“ (карандашная помета – с. 105). Первый из них был продан г-жею Гаррард княгине Юсуповой; второй, говорят, известен своим цветом».
Как следует из рапорта, составленного чиновниками Камерального отделения и направленного на имя управляющего Кабинетом генерал-лейтенанта Павла Константиновича Гудим-Левковича, они знали о хранимых в Бриллиантовой комнате камнях ничтожно мало. Вероятно, легенды о каких-то камнях имелись, но, видимо, хранители не сочли уместным в официальном документе использовать профессиональные легенды. Поэтому язык документа сух и лапидарен: «В Общем архиве Министерства Императорского двора… никаких исторических сведений не найдено. В делах Камерального отделения тоже ничего нет…». Поэтому в письме к российскому послу в Лондоне упоминается только, что вес алмаза «Орлов» не 194 3/4 карат, а 185 карат.
И тем не менее, для того чтобы не разочаровать исследователя, к официальному ответу был приложен краткий список из наиболее значительных камней, «заслуживающих внимания по редкости и выдающимся качествам». Мы приведем его полностью [401] (табл. 20):
Таблица 20
«Список драгоценным камням, находящимся в Российской коллекции Императорских Регалий и Коронных бриллиантов, заслуживающих внимания по редкости и выдающимся качествам»
401
РГИА. Ф. 468. Оп. 8. Д. 107. Л. 7 // По ходатайству Председателя Дублинского Общества Наук и Искусств Балля, занимающегося историей наиболее замечательных драгоценных камней, о сообщении ему сведений о драгоценных камнях, составляющих Императорскую собственность. 1893.
Возвращаясь к режиму хранения коронных бриллиантов, следует отметить, что ответственной структурой, обеспечивавшей хранение императорских регалий и коронных драгоценностей, являлся Кабинет Е.И.В. У заведующего Камеральным отделением хранились ключи и печать от Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца. В регламентирующих документах оговаривалось, что возможная передача драгоценностей от одной императрицы к другой допускается только через Камеральное отделение с соответствующей записью в инвентарные книги. Поэтому всякое движение императорских регалий и коронных драгоценностей тщательно фиксировались в специальной книге «Описи Коронных бриллиантов». При этом для передачи драгоценностей в комнаты императриц требовалось обязательное «высочайшего Государя Императора соизволение» по докладу министра Императорского двора. Надо заметить, что это положение выполнялось довольно патриархально. Обыкновенным простым карандашом в соответствующей графе рукой заведующего Камеральным отделением небрежно вписывалось: «У Ея Императорского Величества». Дата при этом не указывалась.
Вместе
с тем в «Правилах» 1896 г. оговаривались форс-мажорные ситуации, когда «в экстренных случаях Всеподданнейшие доклады могут быть представлены после исполнения повелений Их Величеств Государынь Императриц». Также указывалось, что любые переделки коронных драгоценностей допускаются только «с Высочайшего соизволения».В примечании к «Правилам» 1896 г. указывается, что «Книга коронных бриллиантов» ведется в двух частях: в первую вносятся императорские регалии, а во вторую – коронные драгоценности. Кроме этого, на случай пожара дубликаты ключей от Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца хранятся также у начальника Санкт-Петербургского Дворцового управления.
Наружная охрана Бриллиантовой комнаты возлагалась на Главный караул Зимнего дворца, который должен был выставлять двух часовых к дверям охраняемой комнаты.
Вход в Бриллиантовую комнату заведующего Камеральным отделением Кабинета Е.И.В. «происходит по мере надобности и в присутствии одного из его помощников и полицмейстера Зимнего дворца, или лиц их временно заменяющих». На случай форс-мажора оговаривалось, что за отсутствием помощника заведующего Камеральным отделением управляющий Кабинетом назначает для входа в Бриллиантовую комнату совместно с заведующим одного из чиновников Кабинета.
Доступ в Бриллиантовую комнату посторонним лицам разрешался не иначе как с позволения министра Императорского двора. При этом заведующему Камеральным отделением позволялось «с разрешения управляющего Кабинетом, под свою ответственность, вводить с собою лиц лично ему известных, а также ювелиров, оценщиков Кабинета и нужных в том или другом случае рабочих». Следует заметить, что кроме профессионалов-ювелиров, которые десятилетиями сотрудничали с Камеральной частью, только очень немногие могли похвастаться тем, что побывали в Бриллиантовой комнате Зимнего дворца.
Инструкциями предписывалось по возможности пломбировать все драгоценности и вещи, хранимые в кладовых № 2 и № 3. Коронные драгоценности и бриллианты в кладовой № 1 не пломбировались, но обо всех «движениях» драгоценностей ежемесячно составлялись специальные записки. При трех кладовых Камерального отделения состояли штатные оценщики: пять оценщиков драгоценных камней, два оценщика мягкой рухляди, один оценщик парчовых изделий и церковных принадлежностей, один оценщик часов и механических изделий и один оценщик серебряных и золотых изделий [402] . Всего 10 человек.
402
РГИА. Ф. 468. Оп. 44. Д. 1412. Л. 10 // О предметах занятий Камерального отделения.
В результате тщательного подбора ювелирных уников в кладовых Камерального отделения оказались сосредоточены колоссальные ценности. В первой четверти XIX в. эти ценности были распределены по трем кладовым Камерального отделения. Вещи, отнесенные к императорским регалиям, такие как Большая императорская корона (1762 г.), держава (1762 г.) и скипетр (1777 г.) были помещены в кладовую № 1. Туда же были помещены уникальные ювелирные изделия «с историей» (мемориальные вещи), которые стали основой коллекции коронных бриллиантов и жемчугов.
Кладовая № 1, где хранились императорские регалии и коронные бриллианты, несмотря на особый режим доступа, довольно активно использовалась. Преимущественно это касалось коронных бриллиантов, которые каждая из императриц могла затребовать в «свои комнаты».
Последний раз в истории династии Романовых полная коллекция императорских регалий была использована 27 апреля 1906 г. во время торжественного приема депутатов Государственной думы в Тронном (Георгиевском) зале Зимнего дворца. При этом Николай II императорские регалии не надевал, но они были выложены на двух столах, поставленных справа и слева от трона: Большая императорская корона, Скипетр, Держава, Государственное знамя, Государственный меч, Государственная печать и порфира императора. Для этой церемонии часть регалий (Государственный меч, Государственная печать и порфира императора) были привезены из Москвы, из Оружейной палаты Московского Кремля, где они хранились с мая 1896 г. Когда составлялся сценарий открытия Думы, особо оговаривалось, что в Георгиевском зале охранять регалии будут четыре дворцовых гренадера, и Корона с Державой будут находиться «с правой стороны от престола» [403] .
403
РГИА. Ф. 472. Оп. 42 (496/2723). Д. 38. Л. 8 // О распоряжениях по случаю открытия Государственной думы 27 апреля 1906 г. в Императорском Зимнем дворце. 1906.