Ювелирные сокровища Российского императорского двора

Поскольку столица империи находилась в относительной близости от района военных действий, то на высочайшем уровне было принято решение об эвакуации императорских регалий и коронных бриллиантов из хранилищ Камерального отделения Кабинета Е.И.В. Это было вполне оправданное решение, ибо речь шла не просто о бриллиантах и каратах, а о важнейших символах власти императорской России.

После этого решения драгоценности были уложены в специальные сундуки и эти восемь сундуков в сопровождении Помощника заведующего Камеральной частью Бантышева были отправлены (21–23 июля 1914 г.) по Николаевской железной дороге в распоряжение Московского дворцового управления. 24 июля 1914 г. восемь прибывших из Зимнего дворца сундуков, в которые были упакованы коронные драгоценности, принял хранитель Оружейной палаты Московского Кремля В.К. Трутовский. В числе восьми сундуков, вывезенных из Петербурга, были два сундука с коронными драгоценностями без номеров. В сундуках № 4 и № 5 находились упакованные родословные книги и документы.

Кроме восьми сундуков с ценностями из Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца были и другие сундуки, куда поместили наиболее значимые ценности из кладовой № 2. Так же в сундуках вывезли и ценности, принадлежавшие семье Николая II на правах личной собственности. В сундуке № 9 находились вещи запаса кладовой Камеральной части и драгоценности великих княжон, дочерей Николая II, а в сундуках № 12, № 13 и № 14 – вещи от камер-фрау М.Ф. Герингер и ковчег от фамильных документов. Все эти сундуки были помещены в Оружейной палате вместе с другими ящиками с эвакуированными ценностями Камерального отделения, поступившими в распоряжение Московского дворцового управления.

Пока в этой истории все правильно и логично. Единственное, что вызывает вопросы, так это лихорадочная поспешность эвакуации. Дело в том, что к этим восьми сундукам не прилагалось никаких описей или акта передачи [454] . Это противоречило всем инструкциям, поскольку речь шла о перемещении важнейших предметов, за хранение которых отвечало Камеральное отделение. Еще раз напомним, что война с Германией началась 19 июля, а уже 24 июля императорские регалии и коронные бриллианты оказались в Москве. За эти несколько военных дней ни о какой угрозе Петербургу не могло быть и речи. Кстати говоря, в 1941 г. подобное решение об эвакуации ценностей Оружейной палаты Московского Кремля в Сибирь также было принято в первые дни Великой Отечественной войны.

454

Ферсман А. История Алмазного фонда // Алмазный фонд. Вып. 1. М., 1924. С. 13.

До 1917 г. эти ящики несколько раз вскрывались. К ним по распоряжению Управляющего Кабинетом допускались только два человека: помощник заведующего Камеральным отделением Бантышев и камер-фрау императрицы Александры Федоровны Мария Федоровна Герингер. При этом никаких письменных распоряжений не давалось и все делалось по словесному распоряжению императрицы. Сундуки вскрывались в 1915–1916 гг., для того чтобы достать из них те или иные драгоценности.

Когда в марте 1917 г. Николай II подписал отречение, то все Романовы были весьма озабочены судьбой своих «пакетов» и «ящиков», хранившихся в кладовых Камерального отделения Кабинета. Поэтому летом 1917 г. о Камеральном отделении часто упоминалось в приватных беседах, и в официальной переписке Романовых. При этом Камеральное отделение Кабинета Его Императорского Величества было официально ликвидировано одновременно с ликвидацией самого Кабинета 26 февраля (1 марта) 1918 г.

После Февральской революции 1917 г. и отречения Николая II Временное правительство среди огромного количества первоочередных вопросов, требовавших безотлагательных решений, озаботилось и судьбой ценностей, хранимых в Камеральном отделении Кабинета. Поэтому уже 17 марта 1917 г. Канцелярия бывшего Министерства Императорского двора по приказанию комиссара Временного правительства потребовала немедленно «сообщить… подробные и самые точные описи находящегося в подведомственных бывшему Кабинету Его Величества установлениях ценного, художественного и иного имущества, составляющего личную собственность бывших Государынь императриц, детей быв. Императора и членов быв. Императорского Дома» [455] .

455

РГИА. Ф. 468. Оп. 44. Д. 1409. Л. 1 // С препровождением в особое делопроизводство Кабинета описи вещей и пакетов, сданных в разное время на хранение в Камеральную часть, составляющих личную собственность бывших Государынь императриц, детей быв. Императора и членов быв. Императорского Дома. 1917.

Наряду с составлением списков «личной собственности» была составлена «Ведомость драгоценным вещам, находящимся в кладовой бывшего Кабинета Его Императорского Величества». Полная инвентаризация драгоценных вещей закончилась летом 1917 г. В указанной ведомости перечисляется огромное количество различных ювелирных изделий с разницей цен в тысячи рублей. Например, в Кладовой хранилось 4 фельдмаршальских жезла стоимостью в 2500 руб. каждый; пять обер-камергерских ключей стоимостью от 2605 до 3300 руб.; 143 сабли с надписью «За храбрость» стоимостью от 1000 до 1500 руб.; 17 орденов Св. Андрея Первозванного и 41 комплект орденских знаков этого же ордена для «не христиан» стоимостью 5186 руб. каждый. Там же хранились знаки для статс-дам (от 5000 до 5400 руб.) и фрейлин (от 250 до 620 руб.). Бесчисленные посохи, панагии, кресты на клобуки, крестильные крестики (по 16–19 руб.), миниатюры, медали, медальоны, настольные, табакерки, перстни, булавки, портсигары, запонки и даже бинокли призматические (по 63 руб.).

Хранились в кладовой Камеральной части и уникальные вещи штучной ювелирной работы. Например, такие как «Диадема, украшенная бриллиантами», стоимостью в 51 268 руб. или «Диадема лучистая, украшенная бриллиантами», стоимостью в 35 700 руб. К сожалению, в этой ведомости приведены только названия ювелирных изделий и их стоимость без всяких дополнительных описаний. Но и этот сухой бухгалтерский список впечатляет, как впечатляет и итоговая цена всех этих предметов, составившая 1 484 068 руб. 47 коп. [456]

456

РГИА. Ф. 468. Оп. 44. Д. 1409. Л. 43 // С препровождением в особое делопроизводство Кабинета описи вещей и пакетов, сданных в разное время на хранение в Камеральную часть, составляющих личную собственность бывших Государынь императриц, детей быв. Императора и членов быв. Императорского Дома. 1917.

Обер-гофмаршал П.К. Бенкендорф (справа). Ливадия. 1912 г.

Судьбой императорских сокровищ озаботилась и демократическая интеллигенция. Вскоре после Февральской революции 1917 г. была создана «Комиссия по делам искусства» во главе с М. Горьким, впоследствии преобразованная в «Особое совещание по делам искусств при комиссаре Временного правительства». В подчинении этого «Особого совещания» оказалось бывшее Министерство Императорского двора [457] .

457

Ильин Н., Семенова Н. Проданные сокровища России. М., 2000. С. 12.

В сентябре 1917 г. по просьбе владельцев драгоценностей – «граждан Романовых» – организовали ревизию предметов, пакетов и ящиков, хранившихся в кладовых Камерального отделения. Это процедура оказалась довольно сложной, поскольку значительная часть ценностей после начала Первой мировой войны находилась на хранении в Москве.

Начало данной проверки отчасти связанно и с тем, что 1 августа 1917 г. семью Николая II вывезли из Петрограда в Тобольск. В середине сентября 1917 г. бывший обер-гофмаршал Императорского двора П.К. Бенкендорф, представлявший финансовые интересы семьи императора, отправил комиссару Временного правительства над бывшим Министерством Императорского двора Ф.А. Головину письмо, к которому приложил список «сданных в разное время в Камеральный отдел бывшего Кабинета Его Величества драгоценностей, принадлежащих бывшей императрице Александре Федоровне.., расписки в получении которых находятся у бывшей камер-фрау М.Ф. Герингер». В письме была обозначена не только принципиальная позиция по вопросу о собственности на хранящиеся ценности: «За исключением коронных бриллиантов все эти предметы составляют частную собственность бывшего Государя, бывшей Императрицы…», но и просьба: «По поручению владельцев покорно прошу хранить их в Камеральном Отделе бывшего Кабинета Его Величества до того времени, когда возможно будет получить их обратно» [458] .

458

РГИА. Ф. 468. Оп. 44. Д. 1407. Л. 5 // О составлении списков драгоценностей, сданных на хранение в Камеральную часть в разное время, принадлежащих членам Императорской Фамилии. 1917.

Ф.А. Головин. Комиссар Временного правительства над бывшим Министерством Императорского двора. 1917 г.

Следует подчеркнуть, что ни А.Ф. Керенский, ни В.Ф. Головин не возражали против такой постановки вопроса, признав, что все ценности действительно принадлежат Николаю II и членам его семьи. Дальнейшая переписка между Бенкендорфом и Головиным была посвящена исключительно уточнению списка хранимых ценностей. Последними письмами они обменялись в октябре 1917 г., буквально за неделю до того, как большевики взяли власть в свои руки, чем и поставили точку как в дискуссиях по перечню ценностей, так и по вопросу об их принадлежности.

После подавления попытки государственного переворота генералов во главе с Верховным главнокомандующим Л.Г. Корниловым в августе 1917 г. и большевизации Советов, которые начали готовить свой государственный переворот, руководство Кабинета поставило перед Временным правительством вопрос о необходимости срочной эвакуации всех ценностей, хранимых в Камеральном отделении, из Петрограда в Москву. Временное правительство согласилось с аргументами руководства Камерального отделения, после чего началась практическая подготовка к эвакуации огромных ценностей.