Ювенилия Дюбуа

Быстрыми шагами писатель добрался до кабинета, обнаружив телефон на столе. Не заходя в записную книжку, набрал номер. Пошли гудки. Один, два, три гудка. Никто не отвечал. Переживание перешло уже в неизлечимое волнение, которое нарастало с каждой секундой. Марк в спешке начал одеваться, особо не смотря, что натягивает на себя, взял ключи от машины. Не закрывая входную дверь на ключ, выбежал в главный коридор, нажал кнопку лифта. Наконец дверь распахнулась, Марк выбежал, боковым зрением заметив взволнованное лицо вахтерши. Его темно-зеленый BMW был припаркован недалеко от дома. В кромешной темноте писатель добежал до машины, разблокировал дверь, сел внутрь. Ключи как нарочно выпали из рук, упали под сиденье. Достав их, Марк уже хотел было завести машину, но в зеркале заднего вида он увидел бледную Мэри. Быстро вылез из машины, подбежал к ней.

— Ты где пропадаешь?! Я чертовски переживал, уже хотел ринуться искать тебя! — Марк крепко обнял её.

— Извини, задержалась по делам. — Голос Мэри был каким-то безразличным, смотрела она в пустоту.

— А почему телефон не брала? Я звонил, черт возьми!

— Потеряла…

— Ладно, пошли в дом. Ты, наверное, устала. — Он поцеловал ее в холодные губы.

Рядом проходили две женщины среднего возраста, которые смотрели на него непонимающим взглядом. Марк не придал этому значения. Он и Мэри пошли домой. Вахтерша опять смотрела на него удивленно, писатель поинтересовался, в чем проблема, но та неправдоподобно усмехнулась, и отмахнувшись, сказала, что все хорошо, ей просто нездоровится. Зайдя в квартиру, Марк принял душ, затем в ванную пошла Мэри. Было уже десять минут второго, парочка легла спать. Писатель заточил девушку в объятия. Сегодня он столько всего пережил, его организм был истощен, как морально, так и физически. Через пару минут он заснул, обнимая свою любимую.

3

В глаза попали лучи дневного солнца. Марк повернулся на правый бок, но не стал спать, а просто лежал, приходя в себя. Дотянувшись до тумбочки, он взял телефон, на часах было четырнадцать часов ровно. Пора было вставать. Посмотрев через плечо, писатель не обнаружил Мэри. «На работе уже». Встав с постели, побрел на кухню, где его поджидал пустой холодильник. Не осталось иного выбора, как сходить в магазин.

Ближайший супермаркет располагался в десяти минутах ходьбы от дома. Марк одел на себя то, что попало под руку. Захватив бумажник и ключи, писатель спустился на первый этаж пешком, поздоровался с вахтершей. Выйдя из дома, повернул направо и пошел по дороге, смотря себе под ноги. День выдался прохладным, но солнце светило во всю свою мощь. Навстречу шла большая масса людей, кто-то вышагивал на работу, кто-то гулял с девушкой, а некоторые брели с грустинкой в глазах, но Марк их не замечал. Как и прежде, он оставался наедине со своими блуждающими мыслями, он вечно придумывал, изобретал, обдумывал, рассуждал. Его мозг работал двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. До магазина оставалось рукой подать, как писателю ужасно захотелось покурить. Не сворачивая с намеченного пути, он купил в ларьке пачку. Странно, ведь он уже давно бросил курить обычные сигареты и только иногда баловался дорогими сигарами. Марк сразу приметил эту странность, но его это не остановило. Ловким движением руки распаковал пачку, закурил. За три минуты он докурил до фильтра, выбросив небрежно окурок на асфальт. Зайдя в супермаркет, взял корзину и пошел по рядам, бросая в прутья необходимые продукты. Через пятнадцать минут продуктового шопинга в корзине Марка оказались: две пачки крабового мяса, чипсы, сосиски, два ящика пива, плавленый сыр, буханка белого хлеба, сок, печенье, тарталетки, быстро приготовляемая лапша, копченая курица, салат, один блок сигарет и, ко всему прочему, два мужских журнала, на чьих обложках красовались полуголые девушки. Простояв на кассе минут десять и расплатившись, писатель уместил купленный товар в два, скорее больших, чем средних пакета, и вышел с сигаретой в зубах. Обратно он пошел все той же дорогой, только народу было куда меньше. Шел Марк неспеша, и только через десять минут было пройдено половина пути. Вдруг сзади за плечо схватила рука, останавливая его и тут же разворачивая. Перед мужчиной предстал друг детства, с которым Марк иногда встречался в баре, говоря о жизни и обсуждая насущное. Друга звали Адам Краузе. По происхождению немец, но его семья переехала в Лондон, когда ему было пять лет. Учился с Марком в одном классе. Мужчины оставались лучшими друзьями и по сегодняшний день. В отличие от своей фамилии (Краузе в переводе с немецкого — кудрявый), у Адама были прямые черные волосы длиной ниже плеч. Тело худощавого строения, ростом сто восемьдесят сантиметров. Редко брился. Являлся очень перспективным и известным художником-скульптором. Неизменно носил штаны малинового цвета, белые просторные футболки, на которых изображались разные герои из мультфильмов. Выглядел он не очень ухоженным и всегда был потерянным с немного безумным взглядом. Марк, увидев друга детства, расплылся в ностальгирующей улыбке.

— Адам, мой милый друг, какая встреча! Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Привет, Марк. Да я ехал домой, завидел тебя и решил поздороваться. Уже как неделю не виделись. — Он определенно не был рад встречи, говорил сниженным голосом. На лице читалось сочувствие к другу. — Как ты, друг?

— Я отлично. Отлично! А вот ты, какой-то хмурый. Что-то случилось?

— Отлично? Хм, хорошо, что отлично, — задумчиво ответил тот. — Нет, все хорошо у меня, просто устал. Вчера была выставка, посвященная современным деятелям искусства. После нее я и Майк подцепили девочек и поехали к нему, напились, здорово оторвались. [ЦЕНЗУРА] было больше, чем снега в Альпах. — Ухмыльнувшись, осмотрелся по сторонам, затем пристально взглянул на Марка.

— Ты с [ЦЕНЗУРА] поосторожней, альпинист.

— Хорошо друг, постараюсь высоко не лазить.

Оба были рады встрече. Адам чувствовал, что Марк хотел что-то еще спросить у него, но пока держал рот на замке. Наступила неловкая пауза, длившаяся не больше двадцати секунд, но им так не показалось.

— Почему ты не спросишь, как поживает Мэри? — Вдруг заговорил писатель.

— Извини, что? — От неожиданности мозг друга не сразу понял вопроса.

— При встрече ты всегда спрашивал, как дела у моей девушки, Мэри, а сейчас не спросил. Почему? — Марк был абсолютно спокоен, просто этот факт показался ему странным.

— Ну, я даже не знаю, Марк. — Друг замялся, не зная, что и сказать.

— Что ты не знаешь?

— Забыл, наверное! Марк, хватит этого спектакля! — Раздраженно прорычал он. — Слушай, мне пора, дела. Потом поболтаем, друг, а ты главное держись, не забрасывай себя. — Похлопав по спине писателя, Адам двинулся к своей машине.

— Пока, друг. — Недоуменно смотрел уходящему.

Постояв с пакетами на месте еще пару мгновений, Марк пошел дальше, куда и держал путь. Его начал терзать вопрос, почему его верный друг так вспенился, из-за какого-то невинного вопроса. Хороший повод задуматься. Десять минут спустя писатель уже был дома и забрасывал продукты по полкам. Небрежно оторвав кусок курицы, а именно ножку с частью грудинки и открыв банку пива, Марк пообедал, и, не став убирать за собой, завалился на диван. Живот удовлетворенно молчал, тело расслабилось. Пред глазами был белый потолок, который гипнотизировал своей бесконечностью. Вроде все было хорошо, но героя что-то мучило внутри, словно предвещая беду, волнение нарастало. Такое состояние беспощадно терзает. Человек не знает, куда ему деться, как из этого вылезти. В такие моменты жизнь кажется пустой и неинтересной. Тебе ничего не нравится, ты просто потерял желание жить. И что самое интересное, ты не знаешь из-за чего это, не понимаешь, что могло вызвать такое ужасное состояние. И эта неизвестность пугает тебя, не дает покоя, уверенности, стремления двигаться дальше. Ты становишься животным, которое только ест, срет и спит. Твое хобби становится для тебя неинтересным, твоя любимая работа становится каторгой, твои друзья становятся просто людьми, твой любимый кот становится обузой. И от этого не убежать. Время приближалось к вечеру. Чтобы скоротать время до того, как Мэри придет с работы, Марк пошел в свой кабинет поработать. Зайдя в кабинет, включил ноутбук, в пепельнице лежала недокуренная сигара. Перед писателем опять предстал чистый лист без единого предложения, без единой буквы. «Всегда тяжело начать» — сказал он сам себе. Приблизительно через час на листке появилось название: «Сон разума». Сюжет этого рассказа Марк придумал уже давно и только сейчас вспомнил о нем. Появилось желание продолжить мысль и довести рассказ до ума. Основная идея драмы заключалась в следующем: главным героем являлся преступник, который убивал, грабил не имея пощады, но однажды, при очередном ограблении банка, его сильно ранили. Преступник впал в кому. Он бродил сам у себя в голове, выхаживал по своему сознанию в поисках истины. По дороге ему встречались разные персонажи, очень странно и смешно одетые, которые подталкивали героя на определенные выводы. В конце рассказа герой понимает, насколько была скудна его жизнь, он плачет. И в этот момент у него останавливается сердце, и он умирает. В кратком содержании вроде бы все просто, но, чтобы расписать все это грамотно, нужен огромный талант, уйму времени и море алкоголя.

Первая страница далась писателю тяжело. За ней последовала вторая, третья, четвертая. Он вошел во вкус, потеряв счет времени. На столе уже стоял недавно купленный ящик пива. Банки опустошались одна за другой. Мир вокруг Марка исчез, он остался один на один со своим рассказом, потихоньку оживлял его, чувствуя каждую напечатанную им букву. Фантазия кипела словно чайник. Все, что он писал, видел у себя перед глазами как наяву. Писалась строчка за строчкой, лист за листом. Телефонный звонок вытащил писателя из штопора. От резкого звука он подпрыгнул и испугано оглядел комнату, на секунду забыв, где находится. Заработало левое полушарие мозга и все встало на свои места. Палец нажал кнопку ответа.

— Алё, я вас слушаю.

— Мрак, это я. — Голос Мэри звучал уставшим.

— Привет, дорогая. Когда ты будешь дома? Я соскучился.

— Я тоже соскучилась, но понимаешь, меня нету… в городе, я улетела по приказу в командировку.

— И не предупредила меня? — Писатель был ошеломлен.

— Извини, для меня это тоже было неожиданностью.

— Когда ты вернешься обратно? — Марк был чертовски расстроен.

— Через неделю, примерно. Еще раз извини, что так получилось.

— Ничего страшного, ты не виновата, а твой босс козел последний.

— Ах да, еще кое-что забыла сказать.

— Что?

— Мы не сможем с тобой созваниваться.

— Почему?! — Он совсем перестал понимать Мэри.

— Потом, Марк. Все мне пора. Люблю.

Не успев ничего ответить, писатель услышал гудки брошенной трубки. Волнение, которое он испытывал, оправдало себя. Взглянул на часы, было без десяти минут два часа. Марк сохранил написанное, выключил ноутбук. Захватив пачку сигарет и зажигалку, направился в зал, где лег на диван. Сна не было ни в одном глазу, все из-за дурацкого переживания. Сигарета скуривалась одна за другой. Чувство одиночества начало преследовать его. Пролежав так до десяти утра, хотя казалось, что целую вечность, он начал потихоньку засыпать. Пачка уже давно закончилась, да и мысли тоже. За этот промежуток времени Марк успел подумать обо всем, что только можно. Тело так ослабло что, попытавшись встать с дивана, он просто не смог. Наконец-то триумф, глаза слиплись, от гробовой тишины запищало в ушах, разум опустился в темноту. Спустя еще пару мгновений, писатель спал, но никаких снов не видел, перед глазами была черная пелена, только сквозь сон он что-то говорил неразборчиво и хмурился, и хмурился…

Весь следующий день он проспал как убитый. Звонков больше не было. Проснувшись, чувствовал себя куском никому ненужного дерьма. Накануне выпитый алкоголь давал о себе знать в виде жуткого похмелья. Вчерашний разговор казался злым сном или выдумкой, но, повернув голову, он не увидел Мэри. Сходив на кухню и опохмелившись последней банкой пива, Марк снова лег отдыхать. Через день скитания по квартире у писателя закончилась еда, выпивка и прочая дребедень. Позвонил в супермаркет «Waitrose», заказав кучу полуфабрикатов, алкоголя (начиная с пива и заканчивая абсентом), туалетную бумагу. В общем, заказал все, что нужно было для жизни и зализывания душевных ран.

Последующие дни протекали в творческом опьянение. Что бы время не бежало как олимпийский спортсмен, он задвинул все окна жалюзи и остановил часы дома. Только на телефоне поставил будильник, который прозвенит ровно через шесть дней. И тогда вернется она, милая, милая Мэри. Рассказ писался в хорошем темпе. В организме писателя алкоголя было больше всего, что вообще может быть внутри человека. Голова круглосуточно ходила ходуном. Никакого общения, никаких прогулок, он даже не знал, день сейчас или ночь. Время замерло. Душ не принимался, вся цивилизованность уехала на недельный отпуск. С каждым днем Марк все больше и больше терял окружающий мир. Он начал нашептывать сам себе, какие-то слова. Диалоги самим с собой тоже приветствовались.