Ювента
Шрифт:
– Опять двадцать пять… Вам не надоело еще? Что ты, что бабка меня в ту же степь гонит – запричитал Ефим Ефимович. – Ну пойду я на пенсию, и что? Дома-то чего делать? Скорлупки от семачек пересчитывать? Воздух взвешивать? Манюша вот еще хоть по саду хлопочет, при деле. Да ей и полезно…
– А ты отдыхать не пробовал? Говорят, полезное занятие.
– Лодыри вообще много чего лопочут, потому как времени у них воз и мешок. Не переживайте, в гробу отдохну, успеется. А работать полезно! Молодежи вот это бы хорошо уяснить…
– А что, ты за всю жизнь не напахался? То на благо социализма, то на семью, то на других. Не надоело еще?
– Если б мы тогда на социализм не пахали,
– Началось…
– Все при деле были, про отдых не думали. Руками работали, города строили, а питались хлебом да капустой. А щас чего? Молодежь за компухтеры эти свои села и устала тут же, лапки свесив. Только о курортах своих и думаете. Зато как руками поработать…
– Ну всё-всё, хорош, тормози тачанку. Я же не про это, сам понимаешь. Я про то, что тебе уже на пенсию положено. Пусть другие работают.
– Другие пусть лучше сами о себе подумают. А мы тут как-нибудь без сопливых. Я еще всем вам фору дам, так что не хлопай варежкой.
– Ну-ну… А чё ж тогда бабушка говорит, что ты на сердце жалуешься?
– Я на него всегда жаловался, а оно на меня. И что теперь?
– Вдруг тебя здесь прихватит? – не отставал внук. – Сюда пока скорая доедет…
– Сень – ну вот что ты мне мозги полощешь? А вдруг, а то, а это… Всякое в жизнях случается. А вдруг метеорит завтра рухнет? Или америкосы полезут? Так можно с пеленок ждать всякой ерундистики. К тому же, ежели что – у нас тут и доктор хороший имеется, Яков Максимович. Он уж точно выручит. Ну а если и не успею вызвать никого, так значит и срок мой подошел. Мне уж годов-то сколько?
– Молодой ты. Еще жить и жить.
Ефим Ефимыч ухмыльнулся в весь свой неполный набор зубов.
– Ох, да уж… Не нажился ведь еще. Слушай – я ж дома и помру быстрее, как вы не понимаете-то. Буду лежать на диване пузом к верху, да в ящик пялиться, и сразу начнет болеть всё подряд. И даже там, где раньше и комары не кусали. А всё почему? Да потому что появится время думать о болячках своих, во как!
– М-да… Научным подходом повеяло.
– Ты не умничай, а лучше соображалку включи. Как оно лучше будет – в хате киснуть, али делом заниматься? А я тебе отвечу сразу – делом! Здесь же оно как делается? На работу мне нужно проснуться, а значится и режим соблюдать. Чтоб пораньше встать, нужно пораньше лечь, вот тебе и режим. Дальше – как встал, так и покушал сразу, чаёчку выпил. Пока на остановку иду – поздоровался со всеми, кого встретил, прогулялся. А пока сюдой на автобусе еду, я и покемарить могу, и газетку почитать. Ну а здесь-то и вовсе благодать. Природа, тишина, воздух свежий, птички вон как поют. А в выходные уже можно и отдохнуть. Такой отдых и ценится больше, чем посреди безделья.
– Это ладно. А со здоровьем чё прикажешь делать?
– Сеня, Сенечка – я старый! Мне и без того положено болеть и тарахтеть. Возраст у меня уже такой, понимаешь? И вообще, запомни – к старости разве что член на лбу не вырастит. Вот так вот!
– Постараюсь запомнить – ответил внук, которого речевой оборот дедушки и правда позабавил.
– Уж постарайся – причмокнул Ефимыч, вытирая рот салфеткой. – А на диване полежать да газету почитать я и здесь могу. Что я, кстати, и так делаю… О, принесло кого-то, что ли…
И правда – освещая темноту фарами, на обочине дороги остановилась машина с желтой полосой. “Такси” – догадался сторож и пока что решил не обращать внимания на приезжего, потому как мимо его сторожки запоздалому гостю всё равно было не пройти и ворота не открыть.
– Поздновато уж для посещений – глянул сторож в окошко, а после вернулся на свое место за столом. – Кто-то из работников,
видать.– И всё равно я не догоняю, зачем оно тебе… Дома в твоем возрасте всяко лучше, чем в ночную смену здесь пахать – продолжил стоять на своем Сеня, не обращая внимания на приезд такси. – Да и скукота тут смертная. Сиди да в окно гляди…
– Конечно, это ж тебе не на мопеде рассекать. Вот будет тебе столько же лет, сколько мне, тогда и поглядим, захочешь ли ты дома вялиться. Мне тут жить осталось с ноготь, потому и хочу еще и поработать, и поотдыхать. А что же это за отдых такой, когда ты не работаешь? А?
– Аргументный аргумент – съязвил Сеня и уже окончательно прикончил кружку с чаем, мелкие капли от которого попали мотоциклисту на черную бороду.
– Есть такое… Чего ж не идет-то никто? – покосился в окно Ефим Ефимыч. – Странно.
– Так, может, и не сюда приехали?
– А куда ж еще? – развел руками Ефимыч. – Тут в округе и нет больше ничего. Да и кто пешком по темени гуляет?
– Много кто – коротко ответил Сеня. – Ладно, деда, поехал я потихоньку. Мне-то еще до города пилить.
– Погодь, пошли вместе – я провожу!
Как только внук с дедом вышли из сторожки, их глазам предстала абсолютно нахальная картина – тот самый пассажир, который не так давно вышел из приезжего такси и пропал с радаров сторожа, сейчас был как раз занят тем, что восседал на мотоцикле Сени, имитируя на нем скоростную езду. Нацепив шлем, идиот раскачивался на железном звере из стороны в сторону, крутил рулем и издавал глупые звуки, похожие на бред сумасшедшего.
– Вж-ж-ж-ж, ну ка, пыхщ, вы-ы-ы-ы-ж. С дароги, окунь! Врум, врум – валял дурака наездник, имитируя заход в очередной воображаемый поворот.
Сеня по своему опыту знал, что смертник, опорочивший его железного друга, наверняка был пьян, иначе бы дважды подумал о своем решении прежде, чем залезть на мотоцикл. Нужно было действовать.
– Так, дед – ты постой-ка тут и не лезь – спокойным голосом сказал Сеня и не спеша отправился в сторону своего байка. – Э, гражданин – слезьте с аппарата, будьте любезны.
– Пф-ф-ф, гражжанин – невнятно усмехнулся смертник. – Херасе ты завернул. Клевый у тя велик. А как он эта…включается-то?
“А ведь день мог закончиться так мирно” – подумал Сеня, сжимая кулаки.
– Валер, ну вот ты мне скажи – почему нельзя просто поболтать после рабочего дня? – устало спрашивала у своего напарника Карина, подсев к нему чуть ли не вплотную. – Ты как-то слишком серьезно относишься к вожатству. Поработал – отдохнул. Так будет правильно… К чему это жесткое расписание? Вот ты же даже щас по любому думаешь, как бы от нас поскорее сбежать…
– Ага. Еще как думает – вторила ей Настя.
– Ну вот… А ведь так нельзя…
– Нельзя – снова подтвердила девушка.
– Нужно общаться. Разговаривать. Обсуждать. Делиться друг с другом. Вот если бы не Заринка, я бы тут уже с ума сошла. С тобой ведь и не поговоришь толком, потому что ты всё время убегаешь. Может, я что-то не так сделала? Или ты меня стесняешься? В чём причина? Скажи, я выслушаю. Я же тебя ничем не обидела? Правда? Или обидела?
– Она права – сказала Настя, продолжая подбрасывать дрова в жаркое пламя женской солидарности. – Так ты быстро выгоришь. Учись, пока мы живы. Вот смотри – думаешь, мы сюда пахать приезжаем? Неа. Работать-то мы работаем, но в основном народ сюда рвется, чтобы повидаться друг с другом, потусить вечерком в домике, в вожатских, поболтать, пошутить, повеселиться в конце концов. Может, и замутить с кем – лишним никогда не будет. Тут же такая обстановка крутая. Это не как в городе, там такого нет…