За что тебя люблю

– Майкл ждет нас у снегоходов, - сказала Карла, - вы все хотите пойти туда?

Она включила в их компанию Блейка. Как будто они с Натали были парой.

– Мы с Шарлоттой идем с вами, - ответила Натали, - а Блейк как раз уходит.

Он взглянул на нее так, как будто смотрел в прицел своей винтовки. Давая понять, что разговор не закончен. Хотя Блейк ошибался. Он не мог просто вернуться в ее жизнь и начать раздавать приказы. Уходя, Натали распаляла в себе злость, проигрывая в голове тот вечер, когда она надела свою старую униформу и готовилась прокричать «Б» и «Ю», а затем приземлиться на его колени в шпагат.

Она велела себе не оглядываться, но, конечно же, оглянулась. Блейк стоял там, где они расстались, только теперь в окружении нескольких женщин, которых Натали не узнала.

Мудак.

После парка Натали с Шарлоттой пошли домой вместо того, чтобы смотреть прыжки на снегоходах. Натали замерзла, а Шарлотта хотела закончить украшать елку. Припарковавшись на своей подъездной дорожке, Натали, возможно, задержала взгляд на соседской двери немного дольше, чем необходимо, чтобы понять, на месте ли красный пикап Блейка. Машины не было, и Натали почувствовала себя глупой.

Она с Шарлоттой сняли куртки и обувь и занялись елкой. Шарлотта вешала украшения внизу, а Натали занималась остальными игрушками. Она подтащила к елке стремянку и надела ангела на верхушку. При каждом звуке, каждом шорохе, издаваемом деревом, ее сердце пускалось вскачь. Блейк сказал, что придет сегодня вечером, хочет Натали этого или нет.

После обеда они с Шарлоттой уселись за кухонный стол вырезать снежинки и повесить их на камин. Прошло шесть часов, как Натали смотрела в серые глаза Блейка, и теперь она чувствовала себя издерганной и нервной. Часть ее надеялась, что Блейк не появится, а другая жаждала увидеть его лицо. Часть ее надеялась, что он поторопится и уедет отсюда, а другой становилось плохо от одной лишь мысли об этом. Натали была так растеряна из-за сегодняшнего дня. Растеряна и зла из-за того, что Блейк считал, что может просто заявиться и Натали сразу же захочет поговорить с ним.

Она совсем не хотела видеть его. Боль от этой любви была все еще слишком свежа и реальна и совсем не хотела исцеляться. Сегодняшняя встреча подтвердила, что для этого потребуется время и расстояние.

– Мам, мы едим мясо? – спросила Шарлотта, приклеивая серебряные блестки на бумажную снежинку.

– Да.

Натали вырезала снежинку по трафарету и чуть не проткнула руку ножницами, когда услышала, как где-то на улице хлопнула дверь автомобиля.

– Мясо делают из животных?

– Да. – Натали аккуратно прорезала дырку сверху и пропустила сквозь нее нитку. – Хот-доги, которые ты так любишь, делают из свинины.

– Что такое свинина?

– Свинина – это поросенок. – Натали взяла в рот кончик нитки, чтобы намочить его.

– Мы кушаем поросенка? – задохнулась Шарлотта.

– Да. – Натали скрутила размахрившийся кончик и пропустила его через бумагу.

– Я не хочу кушать поросят. Я не хочу кушать животных. Животные милые.

Натали отложила снежинку. Если бы она уделила вопросу Шарлотты больше внимания, если бы ее не отвлекали мысли о Блейке, она бы ответила поделикатнее.

Глаза Шарлотты увлажнились от настоящего сожаления.

– Животные – мои друзья, мама.

Натали не хотела изменять режим питания своего ребенка, но и не хотела, чтобы Шарлотта считала, что кушает своих «друзей».

– Мы едим только плохих животных.

Шарлотта нахмурилась и вытерла глаза. Натали видела, как в голове у ее ребенка закрутились шестеренки и как Шарлотта направилась подальше от остановки «слезы».

– Плохих и старых животных. Очень старых.

Да, возможно, это - небольшая ложь, но если она поможет Шарлотте почувствовать себя лучше при поедании своих «друзей»-животных, то Натали переживет. Особенно сегодня, когда ее нервы истрепались быстрее, чем нитка, которую она держала в руках.

– Как бабушка?

– Старше.

– О. – Шарлотта кивнула и выдавила каплю клея.

Позвонили в дверь, и Натали уронила конец нитки. Встала со стула.

– Я сейчас вернусь. Положи клей на газету.

Пульс грохотал в ушах, пока Натали шла к двери. Она взглянула в глазок, хотя и ожидала Блейка. И хотя и ожидала его, сердце все равно заполошно билось в груди. Щеки у Блейка покраснели от холода, и он смотрел прямо на нее. Он улыбнулся, весь такой очаровательный и красивый, и у Натали от гнева кровь тут же вскипела до такого же состояния, как в ночь, когда Блейк уехал. Он снова нажал на звонок, и Натали распахнула дверь.

– Привет, Натали. Есть минутка?

– Для тебя нет.

Она захлопнула дверь перед его носом и сказала себе не смотреть в глазок. Конечно же, не послушалась и, приподнявшись на цыпочки, уставилась на него. И смотрела, пока стояние перед закрытой дверью не вызвало на лице у Блейка то озадаченное выражение, которое было ей знакомо. Натали ожидала, что раздражение искривит его губы, вместо этого Блейк улыбнулся и помахал ей на прощание.

Следующим вечером он снова позвонил в дверь и спросил, может ли забрать Спарки.

Натали сложила руки на груди, как будто это могло защитить ее сердце. Теперь Блейк вспомнил, что у него есть половина собаки? Он бросил щенка. И в отличие от Шарлотты, Натали не думала, что встреча с «отцом» была в интересах Спарки. Это она кормила его и выгуливала, и отвезла к ветеринару для кастрации. Блейк не мог просто явиться сюда и вломиться в жизнь щенка.

– Он больше не твой пес.

– Он половина моего пса.

– Ты не можешь просто являться сюда и видеть его, когда тебе удобно. Не нужно запутывать его таким образом.

– Это собака, Натали. – Блейк качнулся на пятках. – Его нельзя запутать.

Он прав. Спарки слишком глуп, чтобы хоть что-то могло его запутать.

– Ему отрезали яйца. Тебе бы это тоже не помешало, - сказала Натали и захлопнула дверь. В этот раз Блейк нахмурился и забыл помахать, когда уходил.

Следующие несколько дней она почти ждала, что он явится к ней на работу и вызовет новый виток слухов, как в прошлый раз, когда пришел в ее магазин. И была рада, что Блейк оставил попытки поговорить с ней. Это к лучшему. Эмоционально недоразвитый мудак с боязнью серьезных отношений. Натали была осведомлена о его присутствии в городе только потому, что когда приехала с работы в среду, он с Шарлоттой и Тильдой мастерил снежную бабу во дворе их дома. Натали заехала в гараж и закрыла за машиной ворота. Было бы мило приготовить какао и принести его всем троим. Вместо этого она наблюдала, спрятавшись за шторой у себя в спальне, как Блейк поднял два больших снежных шара и поставил один на другой, затем взял немного снега и легко помял его в руках, затянутых в перчатки. Нахлобучил снег Шарлотте на голову, и битва началась.

Отворачиваясь, Натали почувствовала, как по щеке скользит слеза. Смотреть на них с Шарлоттой – только сыпать соль на рану. Натали решила не смотреть, но слышала пробивавшиеся в дом счастливые крики Шарлотты, мешавшиеся с низким смехом Блейка.

Она не видела Блейка и не слышала от него новостей в четверг, но в пятницу после обеда он прислал ей фотографии на печать.

Их было всего две, и Натали смотрела на них, сидя за прилавком в «Гламурных снимках и картинках», пока Брэнди раскладывала другие заказы по конвертам. На первой фото была записка с требованием выкупа, гласившая: «Это не шутка. Твоя собака Спарки удерживается на Ред-Фокс-роад в доме 315. Принеси один стейк в пакете без опознавательных знаков по указанному выше адресу, чтобы получить собаку в целости и сохранности. Похититель».