За два часа до снега

Начался урок. Варя чувствовала себя не в своей тарелке. Впервые за пять лет она сидела не с Ленькой.

С Ленькой сидеть было привычно. С Ленькой они сидели с пятого класса. За исключением тех дней, когда он болел. А это было очень редко. Тогда к Варе подсаживалась Ксюша. С Ленькой же весь порядок вещей был выверен и утрясен годами. Варька доставала учебник, Ленька – задачник. Варька – линейку, Ленька – карандаш. Варька – ластик, Ленька – транспортир. Кроме того, у Леньки всегда были мятные леденцы. Потому что он знал, что Варька хоть маленькая и худая, но очень прожорливая. И ей всегда было трудно дожить до обеда. Поэтому на переменах она ела творожные батончики, а на уроках он кормил ее леденцами. И больше всего она любила мятные.

А тут эта дылда. Саша сидела с умным видом и внимательно слушала учителя, слегка подавшись вперед. Варя покосилась на Сашины руки. Длинные тонкие пальцы, ухоженные ногти, французский маникюр, колечко. Красиво, ничего не скажешь. Варя откинулась на спинку стула и убрала свои руки под парту.

Она повернулась к Леньке, тот с третьего ряда делал ей большие глаза и маячил о чем-то. Наконец до Вари дошло. Ленина тетрадь с проверочной работой и вложенным листом с другими вариантами осталась у нее в рюкзаке. Никто ведь не думал, что жизнь так внезапно раскидает их по разным рядам.

Варя медленно достала тетрадь и стала судорожно соображать, как ее передать.

В этот момент Вера Константиновна сказала:

– А где у нас Вершинин? Варя, он что, заболел?

– Я здесь, Вера Константиновна. – Ленька поднял руку.

– А, ну вот и прекрасно, что ты сам тянешь руку. Выходи, дорогой мой, будем разбирать твой вариант проверочной всем классом.

Ленька поплелся к доске.

– Где твоя тетрадь? – вскинула брови Вера Константиновна.

Дальше все произошло мгновенно. Саша выхватила у Вари тетрадь, встала и бойко затараторила:

– Вера Константиновна, его тетрадь у меня. Меня зовут Саша Шмидт, я новенькая. Я попросила у Лени тетрадь, чтобы ознакомиться с проверочной, которую вы задали.

После чего она ловко проскользнула между партами и вручила тетрадь ошалевшему Леньке.

– Спасибо, Леня. – И она с довольным видом вернулась на место, по пути заговорщицки подмигнув Варе.

Варя насупилась. Как? Как эта девчонка мгновенно все поняла? Сообразила, что Варя не может показать учителю, что Ленькина тетрадь у нее, ведь Вера Константиновна сразу поймет, кто подстраховал Леню. По идее, Варя должна благодарить спасительницу, ведь она так легко и непринужденно выручила их, но благодарности в душе не было… Варя сложила руки на груди и, отвернувшись от соседки, встретилась взглядом с Леркой Терновой. Та артистично подняла одну бровь, а потом закатила глаза.

После урока, получив твердую четверку, Ленька подошел к девочкам:

– Саш, спасибо тебе. Ты просто спасла меня.

Саша расплылась в улыбке:

– Ленечка, мне было нетрудно. Я увидела, как Варя растерялась, и поняла, что надо действовать.

– Приходи вечером к нам на тренировку. В спортзал.

– Ой, с удовольствием! Мне ребята уже все рассказали, а я так хотела научиться лазить с веревкой по этой стенке.

– Стенду, – машинально поправила Варя.

– Что? – Саша устремила свои подчеркнуто внимательные синие глаза на Варю.

– Не стенка, а стенд. Скалолазный стенд! – почти крикнула Варя, взяла рюкзак и вышла из класса.

Секцию спортивного туризма и альпинизма при школе основали пять лет назад родители Лени и Вари. Точнее, их отцы. Ленькин отец был спасателем. Пацаны на него молились, ходили за ним хвостом, ловили каждое его слово. Красивый, сильный, юморной. Он стал для всех ребят непререкаемым авторитетом. А потом взял и погиб. В лавине. При исполнении служебных обязанностей. Как гром среди ясного неба прогремела эта новость для всех, кто знал его и любил. А таких оказалось очень много. На похоронах Вершинины это ясно увидели. Огромный ритуальный зал не смог вместить всех желающих проститься с Алексеем Петровичем, и люди стояли в очереди на улице. Прошло три года, но в сердце каждого, кто его знал, рана от потери не затягивалась. Что уж говорить о Лене.

Калинка Николай Сергеевич, Варин отец, тяжело пережил потерю друга, но, выйдя из мрака спустя полгода, взялся за детскую секцию с удвоенным энтузиазмом. Тем временем на помощь ему подоспел старший сын Алексея Вершинина – Лев. Вернувшись из армии, он пошел по стопам отца, устроился на работу в службу спасения.

Построить в школе свой скалодром придумал Ленька. Они с Николаем Сергеевичем тщательно изучили вопрос в Интернете, получили грант, выбили часть денег в спорткомитете администрации города, и ребята собирали с миру по нитке. Построили быстро, за год. Но какой ценой! Семья Калинка и мальчишки буквально жили здесь и по выходным даже оставались ночевать. Спали прямо на полу, в спальниках. Девочки тоже помогали: кормили строителей, а затем раскрасили стенд под камень с настоящими охристыми наскальными рисунками. Спортзал ожил, в секцию скалолазания и альпинизма стало приходить все больше детей.

Варя выбежала из художественной школы без четверти семь. Она всегда шла на тренировку в славном расположении духа. Как бы ни сложился день, тренировка ставила в нем жирный восклицательный знак. Варя любила уютный зал, в который они вложили столько труда и души.

Город не мог надышаться бабьим летом, которое пришло долгожданным подарком вслед за проливными дождями. Варька щурилась от далекого ласкового солнца и с тоской заранее прощалась с ним. В Сибири холод приходит внезапно, в один день, и цепко держит в своих лапах до самого мая.

Заглянув по дороге в киоск за любимой мятной жвачкой, она набрала Леньку:

– Але, ты где?

– Я-то здесь, это ты где?

– Задержалась в художке, уже иду.

– Ну, давай, Калинка, шевели колготками! Народу сегодня много, Лев не смог приехать, нам нужна помощь с новичками.

Как она стала «старичком»? Она всегда была им. С самого первого дня образования секции. На первом же выезде в лес все дети казались им с Ленькой смешными: в спортивных штанах и в городских ботинках, с пакетами вместо рюкзаков, где гремела стеклянная посуда, ребята постоянно останавливались, чтобы отдохнуть, выпить воды и спросить, сколько же еще идти. Варя с Ленькой на их фоне выглядели очень солидно. Они молча несли свои рюкзаки, шутили, а на стоянке быстро собрали дрова и развели костер. Впоследствии Варя любила удивлять мальчишек своими умениями. Маленькая и дерзкая, она брала топор и ловко открывала им банку с тушенкой, будто простым консервным ножом. При этом делала вид, что не замечает восхищенных взглядов ровесников. Или с разбегу перепрыгивала по огромным камням через ручей следом за Ленькой, не думая. Просто потому, что привыкла бегать и прыгать за ним. А тут появились зрители. Прыгать стало вдвойне приятнее…

В спортзале было людно и гулко. Выйдя из раздевалки, Варя окинула зал глазами. На лавочке, как всегда, сидело несколько человек – тех, что заглянули посмотреть. Николай Сергеевич разрешал один раз «просто смотреть». На следующий визит нужно было определиться: либо ты в группе, либо идешь домой. Новичков сегодня действительно было много: человек двадцать навскидку. Их разделили на небольшие группы и развели в разные стороны. С группами занималось по два «старичка».

В дальнем конце спортзала взгляд ее выхватил фигуру отца. Он стоял в окружении пятерых новеньких. Николай Сергеевич тоже увидел Варю и поднял руку в приветственном жесте. Варя поняла, что сегодня работает с ним, и облегченно вздохнула.

Она не любила проводить ознакомительные встречи. Из-за того, что голос у нее был тихий, сама она была маленькая, новенькие смотрели на нее сверху и скептически. Ей приходилось каждый раз преодолевать свою природную застенчивость, чтобы бойко, четко и громко рассказать давно заученную лекцию. Выбрать какого-нибудь балбеса выше себя ростом на голову, надеть на него страховочную систему и каску. Показать на нем, как подогнать систему по размеру, как завязать узлы. Шутить дежурные шутки, быть нарочито веселой и заводной. И в конце концов завоевать их доверие и даже симпатию, но совершенно обесточиться самой. Ее эти мероприятия выматывали. Это была сверхзадача для Вари. И отец это прекрасно знал. Он давно понял, что лидера из дочери не получится. Да, она сделает все, что он попросит, в силу своей исполнительности. Но также он знал, что дома ее перенапряжение может вылиться в депрессивное настроение и слезы. Зачем эти жертвы?